Таинство Крещения
Мы начинаем церковный курс с изучения церковных Таинств. Чинопоследование главных церковных Таинств, в основном, находится в книге, которая по-гречески называется "Евхологион", по-русски — "Требник". Эта книга регулярно издается Церковью, составлялась она на протяжении многих веков и включает в себя много разных чинов. [ЕстьТребники более полные и менее полные.] Наиболее полным является так называемый Требник Петра Могилы, потому что Киевский митрополит Петр Могила был одним из самых плодовитых творцов разных треб и церковных чинопоследований, хотя, надо сказать, далеко не всегда удачных. Он оставил после себя много новых чинов и очень многие существенно отредактировал. Но этот требник обычно не употребляется в Церкви, а употребляется более сокращенный, который тоже содержит много чинов, уже вышедших из употребления. В него время от времени добавляются новые чины, что, конечно, естественно для Церкви, которая живет и действует в этом мире.
Требник содержит чинопоследование Таинств Крещения (вместе с Миропомазанием), Покаяния, Таинство Брака (венчания), Таинство Елеосвящения (Соборование), т. е. пяти Таинств. Шестое Таинство — Хиротония (рукоположение) в этом требнике не содержится, потому что это чин, совершаемый архиереем. Не содержится и седьмое, самое главное таинство — Божественная Евхаристия. Чин Евхаристии содержится в Служебнике. Мы будем изучать Таинства, содержащиеся в Требнике, начиная с первого — Таинства Крещения.
Первым христианским таинством, с которого начинается христианская жизнь человека, является Таинство Святого Крещения. Прежде чем мы будем изучать чинопоследование таинства Крещения, следует сказать, что в сегодняшней церковной жизни при совершении этого Таинства и Таинства Покаяния мы встречаемся с очень тяжелыми проблемами, которые пока преодолеть не умеем, которые возникли в силу исторических обстоятельств и являются для нас сейчас проблемами первостепенной важности. Можно даже сказать, что трудности, связанные с Крещением и Покаянием, в наибольшей степени нарушают норму нашей церковной жизни. В чем же состоят эти проблемы, откуда и как они пришли к нам? Таинство Крещения, как вы знаете, установлено самим Господом Иисусом Христом. Не только сам Христос пришел к Иоанну Крестителю на Иордан и крестился от него, но и в беседе с Никодимом — фарисеем, пришедшим к Христу ночью, Господь говорит: "Аще кто не родится водою и Духом, не может войти в Царствие Божие. Должно вам родиться свыше" (Ин. 3, 5-7). Заключительными словами Евангелия от Матфея являются слова Христа: "Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Сватаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь" (Мф. 28, 19-20). Таким образом, Таинство святого крещения, установленное самим Господом Иисусом Христом, есть Таинство духовного рождения, в нем дается человеку благодать Святого Духа, рождающая его в новую жизнь, в Церковь, в Царство Божие. Это есть вхождение в Церковь. Что может быть выше этого? Если человек не родится свыше, если он не захочет родиться свыше, он не может войти в Царствие Небесное, он лишается вечной жизни с Богом. Не есть ли Таинство Крещения в этом случае главный момент [необходимое начало?] вечной жизни человека? Именно здесь решается его вечная судьба, он выбирает свой путь навсегда. Такое достоинство этого Таинства, естественно, обязывает нас к особенно серьезному и благоговейному отношению к нему. Можно провести очевидную параллель: когда рождается ребенок на свет Божий, мы употребляем все усилия для того, чтобы все было благополучно, потому что мы знаем, от того, как он родится, может зависеть вся его жизнь. Если недоглядеть, если не помочь, он может задохнуться или остаться уродом. Очень важно, чтобы был помощник, был доктор, чтобы вовремя была оказана помощь, чтобы младенец, родившись на свет, тотчас же был принят в надежные руки, чтобы первые моменты его жизни были обеспечены надлежащим вниманием и любовью. Точно так же рождающийся духовно нуждается в том, чтобы рождение было правильно, чтобы оно было обставлено наибольшей заботой и любовью, чтобы рождающийся человек был бы принят сейчас же в лоно Матери Церкви. Чтобы благодать, которую он получает как новое дыхание жизни, развивалась в нем, чтобы эта жизнь, которая только теплится, могла разгореться в настоящее пламя. Как младенец в роддоме, так и здесь человек может задохнуться от нечистоты, которой везде много, которой много даже в храме. Он может быть изуродован недолжным отношением к нему, он может быть тяжко поврежден и остаться инвалидом на всю свою жизнь. Все это обязывает нас к тому, чтобы мы относились к совершению этого Таинства особенно внимательно, чтобы мы поняли, к какому великому моменту мы приходим и приводим наших ближних.
Как же происходит крещение в наши дни? Обычно после литургии священник спешит на требы, и одной из треб может быть Крещение. Где-нибудь в углу храма или в какой-нибудь комнате ставится купель для младенцев, а для взрослых какой-нибудь таз, и как можно скорее совершается Крещение, как некая будничная ежедневная треба, которая для священника трудна и неинтересна, которую он просто должен совершить. Если он даже является благоговейным священником и служил Литургию с молитвой, с подъемом, Крещение его тяготит. Это так почти для всех священников. И это не может быть иначе, потому что Крещение, совершаемое таким образом, как правило, является именно тяготой, некоторой необходимостью, оно не может радовать по-настоящему, потому что совершается недолжным образом. Есть много совершенно объективно пришедших трудностей, которые не в силах преодолеть ни отдельный священник, ни даже многие священники. У нас нет общего указания, как следует сегодня отнестись к этим проблемам, какие пути преодоления этих проблем благословляются священноначалием или практикой, традицией Церкви. В связи с этим каждый священник должен выходить из положения сам, каждый начинает изобретать собственный выход из создавшейся ситуации.
Если принесли крестить одного младенца или пришли 2-3 взрослых человека, то еще можно спокойно по Требнику совершить чин Крещения. Но если принесли 20 младенцев или пришли 30 взрослых, то естественно, что управиться с ними, совершая все требуемое по чинопоследованию, изложенному в Требнике, очень трудно. Если священник будет буквально исполнять все, потребуется несколько часов. Но ведь на практике в московских храмах, скажем, на окраине Москвы, часто бывает, что приносят или приходят креститься (в субботу или в воскресенье) одновременно 70, 100 человек. А вот в Новосибирске (мне приходилось там быть), например, в воскресенье крестят до 600 человек. И это не исключение, это правило. Это значит, что здесь присутствуют сотни крестных, родителей. Все эти люди часто и в храм войти не могут, их нельзя здесь поместить, и устраивается страшный базар, младенцы кричат, их нужно где-то пеленать, где-то раздевать, крестные и родители ничего не понимают, они, как правило, люди не церковные. Какой выход из положения, что делать священнику? Прогнать их всех как людей неготовых, недостойных или пытаться совершить над ними чин по Требнику, что почти нереально? Что делать, какой выход? Люди, пришедшие креститься, имеют другую психологию. Они считают, что они пришли, заплатили за крещение, теперь исполняй, что положено, уже оплачено. Ты закуплен и обязан исполнять свое дело, если будешь медлить, то они тебе скажут: "Почему вы, собственно говоря, задерживаете?" Делайте свое дело, за что вам платят, почему я вам обязан отвечать? (Все это мне приходилось слышать лично).
Что дальше? Нет и речи о том, чтобы все молитвы можно было прочитать вслух, потому что стоит такой гвалт, что своего голоса не слышно. Поэтому ввели такую практику, что молитвы, которые являются спасительными, которые предназначены для того, чтобы крещаемый или крестный их слышали и молились, читают про себя. Священник прочитывает их иногда заранее, потому что все равно донести их до крещаемых никакой возможности нет. Дальше бегом помазывают всех младенцев и крещаемых, и начинается само крещение, как некий бой, потому что нужно этих младенцев быстро схватить, окунуть три раза в купель и вручить крестному, который не знает, как брать его. Обычно храмы закрывают в этот момент, и там батюшка "погибает". Но когда священник сталкивается с такими трудностями и ищет выход из положения, то он приходит постепенно к мысли, что указания Требника устарели, все это неприложимо к нашей жизни.
Как видите, проблема существует в том, как же нам нормализовать нашу церковную практику. К сожалению, это сделать трудно еще и потому, что приходят люди, которые не могут ответить на вопрос, верят ли они в Бога, тем более не могут ответить на вопрос, для чего они пришли креститься. Мы спрашиваем их, что они хотят получить в Таинстве Крещения, в ответ, как правило, мы слышим:
"Чтобы мне не болеть", или, "Чтобы меня охраняла какая-нибудь сила", или, например, "Я хочу выйти замуж, мой жених крещеный и он на мне, некрещеной, не хочет жениться". Но мы никогда не услышим: "Я пришел креститься, потому что я поверил в Бога я полюбил Его, хочу жить с Богом, хочу стать чадом Церкви, я хочу родиться в новую жизнь с Богом". Этого мы практически не услышим от тех, кто приходит сегодня креститься или крестить своих младенцев. Про младенцев говорят: "Хочу, чтобы его что-то охраняло, чтобы он не болел, чтобы он был счастливым", только не то единственное, что должна сказать мать: "Хочу отдать его Богу, хочу, чтобы он был чадом Божиим, чадом Церкви и отныне жил бы для Бога". Этого нет, и поэтому задача священника очень трудна. Ограничиться просто совершением даже полного чина, предусмотренного Требником, здесь совершенно недостаточно. Приходящий к Крещению не понимает даже смысла происходящего, смысла того, что здесь совершается и для чего совершается, и для чего крещение вообще существует. Он никогда не читал Евангелие, он не знает ничего ни о Святой Троице, ни о каких других догматах Церкви, он, может быть, не ответит вам, кто такой Христос, часто даже не умеет перекреститься. Чего мы добьемся, если даже полностью совершим над ним чин Крещения. Тем не менее вся наша исторически создавшаяся ситуация приводит к тому, что священник, может быть, вначале ревностный и желающий совершить все благоговейно, со временем настолько как бы вынужденно привыкает к механическому совершению треб (потому что он должен успеть вовремя, потому что он не может прогнать этих людей), что он начинает более или менее формально, более или менее сокращенно как-то манипулировать всем тем, что в его распоряжении находится. Получаются от этого страшные беды. Мне тоже приходилось слышать о таком тяжелом случае, когда пришел в храм мальчик 12-ти лет, родители которого были неверующие, и вся семья была неверующая. Каким-то образом он сам захотел пойти в храм. Увидев храмовую красоту, услышав молитвы, службу, он захотел креститься и стать верующим. Священник сказал ему: "Иди, я сейчас тебя покрещу". И за 10-15 минут вместе с другими он его покрестил, очень быстро и формально. Мальчик ничего не понял, ни одного слова, священник не приласкал его, не объяснил ничего, просто покрестил и все. И мальчик сказал: "Правильно говорят, что все попы обманщики". Ушел и с тех пор не пришел. Совершенно естественно, что такой формализм отпугивает не только детей, но и взрослых утверждает человека в мысли, что в Церкви нет ничего подлинного, нет ничего духовного, здесь нет жизни. Всякий формализм, всякая буква есть лишь одна форма. Формализм нигде не терпим, тем более в этом первом шаге церковной жизни, когда начинается эта жизнь, когда от первого шага, может быть, все зависит, когда человек решает для себя вопрос, будет он жить этой жизнью или нет. По этому первому шагу он будет судить о церковной жизни. Как страшно, что мы именно первый момент церковной жизни делаем отталкивающим, делаем его таким, что человек не хочет больше приходить в Церковь, он убегает из этого места, где такой базар, такой гвалт, с мыслью, что, к счастью, больше сюда не придет. Теперь он крещеный, теперь все в порядке, теперь можно только на отпевание его принести. К сожалению, это правило, а не исключение. К сожалению, это ужасная, совершенно извращенная норма сегодняшней жизни. Поэтому и приходится об этом говорить так долго и так подробно, хотя это очевидная вещь, мы должны, наконец, всем нашим церковным собором, общецерковным сознанием восстать против этой беды.
Откуда эта беда взялась? Как это случилось? Конечно, история такого "расцерковления" Таинства Крещения, если можно так выразиться, длинна. Крещение давно уже перестало совершаться так, как оно должно совершаться, но в нашем веке произошел как бы революционный скачок в этом смысле. Почему? Причина очень проста. До революции в России практически крестили только младенцев. Поскольку русский народ считался весь православным, то естественным образом утвердилась норма, что каждый новорожденный ребенок должен быть немедленно окрещен. Крещение младенца, это нечто другое, чем крещение взрослого человека, в том смысле, что не требуется донести до его сознания молитв или каких-то огласительных бесед, тем более, что все люди были верующими, крестных найти было легко, любой мог быть крестным, он ходил в Церковь, он причащался, он жил церковной жизнью, поэтому объяснять ему было ничего не нужно. Наша Церковь давно уже привыкла к крещению одних только младенцев. Она разучилась готовить к крещению взрослых людей. Даже техническая сторона крещения оказалась пригодной только для крещения младенцев, у нас в России не было и сейчас почти нет баптистериев, т. е. бассейнов для крещения взрослых людей, у нее есть только детские купели. А ведь православный чин крещения требует погружения человека в воду. Крестить в реках, водоемах до недавнего времени было невозможно, это запрещалось, крестить можно было только в храмах. Поэтому пришлось крестить обливанием, что на Руси в Православной Церкви всегда считалось неправильным, считалось исключительной, экстренной мерой, допустимой только в исключительных обстоятельствах. И вот эти исключительные обстоятельства стали нормой жизни нашей Церкви. Крещение младенцев настолько утвердилось в сознании русского народа, что и сейчас, когда люди перестали быть церковными, когда они не читают Евангелие, когда не умеют молиться, когда они себя церковными не считают, даже и о вере христианской имеют самое поверхностное представление, все-таки их почему-то влечет какая-то сила, все-таки они очень часто хотят крестить своих детей. И вот эти сотни, эти тысячи детей, которых нужно крестить, теперь крестятся совершенно не в тех условиях, в которых они крестились раньше.
