Р оссийской федерации научно-исследовательский институт правовые и криминологические

Скачать 1.63 Mb.

Название	Р оссийской федерации научно-исследовательский институт правовые и криминологические
страница	1/8
Тип	Документы

rykovodstvo.ru > Руководство эксплуатация > Документы

1 2 3 4 5 6 7 8

АКАДЕМИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ

ПРАВОВЫЕ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ

ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ

ПРАВ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ

Часть I
Сборник научных трудов

Москва

2008

АКАДЕМИЯ ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ

Р

ОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ

ПРАВОВЫЕ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЕ

ПРОБЛЕМЫ ЗАЩИТЫ

ПРАВ ЧЕЛОВЕКА

Часть I
Сборник научных трудов

Москва

2008

УДК 343.121.5 + 347.637

ББК 67.404.53 + 67.515

П 68

Редакционная коллегия: О.В. Пристанская, Н.Г. Яковлева, О.И. Величко, П.Е. Разумовская.

П 68 Правовые и криминологические проблемы защиты прав несовершеннолетних. Ч. I: Сб. науч. тр. / [О.В. Пристанская и др.]; Акад. Ген. прокуратуры РФ. – М., 2008. – 110 с.
Сборник включает научные статьи, посвященные актуальным правовым и криминологическим проблемам защиты прав несовершеннолетних, в том числе находящихся в условиях семейного неблагополучия, подвергающихся жестокому обращению и эксплуатации.

Сборник подготовлен на межведомственной основе с привлечением специалистов в области криминологии, прокурорского надзора, уголовного права, гражданского права и гражданского процесса, информационного права, психологии детского и подросткового возраста.

Для работников прокуратуры, других правоохранительных органов, специалистов в области охраны детства.
УДК 343.121.5 + 347.637

ББК 67.404.53 + 67.515

© Академия Генеральной прокуратуры РФ, 2008

О.В. Пристанская,

кандидат юридических наук;

Н.Г. Яковлева,

кандидат юридических наук
Современные тенденции государственной политики

в сфере правовой охраны несовершеннолетних

и проблемы прокурорского надзора
Происходящие в современной России политическая стабилизация и экономический рост не сопровождаются позитивными изменениями в положении несовершеннолетних граждан страны. Более того, отмечается усугубление ряда социально обусловленных проблем в сфере охраны детства. Наиболее опасными из них, вызывающими серьезную обеспокоенность российского общества, негативно сказывающимися на состоянии национальной безопасности и международном престиже Российской Федерации, являются следующие:

рост социального сиротства, сохраняющийся высокий уровень безнадзорности и беспризорности детей;
утрата равных стартовых возможностей несовершеннолетних, приводящая к социальному аутсайдерству, девиантным формам поведения детей из малообеспеченных семей;
неблагоприятные качественные тенденции девиантного поведения несовершеннолетних, в том числе значительная распространенность среди них суицида, алкоголизма и наркотизма, вовлеченность в отклоняющиеся формы сексуальных отношений (включая детскую проституцию и детскую порнографию);
неблагоприятные качественные тенденции правонарушающего и преступного поведения несовершеннолетних, включая стабильно высокие показатели криминальной активности подростков (в том числе до достижения ими возраста уголовной ответственности), рецидива совершаемых ими противоправных деяний;
рост виктимизации несовершеннолетних, обусловленной, с одной стороны, неблагоприятными тенденциями преступности в отношении детей, с другой – недостаточно эффективной профилактической политикой государства.

Проводившийся последние десять лет мониторинг трех уровней государственной политики в сфере правовой охраны несовершеннолетних: программно-стратегического (воплощенного в форме национальных концепций, доктрин, основных направлений, федеральных программ и т.п.); нормативно-правового (включая действующее и проектируемое законодательство) и правоприменительного (включая меры организационно-правового, финансового и контрольно-надзорного характера) дает основания для вывода о повышении роли общесоциальных факторов детерминации негативных процессов в основных сферах жизнедеятельности детей.

Приходится констатировать, что результаты современного правотворчества в социальной, образовательной, информационной, уголовно-правовой, пенитенциарной и иных сферах общественной жизни нередко сами способны оказывать неожидаемое криминогенное или виктимогенное воздействие на наиболее уязвимые группы населения, прежде всего несовершеннолетних. При разработке и принятии законодательных актов, затрагивающих права и законные интересы детей, не всегда учитываются возможные негативные последствия их реализации, реальная и прогнозируемая социальная, социально-психологическая, криминогенная, виктимогенная ситуации, а также внутренние и международно-правовые обязательства России.

Стратегия государственной политики в отношении детей^¹ в целом основывалась на правильной расстановке приоритетов, выделении наиболее актуальных, болезненных проблем в сфере охраны детства. Государство на законодательном уровне принимало на себя всю полноту ответственности по защите прав и законных интересов детей, обеспечению гарантий их соблюдения. Государственная политика в интересах детей была признана приоритетной областью деятельности органов государственной власти Российской Федерации, цель которой – осуществление прав детей, предусмотренных Конституцией страны, недопущение их дискриминации, восстановление их прав в случаях нарушений^².

Однако уже с начала XXI в. началось отступление от ранее заявленных государством задач, многие стратегические, программные положения, направленные на охрану детства, оставались нереализованными, сроки действия ряда важнейших документов давно истекли^¹, а новые до сих пор не приняты, что уже вызвало неодобрительную реакцию со стороны международного сообщества.

На отход России от принципа приоритетности соблюдения прав ребенка обратил внимание Комитет ООН по правам ребенка. На заседании Комитета, в частности, с озабоченностью было отмечено, что с 2000 г. в России нет общенационального плана действий в интересах детей^².

Еще десять лет назад наиболее распространенные нарушения прав детей отмечались преимущественно на уровне правоприменительной деятельности (недостаточное финансирование целевых государственных программ по охране детства; несоблюдение конституционных принципов доступности и бесплатности образования; непредоставление детям предусмотренного законом пакета бесплатных медицинских, образовательных, социальных и иных услуг; нарушения требований о квотировании рабочих мест для подростков; несвоевременная выдача социальных пособий на содержание детей и т.п.). Однако в дальнейшем, при сохраняющемся декларировании принципов приоритетности охраны детства и стабильности правового статуса ребенка, обеспечиваемых федеральными законами «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», многочисленными поправками, внесенными в отраслевое законодательство, было положено начало сокращению гарантий прав детей в отдельных сферах их жизнедеятельности.

Федеральным законом от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (далее – Закон № 122-ФЗ) были существенно пересмотрены сами стратегические основы государственной нормативно-правовой политики в интересах детей. Федеральным законом от 31 декабря 2005 г. № 199-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием разграничения полномочий» (далее – Закон № 199-ФЗ) изменен ряд положений законодательных актов, регулирующих правовой статус ребенка в Российской Федерации.

В связи с принятием указанных законов были, в частности, пересмотрены нормы, регулирующие правовой статус несовершеннолетних: в Семейном кодексе Российской Федерации; федеральных законах «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» (1998 г.); «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей» (1995 г.); «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» (1999 г.); Основах законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан (1993 г.); законах Российской Федерации «Об образовании» (1992 г.), «О занятости населения в Российской Федерации» (1991 г.); Основах законодательства Российской Федерации о культуре (1992 г.) и т.д.

В результате такого реформирования правового статуса ребенка на уровне федерального законодательства было усечено и серьезно ухудшилось правовое положение детей во всех основных сферах их жизнедеятельности (образования, здравоохранения, трудоустройства, культуры, отдыха, досуга, обеспечения жильем).

С принятием названных законов произошло, на наш взгляд, и отступление от базовых принципов правового и социального государства. Государство, по существу, отказалось от признания государственной политики в интересах детей «приоритетной областью деятельности органов государственной власти Российской Федерации»; сняло с себя обязанности: государственной поддержки семьи в целях обеспечения полноценного воспитания детей, защиты их прав, подготовки к полноценной жизни в обществе; государственной поддержки органов местного самоуправления, общественных объединений и иных организаций, осуществляющих деятельность по защите прав и законных интересов ребенка^¹.

Конституционная обязанность, связанная с защитой детства (ст. 38 Конституции РФ), т.е. всеобъемлющим и обязательным обеспечением государством прав и законных интересов детей, подменена юридически неопределенными и не имеющими четких критериев оценки обязанностями государственной поддержки детства (включающими как полную, так и частичную, как материальную, так и нематериальную поддержку).

Существенно сужен объем базовых прав детей: обозначено их право на приоритетную социальную защиту со стороны государства; значительно сокращен объем прав на образование, труд, охрану здоровья, социальную реабилитацию, доступ к учреждениям культуры; дети лишены права бесплатно пользоваться отдельными видами социальных и правовых услуг.

Исключены указанные положения федерального законодательства об установлении и соблюдении государственных минимальных социальных стандартов основных показателей качества жизни детей, чем нарушены конституционные и общепризнанные международно-правовые принципы: приоритетной государственной защиты прав и законных интересов детей^²; равенства всех перед законом (ст. 6, 19 Конституции РФ); обеспечения государством прав и свобод человека и гражданина (ст. 2, 16, 45, 85 Конституции РФ); соответствия нормативных правовых актов правам и свободам человека и гражданина (ст. 18, 85 Конституции РФ), единства законности; недопустимости издания законов, отменяющих или умаляющих права и свободы гражданина (ч. 2 ст. 55 Конституции РФ). Указанные новации существенно затрудняют осуществление государственного контроля за соблюдением законодательства в сфере охраны прав детей, порождают дискриминацию несовершеннолетних в зависимости от их места жительства.

Внесенные Законом № 122-ФЗ в федеральные законодательные акты поправки противоречат Конвенции ООН о правах ребенка (1989 г.), обязывающей государства – участников уважать и обеспечивать – все права, предусмотренные настоящей Конвенцией, за каждым ребенком, находящимся в пределах их юрисдикции, без какой-либо дискриминации…» (ст. 2); во всех действиях в отношении детей, независимо от того, предпринимаются они государственными или частными учреждениями, занимающимися вопросами социального обеспечения … или законодательными органами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребенка; обеспечивать ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия» (ст. 3); принимать все необходимые законодательные, административные и другие меры для осуществления прав, признанных в настоящей Конвенции. В отношении экономических, социальных и культурных прав – принимать такие меры в максимальных рамках имеющихся у них ресурсов… (ст. 4); признавать за каждым ребенком право пользоваться благами социального обеспечения … и принимать необходимые меры для достижения полного осуществления этого права в соответствии с их национальным законодательством (ст. 26); признавать право каждого ребенка на уровень жизни, необходимый для физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития ребенка (ст. 27); уважать и поощрять право ребенка на всестороннее участие в культурной и творческой жизни, содействовать предоставлению соответствующих и равных возможностей для культурной и творческой деятельности, досуга и отдыха (ст. 31).

Оценивая сложившуюся правовую ситуацию, нельзя не учитывать, что для делегирования перечисленных выше полномочий в сфере охраны детства с федерального на региональный уровень и органам местного самоуправления в стране пока еще не созданы необходимые материально-финансовые, организационно-правовые и социально-психологические условия (с учетом значительного числа дотационных регионов).

К тому же согласно Конвенции ООН о правах ребенка именно государство в целом, как самостоятельная политическая и финансово-экономическая структура (а не его территориальные единицы), несет всю полноту ответственности за обеспечение прав детей.

Возможное негативное воздействие Закона № 122-ФЗ на соблюдение Россией прав ребенка вызвало обеспокоенность международного сообщества. В Заключительных замечаниях Комитет по правам ребенка ООН выразил озабоченность по поводу того, что с введением названного Закона спектр доступных услуг, предоставляемых детям, может существенно различаться по регионам государства-участника, и на региональном уровне для реализации программ и политики, затрагивающих детей, могут быть выделены недостаточные средства. В связи с этим России рекомендовано:

предпринять всесторонний анализ последствий процесса децентрализации и его влияния на предоставление социальных услуг, оценивая их роль и возможности на различных уровнях;

обеспечить полное и эффективное применение минимальных стандартов в области соблюдения прав ребенка в контексте децентрализации, предусмотренной Законом № 122-ФЗ, с целью предотвращения отступления от норм в сфере соблюдения и защиты прав ребенка;

обратить особое внимание на необходимость гарантировать сбалансированное распределение доходов по всей стране с целью предотвращения необоснованного разрыва в наличии и доступности социальных и других услуг для детей;

установить приоритеты в выделяемых бюджетных ассигнованиях с целью гарантировать реализацию экономических, социальных и культурных прав детей, особенно групп, находящихся в неблагоприятных экономических условиях, в максимальных рамках имеющихся у них ресурсов и, в случае необходимости, в рамках международного сотрудничества.

Следует иметь в виду, что формально в ст. 153 Закона № 122-ФЗ были сделаны две существенные оговорки, в соответствии с которыми: 1) в рамках длящихся правоотношений для лиц, у которых возникло до 1 января 2005 г. право на компенсации в натуральной форме или льготы и гарантии, носящие компенсационный характер, закрепленные в отменяемых настоящим Федеральным законом нормах, настоящий Федеральный закон не может рассматриваться как не допускающий реализацию возникшего в указанный период права на эти компенсации, льготы и гарантии в форме и размерах, предусмотренных настоящим Законом; 2) при издании органами государственной власти субъектов Российской Федерации и органами местного самоуправления в связи с принятием настоящего Федерального закона нормативных правовых актов должны быть соблюдены следующие условия: вновь устанавливаемые размеры и условия оплаты труда (включая надбавки и доплаты), размеры и условия выплаты пособий (в том числе единовременных) и иных видов социальных выплат, гарантии и компенсации отдельным категориям граждан в денежной форме не могут быть ниже размеров и условий оплаты труда (включая надбавки и доплаты), размеров и условий выплаты пособий (в том числе единовременных) и иных видов социальных выплат, гарантий и компенсаций в денежной форме, предоставлявшихся соответствующим категориям граждан по состоянию на 31 декабря 2004 г.

При этом концепции Закона № 122-ФЗ и Закона № 199-ФЗ предусматривали возможность изыскания дополнительных материальных ресурсов для обеспечения гарантий прав несовершеннолетних. При их принятии предполагалось, что власти на местах (региональные, муниципальные) в большей степени осведомлены о потребностях населения, в том числе детей, и могут принять необходимые меры для соблюдения их прав. У граждан, в свою очередь, должна появиться реальная возможность влиять на действия региональной, муниципальной власти с использованием предоставленных законом прав и свобод (выступления в местной печати, пикетирование, митинги и т.п.).

Не случайно в связи с этим уже в 2005 г., получив на основании ст. 16 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей» (в ред. Закона № 122-ФЗ) полномочия, законодатели 2/3 регионов (59 из 87) увеличили (к сожалению, незначительно) ежемесячные пособия малообеспеченным семьям, имеющим детей. Ряд субъектов РФ закрепили собственные схемы обеспечения семей пособиями на детей и определения размеров пособий в зависимости от величины прожиточного минимума ребенка, числа детей в семье, возраста детей и типа семьи: в Санкт-Петербурге размер пособия был установлен в диапазоне от 111 до 2 720 руб. в месяц на ребенка, в Ленинградской области – от 81 до 297 руб., Республике Коми – от 150 до 485 руб., в Рязанской области – от 100 до 1 000 руб., Республике Чувашия – от 100 до 280 руб.^¹ В 2006 году в 30 регионах эти выплаты варьировались от 70 до 100 руб., в 40 – от 100 до 500 руб.^²

Вместе с тем нельзя не учитывать, что принятием законов № 122-ФЗ и № 199-ФЗ одновременно с основной целью разграничения полномочий между государственными органами и органами местного самоуправления преследовались сопутствующие этому процессу цели совершенствования и оптимизации законодательства РФ: упорядочения регламентации различных льгот, в том числе, предоставляемых несовершеннолетним и их родителям, а также финансовой ответственности за их предоставление; устранения из законодательства норм, которые ранее регулярно приостанавливались законами о федеральном бюджете; исключения из законодательных актов декларативных, устаревших, нереализуемых норм; ликвидации нечеткости применяемых в законах понятий и терминов^¹.

Однако принятие в спешном порядке Закона № 122-ФЗ, ограниченность финансовых средств регионов для реализации возложенных на них этим Законом полномочий, недооценка и неправильное понимание на местах государственных обязательств перед населением страны создали реальные предпосылки для ущемления прав граждан, прежде всего, наиболее уязвимых их групп, в том числе несовершеннолетних.

Нельзя не отметить, что реализация в таких жестких правовых рамках национальных проектов, хотя и является крайне актуальной задачей, но затрагивает не все жизненно-важные для детей сферы, требующие неотложной заботы со стороны государства, охватывает не все категории детей, нуждающихся в государственной защите, не позволяет решить все острейшие социальные проблемы охраны детства и восстановить в полном объеме правовой статус несовершеннолетних.

Образовавшиеся пробелы правового регулирования охраны прав детей нередко восполняются путем внесения криминологически необоснованных законопроектов, продиктованных политически конъюнктурными мотивами или корпоративными интересами, являющихся результатом лоббирования законодательных решений, противоречащих законным интересам несовершеннолетних, и блокирования инициатив, направленных на их защиту.

Итогом законодательной практики последних лет стало принятие поправок в ряд отраслевых федеральных законов и внесение законопроектов, существенно снижающих уровень правовой защиты несовершеннолетних, в том числе наиболее уязвимых их категорий. Предпринятые в последние годы в сфере уголовной политики попытки «экономии» репрессивных средств для разрешения организационно-финансовых проблем уголовно-исполнительной системы государства за счет сужения уголовно-правовых гарантий обеспечения основных, базовых прав детей – жертв преступлений, декриминализация преступлений против несовершеннолетних, либерализация уголовной ответственности взрослых преступников усугубили и без того сложную криминальную и виктимогенную ситуацию в стране, вступили в противоречие со стратегией национальной безопасности государства и общепризнанными принципами охраны детства.

Уровень уголовно-правовой защиты несовершеннолетних потерпевших снижен по ряду позиций Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (далее – Закон № 162-ФЗ). Из специальной, введенной в УК РФ новационной главы 20 «Преступления против семьи и несовершеннолетних», этим Законом изъяты два состава преступлений: «вовлечение несовершеннолетнего в занятие проституцией» (ст. 151) и «торговля несовершеннолетними» (исключена этим Законом ст. 152). Указанные составы перенесены, причем в усеченном виде, в общие составы преступлений (ст. 127¹ и 240 УК РФ), размыты в них, утратили многие специфические именно для посягательств на детей признаки, позволявшие дифференцированно учитывать общественную опасность таких посягательств. Соответственно, теперь совершение указанных преступлений против несовершеннолетних потерпевших не выделяется в формах статистического учета преступлений, что значительно затрудняет их анализ и криминологическое прогнозирование. К тому же в формулировку новых норм привнесен отсутствующий в гл. 20 УК РФ лингвистически и юридически не определенный признак «заведомости» осознания виновным несовершеннолетнего возраста потерпевшего. Это законодательное решение повысило общий уровень виктимности детей и создало лазейки для ухода от уголовной ответственности лиц, совершающих против них преступления.

Подобные «рокировки» позволяют завуалировать частичную декриминализацию общественноопасных посягательств на несовершеннолетних и игнорируют международные рекомендации относительно специального выделения в особенных частях уголовных кодексов преступлений, потерпевшими от которых являются дети. В Рекомендации № 1583 Парламентской Ассамблеи Совета Европы по проблеме предупреждения рецидивных преступлений против детей (осенняя сессия 2002 г., Страсбург) отмечается, что это необходимо в целях дифференциации уголовной ответственности и получения точных данных о распространенности преступлений против детей.

В то же время попытки на законодательном уровне улучшить положение детей наталкиваются на серьезное сопротивление. Например, официальная процедура принятия в Государственной Думе проекта федерального закона № 108017–3 «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» (об усилении уголовной ответственности за нравственное растление, сексуальное развращение и эксплуатацию несовершеннолетних) заняла почти три года, проходила в обстановке острого идеологического противостояния и завершилась частичным, в усеченном виде, принятием лишь некоторых предусмотренных им новаций – ст. 134, 135, 240, 241, 242¹ УК РФ в ред. Закона № 162-ФЗ. Серьезное противодействие было оказано, в частности, нормам законопроекта, устанавливающим в соответствии с международными стандартами уголовную ответственность за нравственное растление детей с использованием СМИ и телекоммуникационных сетей, хранение детской порнографии без цели сбыта, вовлечение детей в зрелищные мероприятия сексуального характера (пип-шоу, стриптиз-шоу). Вопреки рекомендациям Комитета ООН по правам ребенка и Совета Европы из проекта закона исключено определение понятия «детская порнография», что позволяет на практике произвольно сужать сферу применения ст. 242¹ УК РФ.

С другой стороны, встречаются криминологически необоснованные попытки чрезмерного ужесточения юридической ответственности за нарушения прав несовершеннолетних. Так, обсуждавшийся 26 ноября 2004 г. в Совете Федерации проект федерального закона «Об усилении ответственности родителей за воспитание детей» и другие подобные ему законопроекты предусматривают «введение санкций, вплоть до уголовного наказания, в отношении родителей (матерей), отказывающихся без уважительных причин взять детей из родильного дома, иного лечебного, воспитательного, социозащитного учреждения», а также введение для них «обязанности возмещать затраты на содержание ребенка, помещенного в социальное учреждение»^¹. Такие законодательные инициативы, преследуя в целом гуманные цели повышения правовых гарантий охраны базовых прав ребенка, разрабатываются без учета криминологически неблагоприятного прогноза их практической реализации в условиях современной России. Чрезмерное ужесточение уголовных репрессий за уклонение родителей от воспитания детей в условиях материального, социального и нравственно-психологического неблагополучия большинства семей с несовершеннолетними детьми^¹ может повлечь следующие криминологически значимые негативные последствия: 1) рост числа убийств новорожденных детей; 2) рост числа фактов жестокого обращения и убийств детей, которых деморализованные родители вынуждены будут содержать в семье во избежание ответственности за отказ от них; 3) рост числа абортов и самоабортов, в том числе совершаемых в антисанитарных условиях, на поздних сроках беременности, под принуждением со стороны отцов будущих детей и других родственников; 4) нарушение вследствие абортов репродуктивного здоровья женщин; 5) рост числа подкинутых детей; 6) рост материнской смертности вследствие отказа женщин от постановки на учет в медицинские учреждения, оказания квалифицированной дородовой и родовспомогательной помощи в целях сокрытия беременности и родов; 7) рост младенческой смертности; 8) рост числа психических заболеваний и самоубийств беременных женщин и молодых матерей; 9) рост числа внебрачных детей вследствие отказов их отцов от заключения брака и признания отцовства; 10) как следствие всех указанных выше факторов – усугубление демографического кризиса в России, дальнейшее снижение уровня защиты права детей на жизнь и выживание до и после рождения, на охрану здоровья и защиту от жестокого обращения.

Аналогичные деструктивные процессы прослеживаются в настоящее время при реформировании государственной политики в сфере образования и культуры – областях особо значимых, жизненно необходимых для психического, нравственного, духовного развития несовершеннолетних, их социализации. При разработке и принятии ряда федеральных законов, регулирующих отношения в этих сферах, общепризнанный международный принцип приоритетной защиты прав детей не соблюден.

Например, очевидное криминогенное и виктимогенное (с точки зрения снижения гарантий безопасности несовершеннолетних учащихся) значение имеют принятые 25 июня 2002 г.^¹ изменения ст. 53 Закона РФ «Об образовании», устанавливающей ограничения для занятия педагогической деятельностью. Внесенные в закон поправки фактически открыли двери в школы для лиц, имеющих неснятую и непогашенную судимость за совершенные против несовершеннолетних преступления, не являющиеся тяжкими или особо тяжкими. К ним относятся, например: развратные действия (ст. 135 УК РФ); половое сношение, мужеложство или лесбиянство с лицом, не достигшим 16 лет (ст. 134); жестокое обращение с несовершеннолетними (ст. 156); распространение порнографических материалов или предметов (ст. 242); возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды (ст. 282); организация деятельности экстремистской организации (ст. 282²); организация экстремистского сообщества (ст. 282¹), а также совершенные без квалифицирующих обстоятельств вовлечение несовершеннолетних в антиобщественные действия (ч. 1 ст. 151), организация занятия проституцией (ч. 1 ст. 241), склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ (ч. 1 ст. 230) и др. В соответствии с новой редакцией Закона администрация образовательных учреждений не вправе отказать в приеме таких лиц на педагогическую работу, если суд по каким-то причинам не назначит виновному наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, но и этот вид наказания в соответствии с действующей редакцией ст. 47 УК РФ может быть назначен на срок не свыше пяти лет в качестве основного и трех лет в качестве дополнительного наказания.

Практика прокурорского надзора свидетельствует о серьезных пробелах образовательного права в регламентации им правовых гарантий информационной безопасности учащихся, в частности, в сфере экспериментальной и инновационной образовательной деятельности. Приказом № 188 Генерального прокурора РФ от 26.11.2007 указано на необходимость использовать меры прокурорского реагирования на нарушения порядка лицензирования такой деятельности, процедуры разработки и внедрения новых образовательных программ, методик и технологий.

Принятый 3 ноября 2006 г. Федеральный закон «Об автономных учреждениях», разработанный в соответствии с принципами реструктуризации бюджетного сектора в Российской Федерации в 2003 – 2004 гг. и на период до 2006 г. во исполнение распоряжения Правительства РФ от 21 ноября 2003 г. № 1688-р^¹, предусматривает создание нового типа государственного (муниципального) учреждения – автономного учреждения для оказания услуг в целях осуществления предусмотренных законодательством РФ функций государства (муниципальных образований) в области науки, образования, здравоохранения, культуры, социальной защиты, занятости населения, физической культуры и спорта.

Федеральным законом от 3 ноября 2006 г. № 175-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об автономных учреждениях, а также в целях уточнения правоспособности государственных и муниципальных учреждений» внесены серьезные изменения в правовую регламентацию Законом РФ «Об образовании», Федеральным законом «О высшем и послевузовском профессиональном образовании», Основами законодательства Российской Федерации о культуре и другими федеральными законами публично-правового положения государственных и муниципальных учреждений социальной сферы. Указанные изменения затронули «интересы не только самих учреждений, тип которых может быть изменен, и их работников, но и интересы граждан, которым оказываются услуги этими учреждениями»^².

Анализ названных законов не дает однозначного ответа на вопрос, каким образом и в силу каких причин создание автономных учреждений будет способствовать соблюдению прав и интересов граждан в сфере оказания услуг в области науки, образования, культуры, социальной защиты, занятости населения, физической культуры и спорта, способствовать дальнейшему развитию отраслей науки, образования, как это декларируется в Пояснительной записке к законопроекту. Цель рассматриваемых законов – сократить бремя содержания государством учреждений социальной сферы путем коммерциализации такого рода учреждений. По заключению Комитета по собственности Государственной Думы, «при массовом создании автономных учреждений на базе государственных или муниципальных учреждений, прямым следствием этого явится сокращение услуг, оказываемых населению за счет средств соответствующих бюджетов, и соответствующее замещение ранее бесплатных услуг платными. Впоследствии следует ожидать, что произойдет своего рода «естественный отбор» автономных учреждений в связи с дифференциацией их финансово-хозяйственного положения. Так, ряд автономных учреждений, например, крупные учебные заведения, известные театры, музеи и т.д., расположенные в регионах, где существует платежеспособный спрос населения на оказываемые такими учреждениями услуги, могут иметь благополучное финансовое положение. Остальные учреждения при отсутствии бюджетного финансирования по истечении некоторого времени придут к состоянию стагнации. Таким образом, создание автономных учреждений само по себе не способно решить существующие в обществе социальные проблемы»^¹.

Пунктом 4 ст. 5 Федерального закона «Об автономных учреждениях» предусматривается, что «решение о создании автономного учреждения путем изменения типа существующего государственного или муниципального учреждения принимается по инициативе либо с согласия государственного или муниципального учреждения, если такое решение не повлечет за собой нарушение конституционных прав граждан, в том числе права на получение бесплатного образования, права на участие в культурной жизни». При этом Правительством РФ в соответствии с п. 5 той же статьи могут быть установлены дополнительные условия для принятия решения о создании федерального автономного учреждения путем изменения типа существующего государственного учреждения. Правительству Российской Федерации, высшему исполнительному органу государственной власти субъекта Российской Федерации или местной администрацией муниципального образования названной нормой предоставлено право определять перечни государственных или муниципальных учреждений, тип которых не подлежит изменению. Анализируя данное положение, нельзя не согласиться с выводом о том, что «указанная норма с правовой точки зрения также неопределенна, она не устанавливает конкретные правовые ограничения на изменение типа существующего государственного (муниципального) учреждения, по сути, она декларативна»^².

