«Военная литература»: militera lib ru Издание: Карнаев И. И
|
Скачать 3.53 Mb.
|
|
Так мы жили в ХХ веке Карнаев И. И.  «Военная литература»: militera.lib.ru Издание: Карнаев И. И. Так мы жили в ХХ веке @ Военная литература, 2005. Книга на сайте: militera.lib.ru/memo/russian/karnaev_ii/index.html Прислала: Куспак Наталья (kuspak@yandex.ru), внучка Дополнительная обработка: Hoaхer (hoaxer@mail. ru) Год 1979. Мне исполнилось шестьдесят лет. По существующему законодательству я оформил пенсию на 120 рублей в месяц, и продолжаю работать на прежнем месте, в прежней должности начальника цеха водоснабжения в Крымском производственном объединении «Титан». Я задумал на бумаге воспроизвести отдельные эпизоды из моей жизни и жизни моих ближайших родственников — отца, матери, жены, детей, братьев и сестры, а также попытаться дать оценку прошедшему времени. 60 прожитых лет — это целая эпоха. Общественная жизнь за это время была насыщена тяжёлыми периодами, и строилась, как нам говорили, на социалистических принципах, установленных Октябрьской социалистической революцией 1917 года, т.е. земля и все средства производства принадлежат государству. В одном из периодов была Отечественная война 1941–1945 годов с немецкими захватчиками, и Советско-Финская война 1939–1940 годов. Судьба человека во многом зависит от тех общественных потрясений, которые сопровождают его при жизни. Я думаю, описание надо начать, хотя бы очень кратко, с того, что мне известно о моих предках. Мой отец, Карнаев Иван Филиппович родился в 1885 году, в селе Городище, Соликамского района Пермской области. Его отец, Филипп Андреевич, дед Андрей Васильевич, и прадед Василий Ионович родились и жили постоянно там же — в Городище. Отец участвовал в Первой Мировой войне 1914–1917 годов. Три года он находился в плену у немцев. До войны отец женился на моей матери Мельковой Ефросиньи Дмитриевне из деревни Попово-Останино, того же района. Поженились они в 1912 году. У них родился первенец — Коля, но вскоре заболел и умер. Отец и мать жили вместе с большой семьёй моего деда, Филиппа Андреевича, там же жили мои дяди Андрей и Александр со своими семьями. Вскоре, после окончания гражданской войны, нашу семью отделили, и мы поселились в старой избе, построенной моим прадедом Андреем Васильевичем Карнаевым. В придачу к избе выделили корову и старую лошадь. Лошадь эта пахать в поле уже не могла, и отец вынужден был продать её цыганам. Остаться без лошади крестьянину-единоличнику — это равнозначно пойти на самоубийство. Надо было срочно покупать лошадь, а для этого нужны деньги, и немалые. За свою старую лошадь было получено всего 30 рублей, а хорошая лошадь стоила 100–120 рублей. Надо было занять где-то 100 рублей. Это сейчас просто. В то время — почти неразрешимая проблема. У отца была единственная надежда — выпросить их у тестя — Димитрия Васильевича Мелькова. Одолжили ему 100 рублей, и отец уехал на ярмарку в село Ильинское, где и купил замечательную, умную, молодую, серую лошадь, настоящего коня. Сколько было радости у отца и в семье! Единственно чего боялись — как наш конь пойдёт в борозде на пашне. Но Серко блестяще выдержал борозду. Семья наша пополнилась моим братом Егорушкой. Отец и мать начали думать о строительстве нового дома на новом месте. Началась длительная, изнурительная работа на многие годы, высасывающая у человека время, отдых, его мизерные ресурсы. Заготовка леса и его перевозка продолжалась несколько лет. На новом месте, на окраине Городища, в начале срубили небольшой скотный двор для коровы и лошади, а затем начали разбирать нашу старую избу и перевозить её на новое место. Для этой работы организовали так называемую помощь из мужиков соседей. Такая помощь, позднее, оплачивалась какой-нибудь отработкой в хозяйствах помогавших нам соседей. Перевозка старой избы, подворья, вновь кладка избы на новом месте с заменой многих сгнивших узлов/брёвен, потолка, пола и т.д., заняли всё лето. В это время мы ютились на сеновале старого места. Обед готовили и кушали на кухне у бабушки. Близко к осени, наша старая изба была накрыта деревянной крышей, вставлены оконные рамы, сверху, на потолке, насыпан толстый слой сухого песка для утепления, и, наконец, сбили огромную глиняную печь, сложили печную трубу. Осталось немного, чтобы переселиться на новое место — дать ещё неделю для естественной сушки глиняной печи. И вот, мы на своём родном, новом месте. Пока сделана была очень важная, но небольшая часть строительных работ. В перспективе предстояло, в отдалённом лесном массиве спилить, обработать от сучьев, разделать, вывезти из леса огромное количество брёвен для нового, более просторного дома. Для амбара, конюшни, утеплённого хлева, сеновала, сарая, нужно было изготовить огромное количество пиломатериала, чтобы над всеми строениями сделать крышу. Пиломатериал изготавливали на пилораме в Усть-Боровой за пятнадцать километров от нашего дома. Заготовленные брёвна для пиломатериала год сушились естественной сушкой в лесу, а затем, зимой, на санях перевозились в лесозавод для распиливания на доски. Если доски крайне нужны были летом, то сырые брёвна завозились к дому и для распиловки их нанимали специальную бригаду ручных пильщиков, обычно этим занимались приезжие татары. При ручной распиловке досок, бревно поднимается на высокие козлы, при этом один пильщик стоит сверху на бревне, а второй на земле под бревном и специальную пилу протаскивают вверх-вниз, вниз-вверх, и так многие сотни раз. Это тяжёлая, изнурительная, однообразная работа. Татары народ очень трудолюбивый, и к концу дня появлялся штабель досок нужной толщины. Работа пильщиков проходила в предпраздничные дни большого религиозного праздника, отмечаемого в нашем Городище ежегодно. По этому случаю заготавливалось свежее мясо из домашней живности, варилось пиво, хмельная бражка. Узнав об этом, татары предложили сделать сахарную бражку, сказали, что она прекрасно заменяет русскую водку. В Городище о таком напитке никто не слыхал, и отнеслись к этой затее татар скептически. Праздник начался в Воскресенье, к нам приехали гости, и началось застолье, сопровождаемое стаканами с пивом, хмельной бражкой. Такое застолье длилось часа два-три. Гости и татары начали оживлённо разговаривать, и, наконец, татары предложили попробовать их сладенькой бражки. Двух-ведровую корчагу сняли с русской печи и преподнесли всем по чайной чашечке, затем по второй, и многие запели песни, пошли плясать, пошли сплошные восклицания — «Вот это бражка, вот это да»! Слух о чудесной, сладкой бражке разнёсся по всему Городищу, и многие пришли к нам попробовать её. И эта сладкая бражка утвердилась в Соликамске на многие десятилетия. Для изготовления её нужны были только дрожжи, сахар и обычная вода. Стройка наша продолжалась. Нужно было заготовить много брёвен, столбов, досок, жердей, тонкого и толстого настила, и всё это надо было рубить в лесу, перевозить домой, пилить, тесать, строить и строить. Семья наша ещё увеличилась — появилась сестра Шура и няня Орина — старушка. Отец и Мать работали и работали. Такая дикая работа сделала отца суровым, он никогда нас не ласкал, не шутил с нами, но и не бил никогда. Все мы боялись даже взгляда его. Всем запомнилась операция — потереть в бане ему спину, его язвительные реплики — «Протрёшь дыру на спине», «Не води, а три», «Без мыла водишь», «Три повыше, три пониже, смой спину», и т.д. Как человек, Отец был порядочным к другим людям, за что его и уважали многие. Несмотря на внешнюю суровость, в моей памяти сохранились случаи, когда он проявлял настоящую отеческую заботу — это, видимо, было тогда, когда он был не загружен тяжёлой физической работой. В свободное время мы с ним ездили в гости на лошади по разным деревням, где жили наши родственники — это деревни Попово-Останино, Белкина, Чёрная речка, Давыдова, Тверитинова. Он для меня всегда готовил уютное место в санях, если ехали зимой, и в телеге летом. Такое же внимание было на сенокосе, когда мы с ним укладывались на ночлег, при этом разговаривал со мной по-дружески, мягко. Так было, когда он, видимо, отдыхал душевно. А так, все мы жили около нашей Мамы, все вопросы решались только с ней. Мама всех накормит, пожалеет, посочувствует нам, отругает, и ухватом нас успокоит, когда мы дерёмся на полатях или на гопчике за печкой. Голос у Мамы был громкий, кричащий, у Отца — приглушённый, мягкий. В течение 5–6 лет основное строительство нашей усадьбы закончили. Построили два добротных амбара, большой сарай для транспорта — телеги, саней, сохи, для дров, помещения для скота — тёплые хлева, конюшню, коровник, над скотными помещениями — второй этаж, большой сеновал, возведён сруб нового пяти-стенного дома, накрытый железной крышей. Для нового дома был заготовлен полностью весь пиломатериал для пола, потолка, оконных и дверных проёмов. После всей этой титанической стройки Отец и Мать нашли возможность вырастить вторую корову, а позднее и третью. В семье появился во всём достаток, и в этом им никто не помогал. Зимой Отец на лошади перевозил в городе хлеб, продукты по магазинам, и так накапливались какие-то средства для денежных расходов. Так, после ежедневного, почти беспросветного труда Отца и Матери, из лошадного единоличника, за несколько лет вырос крестьянин — середник. Всё это делалось без какого-либо наследства или воровства у государства. Объяснялся этот успех только одной причиной — благожелательной Новой Экономической Политикой государства. В это время магазины, рынки были завалены всевозможными товарами — мануфактурой всех сортов, хромовыми сапогами и ботинками, мясом и колбасой, всем-всем, лишь бы были деньги. В это время я пошёл в школу, и мне Отец, из огромного висящего «дождя» разных сапог на рынке, купил впервые, и, как показало будущее время, в последний раз, яловые сапоги. В этот небольшой период 20 века, начиная с 24-го по 28-й год, люди жили полнокровной человеческой жизнью — отдыхали, веселились в праздники, тяжело работали, но от души. Были рождественские и пасхальные дни, были традиционные, в каждой деревне свои дни праздников, поэтому была возможность посещать родственников и друг друга поочерёдно, и всё это было очень интересно и приятно. Так было до 1928 года. С того года началась в деревне коллективизация. В нашем Городище Отец на первом же собрании селян вступил в колхоз, которому дали название «Красный Урал». Я был на этом собрании, и мне было очень приятно, что Отец поддержал это новое в селе Городище. На общем собрании организованного колхоза приняли решение — каждая семья, вступившая в колхоз, должна внести в общий котёл свои ресурсы в виде лошади, коровы, сохи, бороны, телеги, саней и хлебных семян. Пришла весна. Члены колхоза дружно выехали на первую коллективную борозду, на первый гектар, чтобы посеять. Также дружно начали сенокос. Я подвозил копны сена для скирдования. Мне выдали удостоверение члена колхоза, где и отметили заработанные мной трудодни. Осенью колхоз рассчитался с государством, и наша семья получила из колхоза достаточно хлеба. На первый коллективный год никто не жаловался. В начале следующего года появилась так называемая продразверстка, по которой нам пришлось сдать государству вторую нашу корову, первую сдали в колхоз. Остались мы с одной коровой. Началась индустриализация страны. В таком положении оказались многие колхозники и единоличники. Начался второй год жизни колхоза. Зимой некоторые колхозники соединились в отдельные группы, начали пьянствовать. А нужно было выполнять много работ по ремонту колхозного инвентаря — сохи, бороны, телеги, сани. Кто-то эту работу начал делать, а кто-то стал отлынивать и пьянствовать. Отец не любил несправедливость, и начал их критиковать. Лодырям не понравилось, и они стали косо поглядывать на Отца. В летний период некоторые начали избегать трудной работы. Отец опять не выдержал, и снова кое-кому высказал в глаза. В ту же зиму в стране пошла полоса раскулачивания крестьян, и докатилась до нашего района. Нежданно-негаданно, осенью, ночью, к нам стучатся наши родственники из Попово-Останино — семья моего деда Дмитрия Васильевича Мелькова — ему 70 лет, с ним семьи его сыновей (мне они родные дяди). Плача, они рассказали, что их выселили из своих домов, и везут неизвестно куда. Бабушка сбежала от милиционера, и осталась где-то в деревне. Позднее, она рассказал, что убежала на гумно, а пытавшемуся догнать её и привести к милиции уполномоченному, она пригрозила вилами, и он от неё отстал. Почему же мой дед попал под раскулачивание? Потому что в период НЭПа он стал зажиточным крестьянином. Выросли дети, а до этого моя мама не могла даже посещать школу, так как зимой, в большой семье деда, не хватало на всех тёплой одежды. Мама ни одного дня не была в школе. И вот дед со взрослыми детьми взял патент, и начал торговать лошадьми, на взятые под проценты у людей деньги. Лошадей покупали за 150 км., и приводили их в Соликамск. У них появились деньги, и стал хороший достаток в семьях. Этим они занимались зимой, а летом — сельским хозяйством. В ту выселенческую ночь дед оставил на нас сохранение мешков с ситцем. Мама к празднику начала нам шить рубашки. Это заметили наши «обиженные» Отцом колхозники, и написали заявление на Отца, о том, что он украл в колхозе обмолоченный овёс. И, однажды, к нам пришёл милиционер с понятыми, и начали обыск. Конечно, никакого овса они не нашли, но в кладовой обнаружили мешок с ситцем. Ситец конфисковали, и в сельском совете замерили, сколько метров, оказалось — 180 метров. Против Отца возбудили уголовное дело. Состоялся суд. Суд обвинил Отца в укрытии кулацкого имущества, и назначил ему два года исправительных трудовых работ, но главное — конфисковали, как сказано в приговоре, сруб для нового дома, на строительство которого ушли годы, здоровье Отца и Матери. Сруб разломали и построили помещение для мельницы, которая так и не была пущена в эксплуатацию, а позднее разломана на дрова для отопления сельского совета. Семья же наша потеряла своё гнездо. Оставшиеся помещения в большинстве своём также были разобраны на дрова, потому что Отец ушёл на отсидку. Мать работать в колхозе не стала, и семью исключили из колхоза. На корове возить дрова из леса опыта не было. Их колхоза нам выдали 2 пуда муки на семью из 4-х человек. От голодной смерти нас спасла помощь от нашей бабушки, убежавшей от милиции во время раскулачивания. Бабушка отдала нам 4 мешка муки, которой нам хватило до возвращения Отца из принудиловки. Судили Отца в Городище. После объявления приговора его взяли под стражу, и увели в Соликамск. Через неделю нам удалось узнать, что он находится на Калийном заводе, в бараке № 17. Я нашёл этот барак, и пришёл к нему вечером. Охраны около барака не было, и я беспрепятственно зашёл в это длиннющее, без перегородок, помещение. Справа и слева стояли двухэтажные деревянные нары, посередине большой камин, кругом на верёвочках висели портянки, многие лежали на нарах, другие играли в карты, разговаривали громко, часто с матом. Не видно было, что это униженные, осуждённые люди. В бараке стоял крепкий запах табака и портянок. Отец меня сразу заметил, подошёл ко мне и усадил на свой лежак. Вскоре я задремал, и он уложил меня спать рядом с собой. Утром он разбудил меня рано и сказал, чтобы я сюда больше не приходил, так как его переводят работать в лес, недалеко от Соликамска, там они будут заготавливать дрова, а жить будут там же, в землянке. Я ушёл в школу, где учился в пятом классе… Ходить в школу из Городища за 5 км. в Соликамск было трудно, особенно, в ботиночках в мокрую осень, потому я вскоре нашёл в лесу землянку заключённых, и вновь пришёл к Отцу. В землянке находилось восемь человек. Днём они рубили мелкорослый болотный лес, и распиливали его на дрова. Неделю я прожил в землянке, а потом Отца отправили в г.Чусовой. За это время Мама не стала работать в колхозе, и нанялась стирать пустые мешки из-под муки от пекарни в Соликамске. Мамина работа дала возможность ей получать зарплату, экономить много мыла и собирать из мешков какое-то количество мучной пыли. В конце февраля я вместе с одной женщиной поехал в город Чусовой (у женщины муж там же отбывал принудиловку). Отец писал, что там дорого стоит мыло, и просил прислать его в Чусовую. Мама помогла довезти на санках мыло до ж/д вокзала в Соликамске, мы сели на поезд и поехали в Чусовую. Сойдя с поезда в Чусовой, мы спросили, как добраться до углежжения, и пошли пешком по скользкой зимней дороге. Нужно было пройти два километра, а у меня в мешке 20 кг. мыла. В то время мне было 12 годков, да постоянное недоедание, и мне тяжела была такая ноша — на спине нести мыло, больше пятидесяти метров. Пронести не мог, поэтому большую часть пути тащил мешок с мылом волоком по снежной дороге. Отец был очень рад моему приезду, и всячески за мной ухаживал. |
Похожие:
 |
Шамиль Сайт «Военная литература» Казиев Ш. М. Имам Шамиль / Изд. 2-е испр. — М.: Молодая гвардия, 2003. — 378 с. ( «Жизнь замечательных людей»). Тираж: 5000 экз |
|
Победы Проект "Военная литература" Книга, тошнотворная по стилю, но нужная для работы тому, кто интересуется историей Великой Отечественной войны, историей отечественного... |
 |
Сталин Сайт «Военная литература» Ссср второй половины 30-х годов. Написанная на основе уникальных документов, многие из которых и поныне носят гриф «секретно», она... |
|
Пояснительная записка Рабочая учебная программа «Общевойсковая начальная военная подготовка» Рабочая учебная программа «Общевойсковая начальная военная подготовка» для кадет 10-го класса составлена на основе программы специальной... |
|
В условиях применения противником оружия массового поражения (омп)... Омп) личный состав, обмундирование, средства индивидуальной защиты (сиз), вооружение и военная техника (ввт), фортификационные сооружения... |
|
Сказка бочки (a tale of a Tub) Памфлет. (1696-1697. опубл. 1704) 56 Б 84 Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Зарубежная литература XVII xviii веков: Энциклопедическое... |
|
Литература: Дейт К. Введение в системы баз данных, 8-е издание. Вильямс, 2006 Субд; 3 оптимального доступа к данным с использованием субд. 4 нереляционная форма хранения данных. 5 Современные технологии доступа... |
|
Правила эксплуатации теплопотребляющих установок и тепловых сетей потребителей Второе издание вышло в 1972 г. Настоящее 3-е издание переработано и дополнено на основании новых стандартов и других нормативных... |
|
Лдпр чиновники В. жириновский. Чиновники. — М.: Издание Либерально-демократической партии России. 2-ое издание. 2009 г. — 64 с |
|
Литература: Основная литература Терапевтическая стоматология: Учебник.... Фгбоу во «волгоградский государственный медицинский университет» министерства здравоохранения российской федерации |
|
Библиотека Ихтика [ihtik lib ru] Медицина. Здоровье. Файлов: 8094, Размер: 111,6 gb Введение в биопрогрессивную терапию. Техника изготовления проволочных дуг и ее клиническое применение Эйикиро Накаджима, Виктор С.... |
|
Литература по курсу этнология основная литература >а. Учебники и учебные пособия Садохин А. П. Этнология. Учебное пособие. М. (Есть уже четыре издания в разных издательствах Москвы, выпущенные в разные годы) |
|
Учебник -3 переработанное издание Информатика: Учебник -3 переработанное издание / Под ред проф. Н. В. Макаровой М.: Финансы и статистика 1999. 768 с |
|
Литература программы подготовки специалистов среднего звена по специальности... Программа учебной дисциплины од. 01. 09 «Литература» разработана на основе Федерального государственного образовательного стандарта... |
|
Дипломная работа В результате работы был реализован компилятор, включающий в себя лексический и синтаксический анализаторы, инструменты для семантического... |
|
Рабочая программа предмета «Литература» Разработана на основе программы: Беленький Г. И. Литература. Рабочие программы 5-9 классы: пособие для учителей общеобразовательных... |