Раньше они крестились в верующем народе, в верующей семье, в верующей среде, были верующие крестные. Теперь ничего нет, семья неверующая, крестных нет. Евангелие никто не читает, в церковь никто не ходит, причащать ребенка никто не собирается, никто не собирается его воспитывать в христианской жизни, а крестить все-таки хотят. Как быть священнику? Можно было бы, конечно, решить, что все это совершенно нецерковно, поэтому не имеет права на жизнь, поэтому всю эту громадную массу желающих креститься нужно просто выпроводить за ворота, сказать, что такого никогда не было, и быть не может, и не нужна нам такая масса крещеных, но совершенно не верующих людей, крещеных формально людей. Можно было бы так поступать, но каждый раз, когда священнику приходится употребить какую-то строгость и отказать в крещении, могу сказать по себе (и знаю со слов других священников), каждый раз священник чувствует в своей душе невыносимую муку. Даже без объяснения причины каждый раз появляется какая-то ужасная боль, что вот человек почему-то пришел креститься, каким-то образом Господь его привел, а мы отказываем. С одной стороны, руководствоваться одними впечатлениями, эмоциями нельзя, должны быть твердые нормы Церкви. Но, с другой стороны, в Церкви самой главной нормой христианской жизни является любовь, и если от нас уходят люди, обиженные нами, считая, что мы поступили формально, а не по любви, то это беда. Они считают так потому, что у них есть основание. Они говорят, почему вы спрашиваете с нас то, чему нас никто не учил, где мы могли узнать все то, что вы от нас требуете. Скажите, в какой церкви это объясняют? Где книги, в которых это написано? Они правы, до недавнего времени таких книг не было. Действительно, никто ничего не объяснял, ни в одной церкви нельзя было даже Евангелие купить. Это люди, лишенные всего, у них все было отнято, а они все-таки пришли. Справедливо ли их прогнать, отказать? Поэтому, конечно, единственно правильным решением этой проблемы, можно сказать, решением, которое принято церковной практикой сегодняшнего дня, является кроткое, смиренное и любовное отношение священников к тем, кто приходит. Нужно, чтобы священник постарался сделать все, что он может, что в его силах, чтобы он постарался объяснить все, что можно. Если можно уговорить этих людей отнестись более терпеливо, более смиренно, поучиться, почитать Евангелие, не торопиться, приготовиться, найти надлежащих крестных, то нужно это сделать. Нужно заметить их порыв и сказать, давайте делать все как следует. Это необходимо. Но отказывать людям можно только в том случае, если мы видим, что у них совсем нет веры, что они движимы просто каким-то недоразумением, что они пришли сюда, совершенно не желая быть христианами. Если же мы находим, что есть надежда на их воцерковление, что дело только в том, что они ничего не знают, можно их убедить отнестись к крещению всерьез, то нужно набраться терпения и нужно искать какие-то компромиссы. Конечно, сейчас, когда появились новые возможности, когда открывается большое число храмов, когда уже не запрещено выходить на улицу, когда мы можем что-то строить, мы должны приложить все усилия для того, чтобы нормализовать совершение Таинства Крещения. Мы должны строить баптистерии для взрослых, мы должны стараться ввести огласительную дисциплину, т. е. готовить людей к крещению. Мы должны давать какие-то, может быть, маленькие книжечки, где можно познакомиться с тем, что такое крещение и что такое христианская жизнь, должны призывать к чтению Евангелия всех, кто приходит к нам. Есть возможность теперь летом, например, крестить в водоемах, раньше это запрещалось, теперь такая возможность есть. Надо сказать, что такие попытки постепенно улучшить совершение Таинства Крещения, слава Богу, появились. В Москве есть несколько храмов, где существуют баптистерии, стали строиться крестильные храмы, стали читать огласительные лекции для тех, кто желает креститься. Так что постепенно процесс нормализации начинается. Мы должны с вами в нем участвовать. Наш институт до сих пор еще называется Богословско-катехизаторским. Кто такой катехизатор? Что такое катехизация? На русский язык это слово переводится как "оглашение".
Оглашение — слово Божие, слово священническое, т. е. научение. Оглашение, катехизация — это есть подготовка к крещению, к воцерковлению человека. И потому-то мы открыли сначала курсы катехизаторов, а теперь институт, что Церковь наша нуждается, прежде всего, в таких катехизаторах. Одних священников мало, недостаточно для подготовки к крещению. Одна лишь только нормализация совершения Таинства Крещения, конечно, очень много изменит в жизни нашей Церкви. Конечно, те люди, которые пришли в Церковь сознательно, кто родился в церковную жизнь, стали здоровыми чадами Церкви. До
|