Серьезным методологическим недостатком современной государственно-правовой политики является непоследовательность в разрешении коллизий между конституционными правами и свободами взрослых (права на распространение и получение информации, свободы слова и свободы творчества, половой свободы и т.д.), с одной стороны, и общепризнанными правами и законными интересами несовершеннолетних, с другой, в случаях их противоречия друг другу. Отсюда размытость юридических границ обеспечения безопасности детей от злоупотреблений и противоправных посягательств со стороны взрослых, недостаточно четкое определение приоритетных правоохраняемых объектов в рамках этого «правового поля». В конечном счете, указанные коллизии далеко не всегда разрешаются в пользу детей, составляющих почти четверть населения страны. И это несмотря на то, что подходы к решению обозначенной проблемы давно установлены на уровне международных стандартов.

В отраслевом законодательстве до сих пор сохраняются пробелы, не позволяющие обеспечить адекватную защиту прав детей, их безопасность. Они обусловлены, в частности, появлением новых, нетрадиционных для России видов угроз безопасности детей,

1 2 3 4 5 6 7 8

	Утверждаю Руководитель Федеральной службы по надзору в сфере защиты... Микроб"; фгуз "Противочумный центр Роспотребнадзора"; фгуз "Ростовский-на-Дону научно-исследовательский противочумный институт";...		Методические указания му 2552-09 Микроб"; фгуз "Противочумный центр Роспотребнадзора"; фгуз "Ростовский-на-Дону научно-исследовательский противочумный институт";...
	Фгуп гнц РФ «Центральный научно-исследовательский автомобильный и автомоторный институт» (нами) Фгуп «Государственный научно-исследовательский институт автомобильного транспорта (нииат)»		Методические рекомендации мр 1 0072-13 Центральный научно-исследовательский институт эпидемиологии" Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия...
	Российской федерации федеральное государственное учреждение «всероссийский... Перечень разработан специалистами Отдела нормативного обеспечения охраны труда Федерального государственного учреждения «Всероссийский...		Российской федерации федеральное государственное учреждение «всероссийский... Перечень разработан специалистами Отдела нормативного обеспечения охраны труда Федерального государственного учреждения «Всероссийский...
	Российской федерации федеральное государственное учреждение «всероссийский... Перечень разработан специалистами Отдела нормативного обеспечения охраны труда Федерального государственного учреждения «Всероссийский...		Российской федерации федеральное государственное учреждение «всероссийский... Перечень разработан специалистами Отдела нормативного обеспечения охраны труда Федерального государственного учреждения «Всероссийский...
	Российской федерации федеральное государственное учреждение «всероссийский... Перечень разработан специалистами Отдела нормативного обеспечения охраны труда Федерального государственного учреждения «Всероссийский...		Российской федерации федеральное государственное учреждение «всероссийский... Перечень разработан специалистами Отдела нормативного обеспечения охраны труда Федерального государственного учреждения «Всероссийский...
	Краткий отчёт об итогах научно-практической деятельности федерального... «Научно-исследовательский институт гигиены, токсикологии и профпатологии» Федерального медико-биологического агентства		Несовершеннолетних Правовые и криминологические проблемы защиты прав несовершеннолетних: сб науч тр. Ч. 2 / [отв ред. О. В. Пристанская]; Акад. Ген...
	Конкурсная документация на проведение открытого конкурса №1 на право... Организатор конкурса: Акционерное общество «Научно-исследовательский институт полимерных материалов»		Конкурсная документация на проведение открытого конкурса №1 на право... Организатор конкурса: Акционерное общество «Научно-исследовательский институт полимерных материалов»
	Государственный стандарт российской федерации изделия пиротехнические Разработан и внесен государственным унитарным предприятием «Федеральный научно-производственный центр «Научно-исследовательский институт...		Государственный проектно-изыскательский и научно-исследовательский... Государственный проектно-изыскательский и научно-исследовательский институт гражданской авиации

Р оссийской федерации научно-исследовательский институт правовые и криминологические

Похожие: