О российской системе и практике применения наказаний в качестве мер юридической ответственности
|
Скачать 217.35 Kb.
|
| О российской системе и практике применения наказаний в качестве мер юридической ответственности Бубон К.В. Адвокат, 2009. Справедливость, уныло бредущая длинными крашеными коридорами, где некогда была прописана угрюмая советская Фемида, поминутно вздрагивает и пугливо озирается. Территория российской Фемиды, дочери (вернее, ее ослабленного болезнями клона) Фемиды советской, чревата ловушками, утыкана капканами и изрыта волчьими ямами. Неправовые западни чередуются с правовыми. Некоторые из них лежат на поверхности и рассчитаны на непуганую, малограмотную, преимущественно мелкоуголовную дичь. Другие - замаскированы, присыпаны сухими листочками ведомственных инструкций и предназначены для утонченной экономической и - бог знает - может быть, даже политической ловли. Есть и третий тип - правовые западни, существующие то ли по недосмотру, то ли от безразличия, а может, по причине наследственной проказливости натуры новой хозяйки длинных крашеных коридоров. Они представляют собой правовые ямы и выбоины, куда периодически (по счастью, не слишком часто) попадают граждане той или иной степени незаконопослушности, получая при падении правовые удары различной степени тяжести. Вы можете мне не поверить, но в правоприменительной практике России присутствует двойная ответственность за совершенные правонарушения. Буду рад, если читатель сможет с уверенностью опровергнуть меня, однако предлагаю его вниманию свою точку зрения на этот вопрос. Из текста ч. 1 ст. 50 Конституции РФ ясно следует, что закон должен исключать повторное наказание за одно и то же преступление. Как промежуточное следствие из этого предлагаю читателю вывод, что по факту одного и того же правонарушения может быть возбуждено только одно процессуальное или иное процедурное производство. А вообще-то правило, установленное ч. 1 ст. 50 Конституции РФ, на мой взгляд, является частным случаем гораздо более широкого правила. Законодательство Российской Федерации отвергает двойную ответственность за любое правонарушение вообще, не только за преступление в смысле статьи 14 УК РФ. Лицо также не может быть подвергнуто повторному административному, дисциплинарному наказанию за одно и то же правонарушение (проступок). Отмечу, что в правовой литературе уже обсуждался вопрос о том, что в уголовном законе повторное осуждение в той или иной форме ранее присутствовало. Так, профессор Московской государственной юридической академии В.И. Ткаченко <1> в одной из своих статей отметил, что "признание судимости квалифицированным признаком состава есть замаскированное повторное осуждение". Логика этого высказывания состоит в том, что если в статье УК РФ в качестве квалифицирующего признака, усиливающего ответственность осужденного, ранее было предусмотрено наличие у него судимости, например, за имущественное преступление, то очевидно, что повышенное по сравнению с основным составом наказание и являлось тем самым повторным осуждением. Вернее, эту роль играла разница в размере наказания между основным составом и составом для ранее судимых, которая, в сущности, и материализовала собой второе осуждение за предыдущее преступление. Главным образом подобные соображения и послужили основанием для исключения неоднократности, повторности, рецидива из статей Особенной части УК РФ, где до этого они фигурировали в качестве квалифицирующих признаков. -------------------------------- <1> Ткаченко В.И. Наказание. Сравнительный анализ // Юридический мир. 2000. N 11. С. 23. Я предлагаю не концентрировать внимание исключительно на внутреннем устройстве уголовного закона, а рассмотреть общую картину, отражающую взаимосвязи между уголовным, административным, уголовно-исполнительным и другими отраслями права. Соответственно, целесообразным будет рассмотреть случаи, соединяющие в себе процедуру по уголовным делам, административное и дисциплинарное производство. Не случайно я обратил внимание читателей именно на административные, а в отдельных случаях и дисциплинарные взыскания. Как показывает практика, именно в этих сферах иногда происходят любопытнейшие процессы, связанные с дублированием ответственности. Само собой разумеется, что для этого помимо наличия собственно правонарушения (преступления) необходимы дополнительные специфические условия, связанные со статусом лица, привлекаемого к ответственности. Таковые условия, по моим наблюдениям, имеют место прежде всего в исправительных учреждениях Министерства юстиции РФ и в военизированных структурах, прежде всего в армии. Возможно, основания для непосредственного сопоставления столь различных категорий граждан, как осужденные к лишению свободы и военнослужащие срочной службы, неочевидны для читателя, поэтому проясним их. Дело в том, что дисциплинарная ответственность обеих этих категорий субъектов имеет ярко выраженные административные корни. Как военнослужащие, так и лица, отбывающие наказания в местах лишения свободы, находятся в подчиненном положении по отношению к определенным государственным служащим (как правило, офицерам) и обязаны подчиняться их правомерным распоряжениям. Таким образом, они находятся в управленческих - административных отношениях со своим руководством. Из специфики этих отношений вытекают и особенности ответственности, присущей исключительно правовому статусу этих категорий граждан. В частности, к ним могут применяться меры взыскания, которые по существу соответствуют некоторым мерам уголовного наказания. Иными словами, такие взыскания (наказания) по сути соответствуют административным и не соответствуют дисциплинарным. Примечательно, что, например, в ст. 115 Уголовно-исполнительного кодекса РФ ("Меры взыскания, применяемые к осужденным к лишению свободы") законодатель постарался обойтись без употребления слова "дисциплинарный", которое встречается в названной статье лишь единожды. Это лишний раз свидетельствует, что ответственность осужденных, связанная с особенностями их правового статуса, намного ближе к административной, нежели к дисциплинарной ответственности в смысле Трудового кодекса РФ. Отметим, что среди взысканий, применяемых как к осужденным к лишению свободы, так и к военнослужащим, находится краткосрочное содержание под стражей в специальном учреждении (гауптвахта - у военнослужащих, штрафной изолятор - у осужденных). По существу данная мера наказания ближе всего к административному аресту, предусмотренному Кодексом РФ об административных правонарушениях, а от ареста в смысле ст. 54 УК РФ 1996 г. отличается только по срокам и особенностям режима содержания. Интерес автора к этому моменту неслучаен. Проанализируем следующую практическую ситуацию. Осужденная Ж., содержащаяся в исправительной колонии на территории Хабаровского края, предъявила претензии к осужденной П., содержавшейся в этом же учреждении, по поводу неэтичного, по ее мнению, поведения последней. В результате между осужденными возникли личные неприязненные отношения, перешедшие в ссору и потасовку, в ходе которой Ж. нанесла побои П. Постановлением начальника учреждения на Ж. было наложено взыскание в виде водворения в штрафной изолятор сроком на 10 суток. После проверки, проведенной по факту потасовки между осужденными, было возбуждено уголовное дело, и Ж. привлечена к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 213 УК РФ. Я не стану оценивать правомерность квалификации действий осужденной по ст. 213 УК РФ, поскольку это не входит в мои планы и обещает только увести рассуждения в сторону. Предлагаю сконцентрировать внимание на другом факте: до принятия решения о возбуждении уголовного дела на осужденную было наложено взыскание, которое она полностью отбыла. Сущность взыскания по форме и содержанию близка к уголовному наказанию, как я уже отмечал выше, она состоит в ограничении личной свободы человека, хотя и на краткий срок. Решение о наложении данного взыскания принял орган, наделенный не только правом налагать на осужденных взыскания в порядке, предусмотренном Уголовно-исполнительным кодексом РФ, но и полномочиями по ведению оперативно-розыскной деятельности, а также функциями органа дознания. Иными словами, администрация учреждения, исполняющего наказание, имела все возможности сразу определиться с видом ответственности, к которой следует привлекать гражданку Ж. В исследуемом деле, однако, этого сделано не было. В результате возникла ситуация, в которой одно и то же лицо за одно и то же правонарушение понесло сначала административное, а затем и уголовное наказание. Это все равно что уличного дебошира, нарушающего покой мирных граждан, милиция сначала бы "оформила" в рамках административного производства, а потом "передумала" и возбудила уголовное дело по факту тех же самых действий, не добавляя ничего нового. Ситуация, по моему мнению, вдвойне нелепая, поскольку орган, на который законом возложена обязанность по принятию решений, не только не может определиться с видом ответственности, но и возбуждает два разных процессуальных производства по одному и тому же факту и с одними и теми же фигурантами. Примечательно, что ст. 116 УИК РФ имеет показательную оговорку, имеющую отношение к теме наших рассуждений. Часть первая данной статьи указывает считать злостным нарушением "...неповиновение представителям администрации исправительного учреждения или их оскорбление при отсутствии признаков преступления...". Симптоматично, правда? Законодатель, конечно же, при принятии Уголовно-исполнительного кодекса РФ, понимал, что при наличии признаков преступления должны следовать меры уголовно-процессуального принуждения (например, арест в смысле ст. 108 УПК РФ) и дальнейшее наказание, предусмотренное уголовным законодательством. Однако в самом уголовно-исполнительном законе не была сделана прямая оговорка, что административные (в терминологии Уголовно-исполнительного кодекса - дисциплинарные) взыскания при этом не применяются. Отсутствие таковой прямой оговорки, на мой взгляд, и влечет за собой практическое применение закона в том стиле, который характерен для приведенного примера. Не стоит беспокоиться о том, что эта ситуация - лазейка для избегания преступниками ответственности за содеянное. Как раз наоборот, практически она может возникать главным образом в ситуациях, связанных с разбором довольно незначительных правонарушений и влечет дублирование ответственности лиц с относительно невысокой общественной опасностью. Еще более отчетливо исследуемая тенденция в прошлом проявляла себя в тексте предыдущего Дисциплинарного устава Вооруженных Сил РФ. Так, п. 94 указанного документа устанавливал правило, согласно которому (цитирую дословно) "военнослужащий, подвергнутый дисциплинарному взысканию за совершенное преступление и причиненный государству материальный ущерб, не освобождается от уголовной и материальной ответственности". Иными словами, в соответствии с этим утратившим юридическую силу документом сначала исполнялось более мобильное, быстрое административное производство (в терминологии того Дисциплинарного устава - дисциплинарное) и военнослужащий привлекался к дисциплинарной ответственности, а затем он нес уже уголовную ответственность, которую процесс предварительной проверки и расследования относил на более поздний срок. Принимая во внимание, что преступления нарушают порядок в большей степени, чем все иные воинские нарушения, следует отметить, что обычно в таких случаях военнослужащий подвергался аресту с содержанием на гауптвахте, который был предусмотрен п. 100 старого Дисциплинарного устава в качестве "одной из крайних мер воздействия". Практика наказания военнослужащего, совершившего преступление, в порядке, предусмотренном сначала Дисциплинарным уставом Вооруженных Сил РФ, а потом Уголовным кодексом РФ и Уголовно-процессуальным кодексом РФ, не противоречила менталитету военных правоприменителей. При рассмотрении дела военным судом судья среди прочих данных о личности выяснял, не содержался ли подсудимый на гауптвахте по данному делу, а органы военной прокуратуры вообще рассматривали содержание на гауптвахте как удобную замену мер пресечения, не требующую никаких санкций (судебный порядок наложения этого дисциплинарного взыскания - относительно недавнее нововведение). Нет никаких признаков того, чтобы убеждения и привычки сотрудников органов военной юстиции существенно изменились с тех пор, однако законодательство претерпело изменения. Указом Президента РФ от 10 ноября 2007 г. N 1495 был утвержден Дисциплинарный устав Вооруженных Сил РФ, в соответствии с п. 47 (гл. 3) которого "военнослужащие привлекаются к дисциплинарной ответственности за дисциплинарный проступок... который в соответствии с законодательством Российской Федерации не влечет за собой уголовной или административной ответственности". Аналогичное правило содержит ч. 1 ст. 28.2 Федерального закона N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" (статья введена Федеральным законом от 4 декабря 2006 г. N 203-ФЗ). Однако среди обстоятельств, исключающих дисциплинарную ответственность военнослужащего, перечень которых содержится в ст. 28.3 этого же Закона (статья введена Федеральным законом от 4 декабря 2006 г. N 203-ФЗ), отсутствует какое-либо упоминание о наличии в действиях привлекаемого к ответственности военнослужащего состава преступления. Закон дает определенно понять, что дисциплинарный проступок - это то, что не является преступлением. Однако четко сформулированного обратного утверждения, что преступление, в свою очередь, не является административным проступком, там нет. Необходимость такой конкретизации диктуется, с одной стороны, описанной выше, очень распространенной в прошлом практикой привлечения военнослужащих к обоим видам ответственности. А с другой стороны, если правоприменитель достаточно хорошо понимает, что уголовная ответственность за дисциплинарный проступок невозможна, то это отнюдь не означает, что ему также известно и о том, что лицо, привлекаемое к ответственности за совершение уголовного преступления, не может одновременно (а чаще всего и раньше) привлекаться к дисциплинарной ответственности. По многим причинам, в том числе потому, что виновность в совершении преступления может определить только суд. Одной из гарантий от дублирования ответственности военнослужащих является установленный Федеральным законом N 199-ФЗ "О судопроизводстве по материалам о грубых дисциплинарных проступках при применении к военнослужащим дисциплинарного ареста и об исполнении дисциплинарного ареста" судебный порядок применения этого взыскания. Нельзя не признать такую гарантию очень существенной. Однако, с другой стороны, ее нельзя признать и абсолютно безупречной. Так, в соответствии со ст. 18 названного Федерального закона судья гарнизонного военного суда принимает решение о прекращении производства по материалам о грубом дисциплинарном проступке в случае "передачи указанных материалов руководителю военного следственного органа Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, если в действии (бездействии) военнослужащего содержится достаточно данных, указывающих на признаки преступления, и решение об освобождении военнослужащего от уголовной ответственности в установленном законодательством Российской Федерации порядке не принято". Приведенная формулировка не дает ответа на вопрос о том, что получится, если первоначально следственный орган принял решение об отказе в возбуждении уголовного дела, после чего на военнослужащего было наложено дисциплинарное взыскание (арест) в судебном порядке, за чем последовали отмена постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и возбуждение уголовного дела. Всем известна страстная любовь следственных и прокурорских органов к отменам ранее вынесенных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела и о прекращении уголовного дела. Очевидно, что судья, даже когда он видит, что "решение об освобождении военнослужащего от уголовной ответственности" вынесено незаконно, не уполномочен по своей инициативе начинать процесс о его отмене. Следовательно, возможность дисциплинарного ареста военнослужащего в этой ситуации велика точно так же, как остается немалой вероятность возбуждения в дальнейшем уголовного дела по тому же факту и привлечение того же лица к уголовной ответственности. Здесь мы выходим на куда более широкую проблему: органы, осуществляющие уголовное преследование, в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации могут многократно отменять ранее вынесенные ими постановления о прекращении уголовного дела и ограничены в этой увлекательной игре только сроками давности привлечения к уголовной ответственности. Должно же быть, по моему скромному мнению, наоборот: возможность отмены постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования должна быть ограничена сроком, начинающимся с момента вынесения такого постановления. Необходимость введения таких ограничений связана не только с соображениями отказа от повторного наказания одного и того же лица, как это было описано выше, но и с повышением ответственности и качества работы самих органов, осуществляющих уголовное преследование. Впрочем, не стоит отвлекаться. Имеются основания констатировать, что, совершенствуя регламентацию воинской службы, в частности развивая законодательство о воинской дисциплине, законодатель обратил внимание на несоответствия в нормативных регуляциях, которые влекли за собой дублирование ответственности. Сделал он это сам или его подвигли к тому обстоятельства? Я склоняюсь ко второй версии. Дело в том, что на момент внесения в законодательство Российской Федерации соответствующих изменений в производстве Европейского суда по правам человека уже находилось дело "Золотухин против России (Zolotukhin v. Russia)" <2>, в ходе рассмотрения которого Европейский суд сформулировал новый принцип рассмотрения дел о двойной ответственности. -------------------------------- <2> http://ehracmos.memo.ru/page.php?page=81 Насколько известно из публикаций в сети Интернет, суть дела заключалась в следующем. Заявитель (Золотухин) был задержан 4 января 2002 г. за то, что привел свою подругу на территорию воинской части без разрешения. Согласно докладам вышестоящих офицеров он был пьян, вел себя вызывающе и оскорблял сотрудников милиции с использованием нецензурной лексики. Он не обращал внимания на замечания и предупреждения и после попытки побега был закован в наручники. В тот же день начальник отделения милиции составил рапорт о допущенных заявителем административных правонарушениях и направил его в Грибановский районный суд, который признал заявителя виновным в совершении правонарушения в соответствии с КоАП РФ. Заявитель был приговорен к трем суткам административного ареста. Данное решение вступило в силу немедленно и обжалованию не подлежало. 23 января в отношении заявителя было возбуждено уголовное дело по подозрению в учинении им беспорядков 4 января 2002 г. 24 января 2002 г. некий майор отдал приказ о взятии заявителя под стражу за "учинение беспорядков, в том числе оказание сопротивления должностному лицу, которое пыталось пресечь нарушение общественного порядка". 1 февраля 2002 г. против заявителя были возбуждены еще два дела: одно по подозрению в сексуальном насилии в отношении двух несовершеннолетних, а другое - по подозрению в краже магнитофона. 6 февраля 2002 г. все три дела были объединены в одно производство и переданы следователю Воронежской городской прокуратуры. 5 апреля 2002 г. заявителю были предъявлены официальные обвинения. 2 декабря 2002 г. Грибановский районный суд признал заявителя виновным в изнасиловании несовершеннолетней с отягчающими обстоятельствами на основании показаний двух жертв, их матери, жены и любовницы заявителя и судебно-медицинской экспертизы потерпевших. Заявитель был оправдан в части учинения беспорядков, однако был признан виновным в оскорблении должностного лица и в угрозах применения насилия против него. Заявитель был приговорен к пяти годам и шести месяцам лишения свободы в исправительной колонии и к принудительному лечению от алкогольной зависимости. Приговор заявителю был оставлен в силе кассационной инстанцией. Жалоба в порядке надзора была также оставлена без удовлетворения. В неустановленный день мать жены заявителя обратилась в суд с гражданским иском против него, требуя лишения его родительских прав в отношении его детей. 27 октября 2003 г. Грибановский районный суд лишил Золотухина родительских прав и присудил выплату алиментов его теще. Мать заявителя участвовала в рассмотрении дела в качестве его представителя. 23 декабря 2003 г. коллегия по гражданским делам Воронежского областного суда отменила решение от 27 октября 2003 г. и направила дело на новое рассмотрение. Краткое содержание жалобы, поданной Золотухиным в Европейский суд по правам человека. 22 апреля 2003 г. Золотухин обратился в Европейский суд с жалобой на то, что его судили дважды за одно и то же правонарушение. Заявитель указал, что в нарушение ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в день его ареста он подвергся словесным оскорблениям и унижениям со стороны сотрудников милиции. На основании ст. 5 Конвенции заявитель считает, что его содержание под стражей до вынесения приговора было незаконным, поскольку в отношении его не было выдано ордера на арест. Ссылаясь на ст. 6(3) Конвенции, Золотухин отметил, что при судебном разбирательстве в декабре 2003 г. суд не вызвал и не заслушал свидетелей, которые могли бы подтвердить его алиби. Кроме того, заявитель жаловался по ст. 13 Конвенции на то, что ему не разрешили снять копии документов, находящихся в его деле, после вступления приговора в силу. В отношении обвинений, относящихся к его поведению 4 января 2002 г. на территории воинской части, заявитель указал, что был осужден дважды за одно и то же преступление. Наконец, заявитель жаловался по ст. 5 Конвенции на то, что ему не разрешили присутствовать на рассмотрении гражданского иска, поданного матерью его жены в связи с лишением его родительских прав в отношении двоих его детей, несмотря на то, что он специально просил об этом. Решение о приемлемости. 8 сентября 2005 г. Европейский суд признал жалобы заявителя частично приемлемыми. Суд объявил приемлемой жалобу заявителя по ст. 4 Протокола 7 на то, что его повторно осудили за совершение преступления, за которое он уже был осужден ранее. Остальные его жалобы были признаны неприемлемыми. Суд отклонил жалобу заявителя по ст. 3 Конвенции в отношении жестокого обращения в январе 2002 г., поскольку эта жалоба была подана не вовремя. Суд также отклонил жалобу заявителя на то, что он незаконно содержался под стражей с 19 октября по 2 декабря 2002 г., поскольку заявитель не поднимал этого вопроса в национальных судебных инстанциях и потому не исчерпал внутренних средств защиты. Суд постановил, что ст. 6(3) Конвенции не была нарушена, поскольку заявитель, несмотря на то что он знал о своем законном праве требовать вызова в суд свидетелей со своей стороны, не запросил вызова дополнительных свидетелей в ходе судебного разбирательства. Поэтому он не исчерпал всех внутренних средств защиты. Жалоба заявителя на нарушение ст. 13 Конвенции, касающаяся права на копирование материалов дела, была также отклонена, поскольку данная статья не предусматривает такого конкретного права. Наконец, Суд также отклонил аргумент заявителя о нарушении ст. 5(1) относительно невозможности для него присутствовать на слушании дела о лишении его родительских прав, поскольку данное решение было отменено и дело направлено на новое рассмотрение, а следовательно, на момент подачи жалобы внутренние средства защиты не были исчерпаны. В решении по существу, вынесенном 7 июня 2007 г., Суд постановил, что заявитель дважды подвергся преследованию и суду за правонарушение, за которое он уже был осужден и отбыл наказание. На основании этого Европейский суд единогласно постановил, что имело место нарушение ст. 4 Протокола 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Решение по существу. Сначала Суд признал, что первоначальный административный арест заявителя мог быть приравнен к уголовному осуждению в целях ст. 4 Протокола 7. Суд не убедили доводы представителя Российской Федерации, утверждавшего, что нарушения не было, поскольку во втором круге разбирательства заявитель был оправдан. Суд отметил, что оправдание заявителя национальным судом не было основано на признании факта повторного разбирательства. В своем решении Суд подтвердил, что ст. 4 Протокола 7 относится не только к праву не подвергаться наказанию дважды, а распространяется и на право не подвергаться дважды преследованию или суду. Поэтому Суд пришел к выводу, что факт оправдания заявителя "не имеет значения для его жалобы, связанной с тем, что он подвергся преследованию и суду" повторно по тем же основаниям. 7 июля 2007 г. палата Европейского суда вынесла единогласное решение в пользу Золотухина, однако по запросу российского правительства дело было передано на пересмотр в Большую палату. При рассмотрении дела Большая палата Европейского суда отметила, что ранее Судом применялось три различных подхода к делам о двойной ответственности. Это привело к правовой неопределенности, и потому Суд решил вновь сформулировать, что именно следует понимать под "одним и тем же преступлением", сделав следующие выводы. Статью 4 Протокола 7 следует понимать как запрет на привлечение к ответственности или к суду в связи со вторым правонарушением, поскольку таковые основываются на идентичных фактах или фактах, которые по существу являются одними и теми же. Применив этот критерий к делу Золотухина, Большая палата постановила, что первое уголовное обвинение в хулиганстве, предъявленное заявителю (нецензурная брань и нарушение общественного порядка по прибытии в отделение милиции N 9), относилось к тем же действиям, что и осуждение в административном порядке за мелкое хулиганство, и основывается на тех же фактах. Другие два обвинения, несмотря на то что они были основаны на аналогичном поведении позднее в тот же день, были в пространственном и временном отношениях отделены от деяний, ставших предметом административного рассмотрения, и поэтому могли рассматриваться в рамках отдельного производства. Последующее оправдание заявителя не имеет значения, поскольку ст. 4 Протокола 7 гарантирует не только право не подвергаться наказанию дважды, но и не привлекаться повторно к ответственности или к суду за одно и то же правонарушение. Кроме того, оправдательный приговор был вынесен по материальным основаниям, а не исходя из признания дублирования разбирательств. Директор EHRAC профессор Филип Лич заявил: "Суд определенным образом установил противоречие Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и одного из аспектов российской правовой системы, который теперь подлежит внимательному пересмотру. Данное решение также будет иметь значение для национальных правовых систем ряда стран Совета Европы" <3>. -------------------------------- <3> http://ehracmos.memo.ru/page.php?page=345 Таким образом, Европейский суд по правам человека вынес решение в пользу гражданина России. При этом следует обратить внимание, что в ситуации, когда лицо оказалось дважды привлеченным к ответственности за одно и то же правонарушение, для Европейского суда вовсе не являлся определяющим тот факт, что первое наказание было административным, а второе - уголовным. Суд указал на то, что признаком, определяющим ответственность как повторную, послужило наличие нескольких (более одного) процессуальных производств по одному и тому же факту. Продолжим наши рассуждения, рассмотрев следующий пример. Проверка налоговыми органами хозяйственной деятельности предпринимателя Н. выявила, что указанный предприниматель в течение определенного периода времени занижал в бухгалтерском учете и налоговой отчетности объект, являющийся базовым при исчислении единого налога на вмененный доход. По результатам проверки предприниматель Н. был привлечен к ответственности согласно ст. 122 Налогового кодекса РФ. Кроме того, с него в судебном порядке были взысканы предусмотренные Налоговым кодексом РФ штрафные санкции. Через короткий промежуток времени после вынесения арбитражным судом решения о применении налоговых санкций органами налоговой полиции была начата проверка по этим же обстоятельствам, закончившаяся скорым возбуждением по данному факту уголовного дела. Из устного разъяснения представителя налоговой полиции стало ясно, что органам полиции было заранее известно о наличии данного правонарушения, однако они ожидали решения арбитражного суда для того, чтобы определиться с суммой неуплаченного налога, которая является квалифицирующим признаком ст. 198 УК РФ <4>. -------------------------------- <4> Интересная правовая коллизия, к счастью (несчастью - читатель вправе сам выбрать, что ему нравится), окончательно разрешена не была. Внезапно грянувшие изменения, связанные с упразднением органов Налоговой полиции РФ, привели к тому, что автору на данный момент просто неизвестно, что стало с материалом, принято ли какое-нибудь решение. Злые языки утверждают, что сотрудники расформировываемого ведомства в последний период деятельности жгли бумаги. Как в войну... Справедливости ради следует сразу оговориться, что Налоговый кодекс РФ, который является едва ли не самым поздним по времени принятия нормативным актом среди упомянутых в этой статье, является и самым последовательным по части поднятого здесь вопроса. Пункт 3 ст. 108 НК РФ прямо указывает: "Предусмотренная настоящим Кодексом ответственность за деяние, совершенное физическим лицом, наступает, если это деяние не содержит признаков состава преступления, предусмотренного уголовным законодательством Российской Федерации". Таким образом, вполне очевидно, что законодатель в общем и целом осознает наличие обсуждаемого вопроса - у него вполне достаточно, если можно так выразиться, правового чутья для того, чтобы ощутить некоторую несогласованность деятельности государственных органов в деликатной сфере, имеющей прямое отношение к правам человека. По крайней мере, на это очень хотелось бы надеяться. Однако приведенный пример показывает, что на уровне практического применения Налогового кодекса РФ, как и других ранее упомянутых нормативных правовых актов, следует еще долго ожидать подобных "чудес". Если дать краткий анализ этой ситуации, то, конечно же, арбитражный суд был поставлен в двойственное положение. С одной стороны, наличие суммы неуплаченного налога было в целом доказано. С другой стороны, арбитраж не мог бы самостоятельно высказаться о наличии либо об отсутствии состава преступления. Конечно, было бы логичнее, чтобы решение в первую очередь приняли органы расследования, как это вытекает из п. 2 ст. 115 НК РФ. Однако поскольку органы ИФНС и налоговой полиции проявили незаурядный талант в порождении правовых коллизий, то и перед гражданином открылась реальная возможность понести двойное наказание - сначала заплатить штраф и неустойку в соответствии с Налоговым кодексом РФ, а потом быть привлеченным еще и к уголовной ответственности. Самое забавное заключается в том, что одной из основных санкций ст. 198 УК РФ является опять-таки штраф... По всей видимости, в случае осуждения Н. пришлось бы уплатить его снова. Приведенными примерами практика наложения на граждан и юридические лица двойной ответственности по одному и тому же факту отнюдь не ограничивается. Я хотел бы напомнить читателю собственную статью <5>, в которой было рассказано о фирме, привлеченной к административной ответственности сначала органами Государственного таможенного комитета РФ по п. 2 ст. 16.17 КоАП РФ, а потом органами валютного контроля по п. 1 ст. 15.25 КоАП РФ. В том случае дублирование административной ответственности объяснялось рассогласованностью действий органов, уполномоченных налагать административные взыскания, и желанием каждого из этих органов повысить свои статистические показатели. Какой бы ни была причина, результат тот же самый: одно и то же лицо (в рассмотренном случае - юридическое лицо) дважды привлечено к ответственности в связи с одними и теми же обстоятельствами. -------------------------------- <5> Бубон К.В. Без вины виноватые // Адвокат. 2008. N 1. Очевидно, внимательный и грамотный читатель может упрекнуть автора в некотором сгущении красок, напомнив, что уголовная ответственность, например, не исключает гражданско-правовой ответственности. В конце концов главным содержанием уголовной ответственности является наказание - категория, которая, в свою очередь, делится на основные, дополнительные виды наказания и наказания, которые могут применяться и как основные, и как дополнительные. Так стоит ли огород городить? Вот посидел кто-то десять суток в штрафном изоляторе или несколько суток как административно наказанный, а потом понес еще и уголовную ответственность - ну и что? Суд тоже может применить в обвинительном приговоре два наказания - основное и дополнительное. Кстати, именно такую позицию занимают многие сотрудники правоохранительных органов. Что ж, попробуем опровергнуть эти гипотетические возражения. Сочетание уголовно-правовой ответственности с гражданско-правовой вовсе не содержит противоречия ст. 50 Конституции РФ и поэтому не имеет отношения к теме данной статьи. Гражданско-правовая ответственность - это сложное составное понятие, действующее в сфере имущественных и личных неимущественных прав граждан и юридических лиц. Ни одно из определений гражданско-правовой ответственности не содержит в себе элемента претерпевания виновным какой-либо личной кары, и она не относится к области правовой репрессии. Сопоставление гражданско-правовой и уголовно-правовой ответственности позволяет сделать вывод, что ч. 1 ст. 50 Конституции РФ исключает дублирование государственной кары или правовой репрессии и не исключает одновременное применение уголовной и гражданской ответственности. Следовательно, наличие гражданского иска в уголовном деле не может служить основанием для того, чтобы поставить под сомнение состоятельность выводов, сделанных в настоящей статье. Здесь речь идет именно о случаях, в которых возникает дублирование карательных мер и процедур со стороны различных государственных органов, причем сами эти меры и процедуры по существу иногда имеют сходство до степени совпадения (например, административный штраф и штраф в качестве наказания по уголовному делу). Что касается основных и дополнительных видов уголовного наказания, очевидно, что их одновременное применение в одном приговоре одним составом суда не вызывает противоречия Конституции РФ уже хотя бы потому, что применяются они в ходе одного процессуального производства. Следовательно, необходимость и достаточность применения только основного или основного и дополнительного наказания судом оцениваются индивидуально. В первом из приведенных мной примеров ситуация выглядит прямо противоположной - суд в заседании практически не может оценить необходимость и достаточность предыдущего наказания, наложенного администрацией исправительного учреждения, поскольку оно вынесено в рамках другого (административного, дисциплинарного) производства и на момент рассмотрения уголовного дела уже исполнено. Предлагаю перейти к выводам. В законодательстве Российской Федерации до сих пор присутствуют признаки некоторой несогласованности, которая допускает дублирование государственной кары, или правовой репрессии, т.е. те или иные виды повторного осуждения за одно и то же правонарушение или преступление. Главным признаком повторного привлечения лица к ответственности в соответствии с практикой Европейского суда по правам человека принято считать возбуждение по одному и тому же факту нескольких процессуальных производств. В прошлом таких особенностей законодательства было больше, а в старом Дисциплинарном уставе Вооруженных Сил РФ даже было установлено правило, которое прямо санкционировало повторное привлечение к ответственности (п. 94 указанного документа). Совершенствование законодательства привело к уменьшению их числа, однако полностью изжить подобные лазейки, по всей видимости, пока не удалось. Некоторые из них я показал в этой работе, но совершенно уверен, что есть и другие, не замеченные мной. Кроме несовершенства закона к повторной ответственности иногда приводит и порочная практика правоохранительных и контрольных органов, основанная на стремлении к увеличению статистического числа физических и юридических лиц, привлеченных к административной и уголовной ответственности. Так или иначе, я убежден, что практикующие адвокаты должны быть предупреждены о подобной опасности, поскольку именно на их плечи ложится обязанность смело и настойчиво приводить в жизнь как правила, установленные Конституцией РФ, так и практические указания Европейского суда по правам человека.</5></5></4></4></3></3></2></2></1></1> |
Похожие:
 |
Приказ город Томск от № «О применении мер административной ответственности» На основании требований ст. 23. 35 Коап РФ и в целях унифицированного порядка применения мер административной ответственности |
 |
Понятие системы наказаний Из этого можно сделать вывод, что система наказаний объективно существует независимо от степени ее формальной определенности в источнике... |
|
Руководство по передовому опыту в области внутреннего контроля, этики... Руководство предназначено служить в качестве не имеющих обязательной юридической силы методических рекомендаций компаниям по разработке... |
|
О федеральной службе исполнения наказаний Исполнение в соответствии с законодательством Российской Федерации уголовных наказаний, содержание под стражей лиц, подозреваемых... |
|
Материалы к консультативному семинару Как защитить свой бизнес от... Формы ответственности и порядок применения норм об ответственности предпринимателя 4 |
|
2 Закон №214-фз не дает определения «многоквартирного дома» Тема 1: "Основные требования, предъявляемые к договорам участия в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости.... |
|
Практический семинар-консультация «Изменения в правилах проведения... В январе 2016 года вступили в силу весьма существенные изменения 44-фз, касающиеся, практически, всех аспектов закупочной деятельности,... |
|
Лабораторная работа №1 Итоговая ценность (3-5 баллов) Цель: проведение анализа прикладного программного продукта и возможностей его использования в юридической практике |
|
Информирование о юридической ответственности Методические рекомендации предназначены для специалистов, работающих в сфере профилактики наркомании, и содержат необходимую информацию... |
|
Инструкция по эксплуатации (Электрика) Если заземление выполнено неправильно и не соответствует техническим требованиям, в случае возникновения несчастного случая или поломки... |
|
Законность применения санкций за нарушение налогового законодательства Д. Бахрах, доктор юридических наук, профессор Уральской государственной юридической академии |
|
Отчет по производственной юридической практике База практики: гу... Алгоритм взаимодействия служб моб увд при возникновении на охраняемых объектах ситуаций чрезвычайного характера |
|
Использование психологических методов активизации памяти потерпевших,... В статье рассматриваются вопросы теории и методики оказания лицам, проходящим по делу, мнемической помощи. Исследуются возможности... |
|
«юридическая чума» на Руси — вылечим «О текущем моменте» №1 (108), январь 2013 г.), посвящена принципам построения и реальной (а не официально-декларативной) практике... |
|
«юридическая чума» на Руси — вылечим «О текущем моменте» №1 (108), январь 2013 г.), посвящена принципам построения и реальной (а не официально-декларативной) практике... |
|
«юридическая чума» на Руси — вылечим «О текущем моменте» №1 (108), январь 2013 г.), посвящена принципам построения и реальной (а не официально-декларативной) практике... |