Арутюнова, Н. Д. Истоки, проблемы и категории прагматики [Текст] / Н. Д. Арутюнова, Е. В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике / общ ред. Е. В

Скачать 0.6 Mb.

Название	Арутюнова, Н. Д. Истоки, проблемы и категории прагматики [Текст] / Н. Д. Арутюнова, Е. В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике / общ ред. Е. В
страница	1/6
Тип	Документы

1 2 3 4 5 6

Арутюнова, Н. Д. Истоки, проблемы и категории прагматики [Текст] / Н. Д. Арутюнова, Е. В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике / общ. ред. Е. В. Падучевой. – М. : Прогресс, 1985. – Вып. 16. Лингвистическая прагматика. – С. 21–38.
ИСТОКИ, ПРОБЛЕМЫ И КАТЕГОРИИ ПРАГМАТИКИ

Термин «прагматика» (от греч. 'дело', 'действие') был введен в научный обНход одним из основателей семиотики — общей теории знаков—Ч. Моррисом. Следуя идеям Ч. Пирса, Моррис разделил семиотику на семантику — учение об отношении знаков к объектам действительности, синтактику —учение об отношениях между знаками, и прагматику—учение об отношении знаков к их интерпретаторам, то есть к тем, кто пользуется знаковыми системами. Прагматика, таким образом, изучает поведение знаков в реальных процессах коммуникации. «Поскольку интерпретаторами большинства (а может быть. и всех) знаков являются живые организмы,— писал Ч. Моррис,— достаточной характеристикой прагматики было бы указание на то, что она имеет дело с биотическими аспектами семиозиса, иначе говоря, со всеми психологическими, биологическими и социологическими явлениями, которые наблюдаются при функционировании знаков» '. В качестве основной предшественницы прагматики Ч. Моррис назвал риторику.

Приведенная характеристика, возможно, достаточна для построения общей семиотической теории, но не для определения области, конкретных задач и проблем прагматических исследований естественных языков, которые, постепенно расширяясь,

' М о р р и с Ч. Основания теории знаков. — В кн.: «Семиотика». М., 1983, с. 63. В настоящее время имеется большая литература по вопросам прагматики. Обзор проблематики см. в кн.: «Le langage en contexte (Etudes philosophiques et linguistiques de pragmatique)». Amsterdam, 1980. Библиография по прагматике приложена в кн.: Levinson St. Pragmatics. Cambridge UP, London—N. Y., 1983; Leech 0. N. Principles of pragmatics. London—N. Y., 1983. См также обзоры и библиографию в сб.: «Языковая деятельность в аспекте лингвистической прагматики (сборник обзоров) >. М., 1984. По прагматике предложения ii текста см. сб.: <�Коммуникативно-прагматические и семантические функции речевых единств». Калинин, 1980; «Семантика и прагматика синтаксических единств». Калинин, 1981; «Прагматические аспекты изучения предложения и текста». Киев, * 1983; см. также цикл статей по прагматике в журнале: «Известия АН СССР», Серия литературы и языка, 1981, № 4.

3

обнаруживают тенденцию к стиранию границ между лингвистикой и смежными дисциплинами (психологией, социологией и этнографией), с одной стороны, и соседствующими разделами лингвистики (семантикой, риторикой, стилистикой) — с другой. Прагматика отвечает синтетическому подходу к языку.

Что же дало импульс столь мощной волне прагматических исследований, начавшейся в 70-е годы? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вспомнить о состоянии зарубежной лингвистики, предшествующем увлечению прагматикой.

В начале XX в. лингвистика восприняла и развила основные принципы семиотического подхода к языку. Они определили долгий и в ряде отношений плодотворный период ее развития, прошедший под знаком идей Ф. де Соссюра. В то же время и семантическая, и прагматическая «главы» семиотики оставались вне поля ее внимания. Более того, в кредо структурной лингвистики входил тезис о нерелевантности для языкознания всякого рода внешних по отношению к языку и неустойчивых явлений, связанных с психологическими, стилистическими и даже собственно коммуникативными аспектами речи. Лингвистическая мысль была под влиянием так называемой прагматической максимы Ч. Пирса, суть которой сводится к тому, что подлинное различие (а не просто словесная или эмотивная разница) должно обладать способностью различаться на деле, то есть иметь некоторые практические следствия (practical bearings), причем совокупность этих практических следствий образует концепт объекта ². Максима различительности стала краеугольным камнем структурной лингвистики, сосредоточенной на моделировании языка как самодостаточной системы инвариантных единиц — фонем и морфем, образуемых дифференциальными признаками, и только ими. В большинстве работ, выполненных в русле структурализма, семантика приравнивалась к энциклопедическим знаниям, а прагматика не упоминалась вообще. Обращение к внеязыковой действительности, процессам коммуникации и ее участникам считалось противным духу (если не букве) семиологии.

Теоретическая лингвистика становилась все более абстрактной и замкнутой дисциплиной, охваченной идеей самоопределения. Она порывала связи с психологией, социологией, историей и этнографией. Внутри структурной лингвистики ущемлялись ин-

² Р е i г с е Ch. How to make our ideas clear. — In: «Collected Papers of Ch. S. Peirce», v. 5. Cambridge (Mass.), 1960, p. 258; ср. также в этом же томе статью «Pragmatism: the normative science» (p. 13—28), в которой Пирс приводит первоначальную версию прагматической максимы: «Рассмотрите практические ' эффекты, которые, по нашему мнению, могут производиться данным объектом. Представление о совокупности этих эффектов и дает полный концепт объекта» (р. 15).

4

тересы семантики. Язык жестко членился на уровни, каждый из которых рассматривался как 'замкнутая система. Структурной лингвистикой владело стремление к отъединению и разделению. Расстояние между языком и жизнью росло. Естественный язык сближался с искусственными знаковыми системами (например, дорожной сигнализацией), принимаемыми за его упрощенную модель. Можно было предположить, что структурную лингвистику ожидает судьба логики, которая, начав с изучения форм речи, отдалилась от предмета своих первоначальных наблюдений, а потом и вовсе о нем забыла, став наукой о формах и законах теоретического мышления. В логических записях естественный язык сменился языком символов. Переход логиков от естественного языка к символическому был обусловлен вотумом недоверия человеческой речи (ее адекватности структуре логически правильной мысли). Он был предопределен также необходимостью ограничить объект логики утверждениями, имеющими истинностное значение.

Следуя этому направлению, концепция языка, предложенная крайними версиями структурализма, могла развиться в общую теорию знаковых систем. Этого не произошло. Приблизившись к пику, расстояние между языком и жизнью стало сокращаться. Прежде всего были восстановлены связи между языком как объектом лингвистических исследований и отображенной в нем действительностью. Началась эпоха семантики, вслед за которой возник острый интерес к явлениям прагматики. Дистанция, отделяющая язык от жизни, сократилась. Более того, речевая деятельность стала рассматриваться как одна из форм жизни. Если структурализм стремился освободить язык от внешних контактов, ' то в последующий период изоляция была нарушена, а отношения жизни и языка получили не однонаправленное, а взаимное осмысление. Было вновь и заново осознано, что не только язык рисует эскиз мира (ср. гипотезу лингвистической относительности), но и жизнь дает ключ к пониманию многих явлений языка и речи. Это второе направление отношений и стало определяющим для прагматических исследований.

И структурная лингвистика, и занятые анализом языка логико-философские школы следовали одной линии развития. В 50-е годы Р. Карнап писал: «Настоятельная потребность в создании системы теоретической прагматики имеется не только для психологии и лингвистики, но и для аналитической философии» ³.

Желание принимать за отправной пункт своих исследований явления и понятия обыденной жизни настолько сблизило усилия занятых анализом языка философов, логиков и лингвистов, что современная прагматика может считаться полем их совместной

* Каркап Р. Значение и необходимость. М„ 1959, с. 356.

5

деятельности. Наблюдения представителей смежных гуманитарных профессий иногда выявляют такие черты речевой деятельности, мимо которых проходят языковеды, отделенные от своего предмета призмой сложившихся концепций. Поэтому в состав настоящего сборника вошли статьи не только лингвистов, но также логиков и философов, представляющие интерес для науки о языке и теории коммуникации. Читатель легко убедится в том, что многие авторы, занимаясь вопросами философии, стремясь через механизмы речи проникнуть в природу мышления и поведения человека, не могут обойтись без углубленного лингвистического анализа, к которому в ряде случаев и сводится основное содержание их исследования. Познание языка становится не средством, а целью. В этом, по-видимому, отдают себе отчет и сами представители лингвистической философии. Дж. Урмсон, например, предвидел упреки в том, что он «провел скорее грамматическое, чем философское исследование» (наст. сборник, с. 214).

Обращение логиков и философов к теоретическим проблемам прагматики проистекало из расширения круга явлений, вошедших в компетенцию логики. Оно обернулось перестройкой концепта значения и изменением общего подхода к языку. Этим вопросам посвящен 1-й раздел вступительной статьи. В остальных разделах рассматриваются наиболее важные и устойчивые из многочисленных тем, затрагиваемых в прагматических исследованиях: проблема дейксиса (разд. 2), особенности практической речи, составляющей основной материал для прагматических наблюдений (разд. 3), правила речевого поведения и их роль в образовании неявных смыслов высказывания (разд. 4), пресуппозиции и другие виды имплицитных значений (разд. 5).

1.

Увлечение прагматикой не случайно наступило после периода интенсивной разработки вопросов семантики, приведшей к гипертрофии семантического анализа. Исследовательская практика выдвигала задачу разгрузки описания значений слов и высказываний. Было необходимо освободить его от контекстно обусловленных частей смысла, упорядочить эти последние, подведя их под действие немногих правил. Семантика начала прорастать прагматикой, а потом и уступать ей некоторые из своих позиций.

Почва к этому уже была подготовлена опытом изучения недескриптивных слов (логических связок, кванторов, дейктических местоимений и наречий, модальных частиц, оценочных предикатов, перформативов, глаголов пропозиционального отношения) и тесно с ними связанных предложений мнения, переключивших внимание с пропозиции на субъективную часть высказывания, связывающую

6

его с личностью говорящего. Анализ названных категорий не мог миновать внешних по отношению к предложению и меняющихся факторов. Дейксис и оценочные предикаты акцентировали связь значения с переменной величиной из области внеязыковой действительности, идентифицируемой через субъекта речи: местоимения указывали на переменные предметы, оценочные предикаты — на переменные признаки. Служебные слова не позволяли отвлечься от другой переменной величины — речевого контекста, эксплицитного и имплицитного. Наконец, коммуникативная установка связывала высказывание с меняющимися участниками коммуникации — субъектом речи и ее получателем, фондом их знаний и мнений, ситуацией (местом и временем), в которой осуществляется речевой акт.

Совокупность названных факторов образует мозаику широко понимаемого контекста, который как раз и открывает вход в прагматику смежных дисциплин и обеспечивает ей синтезирующую миссию.

Контекст находится в отношении дополнительности к другому центральному для прагматики понятию — речевому акту. Взаимодействие речевого акта и контекста составляет основной (стержень прагматических исследований, а формулирование правил этого взаимодействия—ее главную задачу. Неудивительно .поэтому, что прагматические интересы начинаются там, где связь контекста и речевого акта максимально напряжена. Анализ значения дескриптивных слов «тянет» в сторону семантики, а определение недескриптивных значений—в сторону прагматики. Для первых характерна семантическая чувствительность, вторые чувствительны к контексту". Чтобы правильно употребить слова лампа или зеленый, главное — не ошибиться в выборе внеязыкового объекта. Для того чтобы корректно пользоваться словами такого типа, как ты, даже, сегодня, здесь, ведь, же, еще, только и т. п., сведения о прагматическом окружении очень важны.

Различение слов, ориентированных на денотат, и слов, лишенных такой направленности, было одним из отправных тезисов логической семантики. Б. Рассел пользовался для обозначения этих категорий терминами указательные (indicative) и неуказательные слова⁵.

Если значению конкретных (индикативных, идентифицирующих) имен может быть дано остенсивное или дескриптивное

⁴ В последнее время возродилась тенденция вообще отрицать существование контекстно независимых значений; см., например: S е а г 1 е J. R. Expression and meaning. Cambridge (Mass.), 1979, ch. 5: Idem. The background of meaning.— In: «Speech Act Theory and Pragmatics». Dordrecht, 1980.

⁵ Рассел Б. Человеческое познание. М., 1957, с. 139; в этой книге перевод indicative как 'изъявительный', пс нашему мнению, неудачен.

7

определение, то раскрытие смысла недескриптивных слов неотъемлемо от их употребления в контекстно и ситуативно обусловленном высказывании. «Когда вы хотите объяснить слово лев,— писал Б. Рассел,— вы можете повести вашего ребенка в зоопарк и сказать ему: ,,Смотри, вот лев!". Но не существует такого зоопарка, где вы могли бы показать ему если, или 'этот, или тем не менее, так как эти слова не являются индикативными» ⁶.

Наряду со служебными элементами языка, о которых упоминает Рассел, тонкой контекстной чуткостью обладают слова, связывающие смысл предложения с говорящим. Понятие субъекта речи объединило, возможно, наибольший комплекс прагматически релевантных вопросов ⁷. Именно обращение к автору высказывания знаменовало собой переход от анализа, стабильного значения слова к рассмотрению изменчивого содержания высказывания. ?Если логика, а также структурная лингвистика первой половины ' нашего века стремились освободиться от говорящего субъекта и 1 свести все свои содержательные категории к отношениям предложений к действительности и к отношениям между предложениями, то начиная с середины века организующим центром «смыслового ^пространства» стал человек со всеми его психологическими комплексами.

Пропозициональное отношение (или установка), введенное в философскую логику Б. Расселом, противополагавшим постоянное ядро предложения подвижной его части ⁸, соответствует целой серии варьирующихся понятий, выдвигавшихся логиками и философами разных времен. Истоки этой темы можно видеть в различении модуса и диктума в логике схоластов, оказавшем глубокое влияние на развитие логической и лингвистической мысли⁹. Важной для современных логико-синтаксических идей явилась концепция Декарта, который считал, что одни мысли представляют собой образы вещей, другие же включают, кроме того, и нечто иное: когда человек желает или боится, утверждает или отрицает, он всегда представляет себе предмет мысли, но в то же время присоединяет к идее предмета нечто еще. В зависимости от психологического фона Декарт различал разные виды мыслей: воления, аффекты (чувства), суждения и др.¹⁰

⁶ Рассел Б. Человеческое познание. М., 1957, с. 140.

⁷ Степанов Ю. С. В поисках прагматики (проблема субъекта).—«Известия АН СССР», Серия литературы и языка, 1981, № 4.

⁸ Там же, с. 139.

⁹ Bally СП. Syntaxe de la modalite explicite. — In: «A Geneva School Reader in Linguistics» Bloomington — London, 1969; Алисова Т. Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка. М., 1971. ч. II, с. 161 и ел.

¹⁰ Ср. следующее ключевое для концепции Декарта рассуждение: <�Я — вещь мыслящая, то есть сомневающаяся, утверждающая, отрицающая, знающая весьма немногое и многое не знающая, любящая, ненавидящая, желающая, нежелающая, представляющая и чувствующая. Ибо, как я заметил выше, хотя вещи, которые я ощущаю и представляю, может быть, не существуют сами по себе и вне меня, я тем не менее уверен, что виды мышления, называемые мною чувствами и представлениями, поскольку они виды мышления, несомненно встречаются ч пребывают во мне» (Декарт Р. Метафизические размышления. — В кн.: Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950, с. 352).

8

В представление о модусе Декарт вводил, таким образом, не только ментальные категории, но и сферу чувств—жпропозици-ональные страсти», как их позднее, перефразируя выражение «страсти души» Декарта, назвал 3. Вендлер ".

Разработка пропозиционального отношения определила одну из магистральных линий прагматических исследований. Наиболее значимым результатом, полученным непосредственно на этом пути, было установление изоморфизма между предикатами мышления и речи (см. указ. работу 3. Вендлера). Анализ пропозициональных глаголов продемонстрировал координацию высказывания с «эмоциональным, социальным, логическим и эвиденциальным фоном» (см. работу Урмсона в наст. сборнике, с. 210). Он, кроме того, позволил сформулировать некоторые презумпции общения (например, презумпцию истинности и обоснованности •сообщаемого) и вскрыть принципиальное различие между употреблением пропозициональных глаголов в первом и других лицах. Заметим, что проблема пропозиционального отношения в высказываниях о собственных психических свойствах и состояниях, мало разработанная в сравнении с проблемой сообщений о внутреннем мире других лиц¹², представляет немалый интерес.

Основной прием анализа пропозициональных глаголов и других недескриптивных значений состоял в выявлении типичных для них контекстов, условий, противопоказанных для их использования, то есть создающих прагматическую аномалию, и формулировании правил употребления. Сосредоточенность на определенном материале стала сказываться на самом концепте значения: значение связало себя с употреблением.

Понимание языка прежде всего как орудия осуществления некоторой целенаправленной деятельности, имевшее в разные времена многих приверженцев среди философов, лингвистов и особенно психологов, возбуждало интерес к инструментальным возможностям высказываний и придавало значению «поведенческий» характер ¹³.
¹¹Vendler Z. Res cogitans. Ithaca — London, 1972, p. 84.. Вендлер применяет этот термин к глаголам типа

1 2 3 4 5 6

	Федеральный институт развития образования Пер с англ яз. Ю. Б. Сазоновой. Под общ ред. Б. А. Сазонова.  М.: Фиро, 2007.  52 с.  (Проблемы зарубежной высшей школы: Аналитические...		Методические рекомендации по оцениванию выполнения заданий с развернутым ответом Авторы: Цыбулько И. П. (руководитель), Александров В. Н., Арутюнова Е. В., Васильевых И. П., Гостева Ю. Н., Дощинский Р. А., Капинос...
	Публичный доклад Релизация национальной образовательной инициативы «наша новая школа» в городе Каменск-Шахтинский: достижения и проблемы / Под общ...		А. П. Латкин в. А. Казакова Л27 российский дальний восток: предпосылки и условия привлечения иностранных инвестиций [Текст] : монография / А. П. Латкин, В....
	Самодина Н. И. Эриксон Э. Э 77 Идентичность: юность и кризис: Пер... ...		Материалы тринадцатой международной Э40 Экономическая психология: актуальные теоретические и прикладные проблемы: материалы тринадцатой междунар науч практ конф. / под...
	Сорокин П. А. С 65 Человек. Цивилизация. Общество / Общ ред., сост... ...		«лингвистике» на 2016/2017 год в магистратуру по направлению «лингвистика» Программа предназначена для подготовки абитуриентов к вступительному экзамену по лингвистике в магистратуру факультета иностранных...
	Монография / Под общ ред. М. А. Поваляевой. Серия «Учебники, учебные... П 42 Коррекционная педагогика. Взаимодействие специалистов. Коллективная монография / Под общ ред. М. А. Поваляевой. Серия «Учебники,...		Р35 Скрытая ложь. Взятки: «крестовые походы» иреформы: Пер с англ./Под... Р35 Скрытая ложь. Взятки: «крестовые походы» и реформы: Пер с англ./Под общ ред и со вступ ст. А. М. Яковлева.—М.: Прогресс, 1988.—328...
	Фонетические упражнения Прочитайте текст по абзацам и озаглавьте их. Назовите основные проблемы, рассмотренные в каждом абзаце. Скажите, какие абзацы можно...		Уэсслер Р. Уолен С., ДиГусепп Р., Уэсслер Р. Рационально-эмотивная... Уолен С., ДиГусепп Р., Уэсслер Р. Рационально-эмотивная психотерапия: когнитивно-бихевиоральный подход. Пер с англ. Общ ред. — М.:...
	Уэсслер Р. Уолен С., ДиГусепп Р., Уэсслер Р. Рационально-эмотивная... Уолен С., ДиГусепп Р., Уэсслер Р. Рационально-эмотивная психотерапия: когнитивно-бихевиоральный подход. Пер с англ. Общ ред. — М.:...		Учебно-методическое пособие Челябинск 2013 удк 29(07) ббк 74. 268.... Денисов, А. М. «Основы православной культуры» в школе: проектирование педагогического процесса [Текст]: учебно-методическое пособие...
	Прокуратура россии вчера, сегодня, завтра материалы XV международных Конивских чтений России: вчера, сегодня, завтра: [Текст] : материалы XV международных Конивских чтений (Владивосток, 2 марта 2016 г.) / под общ ред...		Введение 1 теоретические аспекты проблемы одиночества и самооценки у подростков Проблема одиночества в отечественной и зарубежной психолого педагогической литературе

Арутюнова, Н. Д. Истоки, проблемы и категории прагматики [Текст] / Н. Д. Арутюнова, Е. В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике / общ ред. Е. В

Похожие: