А.В. Саверский
Права пациентов на бумаге и в жизни
Благодарности
Прежде всего я благодарю тех врачей и организаторов здравоохранения, которые не прибавляют нам, членам «Лиги пациентов», работы по защите прав пациентов, потому что сами умеют профессионально лечить людей.
Я благодарю тех жителей различных регионов России, кто не побоялся поднять наш флаг и с честью нести его, несмотря на «болезнь маленьких городов», где многие опасаются ссориться с системой и с медиками.
Я благодарю тех консультантов и врачей-экспертов, которые в разное время появлялись в нашей работе (кто-то пришел сам, кого-то позвали мы). Они внесли неоценимый вклад в дела конкретных пациентов и в наше понимание проблемы. Я благодарен им за то, что они пошли против мнения своих коллег, веря, что истина дороже всего, а медицинская помощь должна быть качественной. Я не назову их имен, потому что было бы неправильно усложнять им и без того непростую жизнь «белых ворон». Я хотел бы лишь отметить, что таких людей становится все больше – вероятно, так происходит еще и потому, что Лига заслужила доверие и в медицинской среде.
Я благодарен тем чиновникам, которые видят дальше своих коллег и, понимая, что защита прав пациентов необходима, принимают ряд важнейших решений, которые в настоящее время уже несут пользу людям, а со временем могут развернуть систему лицом к каждому конкретному человеку и пациенту. Их я также не стану называть по тем же причинам.
Я благодарен тем судьям, дознавателям, следователям и прокурорам, которые взяли на себя ответственность и не побоялись сказать на белое – «белое», хотя находились люди, желавшие видеть в белом – «черное». Без правовой поддержки невозможно изменить правосознание, а значит, и отношения в обществе в лучшую сторону.
Я благодарен тем пациентам и тем родственникам погибших пациентов, которые прошли путь поиска справедливости до конца. Я назову здесь лишь две семьи, горе которых огромно, а беспримерное мужество сделало сильнее и меня самого, – Якова Петровича и Любовь Сергеевну Момот и Владимира Никитовича и Лидию Александровну Евстратовых. Они потеряли дочерей, а Евстратовы еще и внучку. Их стойкость и терпение стали примером для других (СМИ широко освещали обе трагедии), они во многом были первопроходцами даже для Лиги.
Я благодарен тем, кто так или иначе поддерживал и поддерживает и Лигу, и нас – материально или морально. Этой помощи нет цены.
Я благодарю свою жену Светлану за то, что вместе со мной она выносила идею защиты прав пациентов, все эти годы была для меня надежнейшей опорой, аналитиком, сподвижником, но главное – давала пример терпения, мудрости, а порой и необходимой жесткости в общении с пациентами и врачами. Количество благодарных ей людей огромно, и это отношение она заслужила своими исключительными духовными и интеллектуальными качествами, действенной помощью пострадавшим. Без нее «Лиги пациентов» не существовало бы.
Я благодарю тех врачей и юристов, которые в разное время работали в Лиге или с ней, – Д.В. Айвазяна, Ж.О. Алтунян, А.В. Ершова, Ю.В. Кожокаря, А.А. Старченко, Е.О. Судареву, М.Ю. Фуркалюка. Мы взаимно обогатились знаниями и опытом, Лига от этого стала сильнее, а эта книга содержит долю и их знаний.
Без всех вас мы были бы другими, без всех вас «Лига пациентов» была бы другой! Спасибо!
Предисловие
Эта книга не имеет аналогов. В ней обобщается девятилетний теоретический и практический опыт по защите прав пациентов в России. Ее следовало бы написать значительно раньше, но ситуация неопределенности в течение этого времени распространялась не только на само существование «Лиги пациентов», но и на нас лично. Это не позволяло передать наши знания и опыт другим людям: мы не понимали, успешен наш опыт или нет. Теперь, после целого ряда событий, случившихся за два последних года – выигрыш серии беспрецедентных судов, создание Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре, председателем которого я назначен, широкое освещение в СМИ проблемы прав пациентов, выход в течение полугода на телеканале «Домашний» программы «Лига пациентов», – можно говорить об успехе нашей методологии по защите прав пациентов в России практически по всем направлениям, кроме одного: мы не научились зарабатывать деньги на «защите прав». Появляются адвокаты, которые это делают и становятся профессионалами во всех смыслах слова – с точки зрения не только компетентности, но и источника доходов. Впрочем, я по-прежнему убежден в том, что защита прав пациентов – функция государства и должна оплачиваться им, а не пациентами. В дальнейшем я объясню почему.
Итак, задача этой книги – дать не только методологию защиты прав пациентов в типовых случаях, но и представление о природе конфликтов между пациентом и врачом; максимально предупредить конфликты и найти наиболее щадящий выход из каждого из них, если они все же возникли.
Памятка пациенту
Будьте здоровы и берегите здоровье, ведите здоровый образ жизни!
Интересуйтесь прежде всего тем, как не допустить болезнь: лечиться дороже во всех смыслах!
Не всякое состояние требует внимания врача – учитесь отличать настоящую опасность от обычных перемен в организме. Но если опасность есть, не медлите ни минуты – обращайтесь к врачу!
Если врач с вами не говорит или вам не ясно, что он говорит, идите к другому специалисту.
Доверяйте врачу, но проверяйте его слова. Если вам предложили операцию, помните: «Семь раз отмерь – один отрежь!» Консультируйтесь до тех пор, пока не будете уверены, что иного пути нет: отрезанного не вернешь!
Отнеситесь к лечению как к делу, настойчиво, без эмоций – плакать будете потом: быть может, от счастья, быть может, нет.
Не бойтесь услышать диагноз. Вы можете его пережить. А «знание – сила!»
Знание своих прав может спасти вам жизнь, и представление о своей болезни позволит вам управлять ею и тоже может спасти вам жизнь. Иначе болезнь будет управлять вами.
В случае опасности и нежелания медиков оказывать вам помощь ссылайтесь на ст. 125 УК РФ «Оставление в опасности».
Ведите архив своего здоровья: собирайте документы, карты, снимки, чеки и др.
Если вашему здоровью угрожает опасность – не стесняйтесь, сообщите близким: пусть они будут рядом!
Памятка близким пациента
Пусть вы и не врачи, но не оставляйте близких вам людей без поддержки, когда им хоть что-нибудь угрожает!
От вашей настойчивости, знаний, способности принимать решения может зависеть жизнь близкого человека!
Вы должны стать помощником и врачу, и близкому человеку, а также свидетелем оказания помощи.
Делайте, что можете, и старайтесь сохранять спокойствие – переживать будете потом. Быть может, осознавая, что большего сделать не могли, потому что в тот момент не умели, не знали и т. п., и в этом нет вашей вины!
Вы не бог, и врач – не бог. Все делают то, что могут. Узнайте больше о том, что вы можете, пока еще есть время!
Пусть ваши заботы вознаградятся здоровьем близких!
И будьте здоровы для помощи близким и для себя!
Раздел 1. Уровень удовлетворенности населения России качеством медицинской помощи и защитой права на охрану здоровья
1. Удовлетворенность населения качеством и доступностью медицинской помощи
Согласно опросу Всероссийского Центра Изучения Общественного Мнения (ВЦИОМ[1]) в 2006 г. (по амбулаторно-поликлинической помощи):
– 49 % граждан недовольны качеством медпомощи;
– 52 % недовольны укомплектованностью лечебно-профилактическими учреждениями (ЛПУ) и квалификацией кадров;
– 54 % недовольны отношением медперсонала к себе;
– 68 % жалуются на очереди.
Большинство респондентов (68 %) не считают, что услуги оказываются оперативно, очереди отсутствуют, а в случае необходимости можно быстро и без особых проблем пройти диспансеризацию (недовольны 62 % опрошенных).[2]
Спустя год, в 2007 г., не ссылаясь на источники, «Московский комсомолец» написал: «Качеством медицинской помощи недовольны 80 % населения».[3]
По данным[4] ФФОМС, в 2006 г.[5] в территориальные фонды обязательного медицинского страхования (ТФОМС), их филиалы и страховые медицинские организации (СМО) от граждан поступило 6 471 935 обращений, или 4531,7 на 100 тыс. населения (4,5 %). Более 5 млн – это требования об обеспечении полисом ОМС.
В 2006 г. в ТФОМС и СМО поступило 117 801, или 1,8 % от общего числа обращений, по поводу нарушения прав и законных интересов (далее – жалобы). Из общего числа жалоб 71,4 % поступило в СМО. Обоснованными признаны 70 300 (59,7 % всех жалоб). Из числа обоснованных жалоб 65,9 % зарегистрировано в СМО (46 342). По отношению к поступившим жалобам в СМО признано обоснованными 55,1 %, а в ТФОМС – 71,1 %. В общем количестве причин жалоб граждан (119 107) основное место занимают жалобы по вопросам: лекарственного обеспечения – 30 % (2005 г. – 25,2 %); взимания денежных средств за медицинскую помощь по программе ОМС – 26,9 % (2005 г. – 5,5 %); обеспечения полисами ОМС – 10,6 % (2005 г. – 44,6 %); выбора ЛПУ в системе ОМС – 8,7 % (2005 г. – 4,6 %).
Отмечен рост на 36,2 % числа жалоб по вопросам, связанным с взиманием денежных средств за медицинскую помощь по программе ОМС, – 32 058 по сравнению с 23 543 в 2005 г. Из них обоснованными признано 61,4 % жалоб (19 691), причем число их увеличилось в сравнении с 2005 г. в 1,8 раза (10 730). Обоснованные жалобы на взимание денежных средств за медицинскую помощь по программе ОМС на территории страхования составили 96,5 %.
Среди обоснованных жалоб наибольшую долю составляют жалобы по вопросам лекарственного обеспечения – 23 152, или 32,5 % (2005 г. – 41,1 %), в том числе по дополнительному лекарственному обеспечению – 18 715, или 26,3 % (2005 г. – 26,6 %); жалобы, связанные с взиманием денежных средств за медицинскую помощь по программе ОМС, – 19 691, или 27,7 % (2005 г. – 6,8 %); по вопросам выбора ЛПУ в системе ОМС – 7490, или 10,5 % (2005 г. – 7,7 %); по обеспечению страховыми медицинскими полисами – 7066, или 9,9 % (2005 г. – 32 %).
В 2006 г. в системе ОМС было проведено 8 млн экспертиз качества медицинской помощи.
При этом «в ходе проведения экспертизы качества медицинской помощи в 2006 г. выявлено 4,8 млн нарушений, или 6 нарушений на каждые 10 проведенных (60 % – Прим. авт.) экспертиз (2005 г. – 3,6 млн, или 4,8 нарушений на 10 проведенных экспертиз).
Основными нарушениями, выявленными при проведении экспертизы качества медицинской помощи, являются: необоснованное завышение объема и стоимости оказанной медицинской помощи (53,7 %), оказание медицинской помощи ненадлежащего качества 782, 4 тыс. (16,3 %)…».[6]
То есть из 8 млн экспертиз почти 10 % (782 тыс.) случаев помощи ненадлежащего качества.
Здесь следует оговориться: данные ФФОМС не позволяют понять, как в досудебном порядке возмещается и возмещается ли моральный вред, причиненный гражданину. Существующие механизмы возмещения не позволяют этого делать в государственной и муниципальной системах здравоохранения. Вероятнее всего, речь идет о возмещении стоимости лечения и лекарств, которые должны быть предоставлены бесплатно в соответствии с базовой программой государственных гарантий, но за них были уплачены деньги.
В 2006 г. в стационарах пролечены 33,1 млн больных, в дневных стационарах пролечены 6,2 млн больных.[7] 10 % общей суммы приведенных цифр составит 3,3 млн дефектов медицинской помощи в стационарах, которые не включают экспертный анализ более 1,2 млрд амбулаторных посещений пациентов.
Но приведенные далее цифры свидетельствуют, что это – минимум. В реальности показатели могут быть значительно выше.
2. Масштаб и острота проблемы
Приведу некоторые свидетельства.
В России «1/3 неверно установленных диагнозов, 12 % смертей от недиагностированной пневмонии» (из выступления академика РАМН А.Г. Чучалина 1 ноября 2006 г. на I Национальном конгрессе терапевтов).
«Вскрытие трупов больных четырех крупных больниц Москвы показало, что в 21,6 % случаев диагноз, установленный при жизни, был неправильным» (Акопов В.И., Маслов Е.Н. Право в медицине. М.: Приоритет-стандарт, 2002. С. 128).
Около 120 тыс. человек в год жалуются на нарушение своих прав в системе ОМС.[8] Данная цифра не учитывает нарушений прав в бюджетной и платной медицине.
Согласно справке ФФОМС: «В целом по Российской Федерации в I полугодии 2007 г. проведено 5,04 млн[9] экспертиз качества медицинской помощи…
В ходе проведения экспертизы качества медицинской помощи в I полугодии 2007 г. выявлено 2,6 млн нарушений, или 5,1 нарушений на каждые 10 проведенных экспертиз».
Понятно, что если к дефектам медицинской помощи отнести не только случаи неправильного лечения (10 %), но и другие недостатки, выявляемые экспертами, то получим, что 50 % оказываемой в РФ медицинской помощи имеет дефекты!
Нет смысла даже обсуждать последствия этих цифр в плане здоровья людей, демографии, социального напряжения в стране и т. п. Трудно переоценить влияние качества медицинской помощи на саму атмосферу в стране. Достаточно сказать, что низкое качество медицинской помощи служит основанием для эмиграции из России не самых глупых людей.
Мониторинг 2000 г. в США показал, что ежегодно в этой стране около 80 тыс. человек гибнут из-за «врачебных ошибок». Это – только смертельные исходы; цифры по ятрогенным (последствие медицинского вмешательства), но не смертельным осложнениям неизвестны. Можно предположить, что в РФ при меньшей численности населения (США – 300 млн, Россия – 145 млн) и при условии, что наша страна, по оценке ВОЗ, занимает 130-е место по уровню качества медпомощи (США – 37-е), – число смертей по вине врачей не менее 50 000… ежегодно!
Возможен и еще один расчет. Среди факторов, негативно влияющих на здоровье населения, роль здравоохранения составляет 10 % по оценке МЗиСР РФ и до 35 % по независимым источникам. Таким образом, поскольку в нашей стране около 13 млн инвалидов, то, по крайней мере, 1,3 млн из них стали таковыми по вине системы здравоохранения.
Из 1 млн 400 тыс. родов в 2003 г. имели место 940 тыс. осложнений у матерей и 810 тыс. у детей. Понятно, что не все эти осложнения – вина врачей, но цифры заставляют думать, что в нашем акушерстве далеко не все в порядке.
Такая точка зрения подтверждается данными проведенного в России экспертного анализа[10] предотвратимости материнской смертности, произведенного в начале 1990-х гг.: в целом по России материнская смерть в 51,7 % случаев была предотвратима.
Есть и более новые данные: «По данным экспертной оценки, ежегодно более 70 % (по данным ряда авторов – до 86 %) случаев материнской смерти относятся к предотвратимым и условно предотвратимым, при этом, по данным ряда авторов, свыше 13 % летальных исходов в родах и послеродовом периоде обусловлены ятрогенными причинами. Непредотвратимыми причинами материнской смерти принято считать акушерскую эмболию и экстрагенитальную патологию, а основными предотвратимыми причинами МС являются кровотечения, разрыв матки, токсикоз беременности и сепсис, и в основе проблемы снижения МС лежит предупреждение именно этих патологических состояний.
Часто летальный исход обусловлен очевидными недостатками медицинской помощи – лечебно-диагностическими ошибками, нерациональным ведением родов, несвоевременно оказанной экстренной помощью и т. д., что свидетельствует о наличии резервов в службе родовспоможения и о недостаточной работе органов управления и учреждений здравоохранения по профилактике и снижению материнской смертности в стране. Следовательно, уровень МС отражает в большей степени качество медицинской помощи и уровень организации службы, чем состояние здоровья и тяжесть патологии женщины».[11]
В «Лигу пациентов»[12] после выхода на телеканале «Домашний» одноименной телепрограммы ежедневно обращались от 100 до 400 человек с вопросами и жалобами. Лига не в состоянии обеспечить адекватное реагирование даже на 15 % этих обращений, подразумевающее консультации, рекомендации, составление документов в различные организации, включая правоохранительные органы и суды, представительство в суде, поскольку, будучи общественной организацией, не имеет ни ресурсов, ни доходов, которые позволили бы сформировать ресурсы.
3. Причины обращений граждан в «Лигу пациентов»
1. Нарушение этических норм: грубость врача, нежелание объяснять риски, комментировать состояние здоровья, показывать альтернативы и т. п.
2. Необеспеченность лекарственными средствами в поликлиниках по льготам и в стационарах по программе госгарантий (лекарства малодоступны из-за цен на них).
3. Очереди к специалистам и отсутствие ряда специалистов в поликлиниках.
4. Невозможность получить копии медицинских документов; особенная проблема, не урегулированная законодательством, – родственники погибших не могут получить ни документы, ни их копии.
5. Жалобы инвалидов: не дают группу или не ту группу, снимают инвалидность или группу.[13]
6. Легальное и нелегальное взимание денег за медпомощь, входящую в базовую программу госгарантий.
7. Жалобы на качество медпомощи, включая «врачебные ошибки», вред здоровью или жизни.
8. Отказы в медицинской помощи по причине отсутствия полисов ОМС; немотивированные отказы в медпомощи: не забирает «Скорая», отказ от госпитализации в стационары; проблемы с устройством в федеральные учреждения из регионов.
9. Невозможность сменить лечащего врача и/или медучреждение.
10. Проблемы с наличием (или использованием) оборудования в поликлиниках и стационарах.
11. Отсутствие ухода в стационарах за больными, взимание денег за уборку палат, смену белья.
12. Затянутость судебных разбирательств и низкая компетентность юристов.
13. Использование неразрешенных лекарственных средств, БАДов.
14. Нежелание страховых компаний защищать пациента, особенно в судах.
15. Некомпетентность или нежелание сотрудников правоохранительных органов разбираться в вопросах врачебных правонарушений.
16. Отсутствие независимых экспертов.
4. Данные о защите прав пациентов
Согласно упоминавшейся справке ФФОМС по итогам 2006 г. «из 70 300 обоснованных жалоб, признанных таковыми и разрешенных в досудебном порядке, 65,9 % случаев рассмотрено СМО (46345) и удовлетворено 63 258 обращений (90 %), в т. ч. 15 644 с материальным возмещением, что составило 24,7 % к числу удовлетворенных обращений. Сумма возмещения ущерба составила 26,3 млн руб., или в среднем 1679,7 руб. на один случай (в 2005 г. – 33,2 млн руб., или в среднем 1423,2 руб. на один случай)».
В то же время данные о защите прав и законных интересов граждан в системе ОМС в судебном порядке представлены из 48 субъектов Российской Федерации (табл.1). На начало 2006 г. в производстве находилось 223 судебных дела, подано в 2006 г. 394 иска. Рассмотрено в судебном порядке 381 дело, из них 298 судебных исков удовлетворено (78,2 %). Сумма возмещения ущерба по удовлетворенным судебным искам составила 8,1 млн руб., или 27,2 тыс. руб. в среднем на 1 иск (2005 г. – 6,6 млн руб., или 28,4 тыс. руб. на 1 иск). В общей сумме возмещения ущерба сумма морального вреда, установленная судом, составила 3,7 млн руб., или 45,7 % суммы ущерба (около 12,4 тыс. руб. на 1 иск).
Основными причинами спорных случаев, разрешенных в судебном порядке, явились иски, связанные с некачественным предоставлением медицинской помощи (50,8 % исков), взиманием денежных средств за медицинскую помощь по ОМС (20,6 %), недостатками в лекарственном обеспечении (9,8 %), отказом в медицинской помощи (3,1 %).
Таблица 1. Защита прав граждан в судебном порядке
В 2006 г. удовлетворенные иски пациентов составили 64,4 %, ТФОМС – 7,1 %, иски СМО – 4 %. Отмечено увеличение активности других истцов в рассмотрении спорных вопросов в судебном порядке (24,5 % удовлетворенных исков), при высоком удовлетворении судами их исков в пользу пациентов – 94,8 % исков, принятых к рассмотрению.
Очевидно, что данные цифры не могут восприниматься всерьез как система защиты прав граждан на охрану здоровья. Ни суммы возмещения (1679,7 руб. в досудебном порядке), ни число судебных решений,[14] ни суммы возмещения по ним ни в коей мере не соответствуют количеству дефектов медицинской помощи и потребности в справедливой компенсации вреда здоровью или жизни.
Попытка возложить на страховые медицинские организации задачу по защите прав пациентов обречена на неудачу, что и показала практика (об этом свидетельствуют приведенные цифры). Страховщики в конфликтной ситуации будут преследовать прежде всего свои интересы, не станут всерьез ссориться с лечебным учреждением, с которым связаны условиями договора и общего бизнеса, и не будут заботиться о пациенте. По данным ФФОМС, в 2006 г. СМО на стороне пациентов участвовали всего лишь в 21 (!) судебном разбирательстве, что и подтверждает высказанное утверждение.
Разрешение в суде конфликтов, возникших в процессе или в результате оказания медицинской помощи, по-прежнему является в России исключением из правила. Это объясняется тем, что дела тянутся годами, суммы выплат по искам, как было показано в предыдущем разделе, в среднем едва превышают одну тысячу долларов, граждане не доверяют ни врачам, ни судам, ни государству.
Показательной является практика «Лиги пациентов», которая в 2006–2007 гг. завершила ведение ряда судебных дел, среди которых три окончились присуждением истцам сумм морального вреда от 750 тыс. до 1 млн 600 тыс. руб., что для России пока является беспрецедентными случаями.[15] Максимальная известная сумма до этого была 250 тыс. руб. Следует учитывать, что только одно из этих дел шло в течение четырех лет, было проведено 50 судебных заседаний, 43 допроса, восемь судебных экспертиз, включая экспертизу ДНК, судебно-техническую и судебно-медицинскую. При этом адвокат ответчика имел совместные публикации с заместителем Министра здравоохранения и социального развития РФ, а супруг помощника прокурора, которая вела это дело в прокуратуре, был заместителем главного врача роддома, против которого велось дело.
Дело касалось гибели от банальной инфекции в одном из роддомов Москвы женщины 28 лет вместе с ребенком на следующий день после родов. Признаки инфекции, как было доказано в суде, имелись в течение всей беременности, но даже после установления диагноза «инфекционно-токсический шок» женщине не назначили антибиотик.
В другом случае в том же роддоме на фоне недиагностированных кососмещенного таза и крупного плода женщине был применен неразрешенный в акушерстве препарат «Сайтотек» (мизопростол), что привело к бурной родовой деятельности, эмболии околоплодными водами и смерти роженицы. Ребенок остался жив. Роды были платные. Сложности возникли такие же, как в описанном выше случае: два решения судов первой инстанции – в пользу ответчика, и лишь в третий раз суд решил дело в пользу истцов, а вышестоящий суд оставил решение в силе, лишь уменьшив (по неясным мотивам) размер компенсации морального вреда с 500 тыс. руб. каждому родителю умершей до 100 тыс. руб. Компенсация в пользу ребенка в размере 500 тыс. руб. оставлена без изменения. Часть документов этого дела публикуется в этой книге в виде образцов из дела Е.
Остается добавить, что главный врач этого родильного дома (в 2001 г. там было зафиксировано 4 случая смерти женщин) в 2004 г. после очередного чрезвычайного происшествия с летальным исходом беременной был приглашен на работу в МЗиСР РФ на должность начальника отдела нормативно-правового регулирования одного из департаментов и лишь спустя год был оттуда уволен.
Вместе с его уходом был уволен и весь основной персонал, и сейчас это один из лучших родильных домов Москвы.
После того как эти дела были выиграны, я верю, что добиться можно всего: необходимы лишь уверенность в собственной правоте и умение держать в суде свою линию.
Обобщая вышесказанное, следует заключить, что в стране не созданы цивилизованные механизмы реализации гражданами их права на охрану здоровья и компенсацию ущерба вследствие нарушения этого права. Это относится прежде всего к уязвимым социальным группам, поскольку они имеют худшие по сравнению с основным населением показатели здоровья. С другой стороны, эти лица либо полностью зависимы от системы здравоохранения (тяжело больные или заключенные), либо лишены образования и ресурсов (временных, финансовых, информационных – бездомные, безработные, дети-сироты, жители удаленных территорий), необходимых для того, чтобы заниматься длительным и ресурсоемким процессом обжалования действий медиков. Все это делает людей совершенно беззащитными.
Раздел 2. Особенности врачебной профессии
1. Неписаное право, конфликты и парадоксы
Природа отношений между пациентом и врачом объективно сложна.
Прежде всего, у врача есть неписаное право распоряжаться жизнью и здоровьем человека. Такого уникального права нет ни у одной другой профессии на Земле, поэтому сентенции врачей о том, что бесправны они сами, некорректны. Можно спорить о природе этого права – от бога оно или дано самим пациентом, – но оно порождает у пациента ощущение зависимости и страха, а врача провоцирует на патернализм (доминирующее положение в отношениях).
В то же время медицина сама по себе вредоносна. Даже таблетки нередко горьки (вред), хотя они и лечат. Что уж говорить о полостных операциях, когда, для того чтобы удалить опухоль или камень, вскрывается, например, брюшная полость со всеми рисками инфицирования, пересечения крупного сосуда, потери крови и т. п.! Тогда можно говорить лишь о соотношении имеющегося вреда и того, который причиняется для избавления (обоснованный вред). Наличие даже обоснованного вреда подчеркивает всю важность того, как врач распорядится своим правом: от этого зависит здоровье и даже жизнь человека.
Следует говорить о том, что право распоряжаться жизнью и здоровьем пациента должно работать только в интересах пациента.
Именно поэтому право врача должно быть компенсировано повышенной ответственностью, что и сделано в Уголовном кодексе РФ. О том, почему эта система плохо работает, см. в разделе «Уголовная ответственность медицинского персонала», ст. 1. «Оговорки».
В то же время это право очень плохо сказывается на соотношении экономики и этики: жизнь и здоровье бесценны, то есть, другими словами, стоят любых денег, и поэтому действующая модель здравоохранения позволяет делать капитал из медицинской помощи. Возникает конфликт рыночной экономики и этики.
И это при том, что лечить выгоднее богатых и здоровых – у них нет осложнений и есть деньги!
Сейчас во всем мире начинают говорить о нарастающей агрессии медицины. Агрессия выражается в простом исполнении законов экономики в рыночной среде, включая наращивание капитала в условиях конкуренции. Если медицинский центр, следующий законам этики, не сделал пациенту некую пластическую операцию, поскольку посчитал, что такая операция не нужна, то всегда найдется врач или центр, который ее сделает и объявит целесообразной или необходимой. Стопроцентна вероятность того, что в условиях рынка победит тот медицинский центр, который берется делать все, за что платят, а не тот, который руководствуется этическими соображениями (интересами пациента), – ведь пациент не обладает специальными познаниями в медицине (асимметрия информации). Собственно, речь уже не идет о вероятности – именно так сегодня и происходит.
Агрессия медицины проявляется в необходимости продать товаров и услуг больше, чем может конкурент. Этим объясняется и навязывание врачами услуг в платной медицине.
В то же время государство и общество до сих пор не выработали адекватных защитных механизмов от медицинской агрессии, а они порой жизненно необходимы. Возможно, частный капитал вовсе не должен заниматься медициной, а если и может быть допущен к этой деятельности, то только через посредника, для которого задача извлечения прибыли не должна быть стимулом деятельности. Но тогда теряется смысл частных вложений, и они уйдут с рынка. Пока я не вижу решений этого конфликта, кроме запретов. Это не означает, что решения нет – их поиск затруднен в ситуации, когда мы имеем дело с растущей агрессией частного капитала.
Конфликта рыночной экономики и этики была лишена модель здравоохранения, которая имела место в СССР, занимавшем в 1978 г. 22-е место в мире по эффективности. Весьма эффективна модель здравоохранения, которую заложил Н.А. Семашко (ее элементы широко используются в мире, хотя и непопулярны в современной России). Но в ней имелся другой изъян: отсутствие экономических стимулов для врача, что порождало лень и желание побыстрее избавиться от пациента (общий недостаток социалистической модели экономики). Впрочем, здесь возможны и даже желательны оптимальные управленческие решения, учитывающие корректную систему стимулов. Это позволяет надеяться, что данный путь развития предпочтителен, поскольку здесь невозможны навязывание услуг и агрессия медицины, а значит, изначально снижен даже обоснованный вред.
Примером агрессии фармбизнеса служат информация и доводы экспертов, изложенные в следующем отрывке из статьи, написанной ведущими специалистами в области стандартизации и фармакоэкономического анализа П.А. Воробьевым и М.В. Авксентьевой:
«Рынок препаратов в Российской Федерации развивается с невиданной скоростью: в 90-е годы в стране зарегистрировано более 10 тыс. новых лекарственных средств, а с учетом лекарственных форм и различных производителей – более 50 тыс. Одновременно появились легальные и нелегальные пищевые добавки, гомеопатические средства, растет число подделок (фальсификатов). Разобраться в этом хаосе ни врачу, ни тем более пациенту не представляется возможным без применения специальных технологий.
Международные эксперты считают, что только 5–7 % лекарственных средств обладают реальной (доказанной) эффективностью, и лишь 1 % – уникальным действием. На российском рынке присутствует огромное количество генериков – копий оригинальных препаратов, обладающих отличной (чаще всего в худшую сторону) эффективностью по отношению к исходному препарату. Эти препараты стоят дешевле, поэтому многие больные предпочитают именно их, хотя соотношение «затраты/эффективность» может быть лучше у оригинальных дорогостоящих лекарств».[16]
«По данным Генерального секретаря ВОЗ в России д-ра М. Виенонена, представленным им на форуме «Фармацевтическая деятельность в России», состоявшемся в Москве в ноябре 2000 г., из 50 % наиболее часто используемых в России препаратов 40 % либо неэффективны, либо недостаточно безопасны».[17]
Дело доходит до того, что некоторые регионы, понимая эти тенденции, сами принимают меры к защите населения от этой агрессии. Например, «Минздрав Карелии рекомендовал лечебным учреждениям Республики отказаться от выписки льготникам лекарств с «недоказанной эффективностью», несмотря на то что они включены в федеральный реестр медицинских препаратов, которые бесплатно выдаются льготным категориям граждан по федеральному законодательству».[18]
Здесь видно, что принципы бизнеса (экономики) уже победили этические принципы, первый из которых – «Не навреди!»
Это требует от государства принять меры по защите пациентов.
При этом следует иметь в виду, что в медицине каждый делает капитал на своем месте. Чего, например, стоит вопрос провизора в аптеке: «А не хотите ли еще…?» Возникает вопрос: это аптека или продовольственный магазин? Не стоит, наверно, объяснять, что прием лекарства не должен быть вызван желанием – это может быть только необходимость, согласованная с лечащим врачом после соответствующего осмотра.
В то же время в аптеках часто звучит просьба-вопрос пациента: «Посоветуйте что-нибудь от (например) головной боли!» Будто бы провизор может знать, что происходит с пациентом: менингит у него, гипертония, травма или мигрень? Могут существовать и другие причины и диагнозы. Или еще пример – выступление молодой мамы: «Ребенку полгода, ему поставили ОРВИ, третий день температура, дайте антибиотик!» Самое ужасное, что дают – дают вопреки всем этическим принципам и правилам безопасности.
Впору предложить продажу лекарств в аптеках только по рецептам, разрешив при этом открытую рекламу всех препаратов, чтобы пациенты могли принимать участие в их выборе.
Рассуждения о конфликте рыночной экономики и врачебной этики привели нас к тому, что в действительности перед нами также и конфликт рыночной экономики, и принципа безопасности здоровья граждан и нужны государственные и общественные механизмы его урегулирования.
Еще одним камнем преткновения в отношениях между пациентом и врачом становится необходимость объяснять порой очень сложные научные понятия, научные знания на доступном пациенту языке (парадокс специфичности и общедоступности понятий). Уровень сложности для врача здесь сравним, например, с гипотетической попыткой академика С.П. Королева объяснить человеку без специального образования, как летает космический спутник. Разница лишь в том, что если пациент не усвоит полученную информацию, это может стоить ему жизни.
Это можно также сформулировать как проблему асимметрии информации, когда пациент, мало понимающий в медицине, должен выбрать вид медицинского вмешательства после объяснений врача, который владеет специальными познаниями.
В реальности информированность пациента в необходимом объеме достигается весьма редко. Это – обоюдная проблема пациентов и врачей. Пациент, не обладающий специальными познаниями, редко может понять объяснения врача. Врачу сложно перевести латынь и иные медицинские понятия на «простой» язык, хотя бы потому, что такая трансляция (перевод) занимает слишком много времени и требует особых навыков. Этим и объясняется частая раздражительность врачей, когда пациент начинает задавать вопросы. Но учиться отвечать на эти вопросы и находить на это время необходимо (либо следует организовать специальную службу, разработать протоколы информирования и распределения рисков медицинского вмешательства). Если пациент в процессе лечения останется трупом для исследований, то он не сможет стать союзником врача в борьбе с болезнью, и эффективность лечения будет снижена до минимума и даже обернется прямым вредом – только лишь потому, что пациент чего-то недопонял и сделал неверно.
Что же касается вопроса профессионального вознаграждения врача, то он должен, на мой взгляд, решаться следующим образом: заработная плата врача должна быть наибольшей, если пациент не болеет (принцип правильного стимулирования). Известны случаи, когда состоятельные люди платят своим врачам до тех пор, пока не болеют. Это, по существу, верно, тем более что речь идет о профилактике, не допускающей развития патологий. Выражение «не надо лечить» означает необходимость заниматься грамотной профилактикой. Но может сложиться ощущение, что врач бездельничает, получая максимальную заработную плату. Ведь многие прикрепленные к ЛПУ граждане не ходят в медучреждения, и как выявить причину этого: они не ходят потому, что сами по себе не болеют? Или потому, что врач грамотно проводит профилактику? Или потому, что лечатся у другого специалиста? Или потому, что вообще не верят в медицину?
Тем не менее сегодняшние принципы финансирования не имеют ничего общего с желанным идеалом: оплачиваются либо койко-места (остатки соцпланирования в грошовом исполнении), либо конкретные услуги, что приводит к реальному и приписанному росту количества услуг. Получается, что государство и пациенты платят врачам деньги за результат лечения, а врачи полагают, что получают деньги за процесс (конфликт ожиданий).
Еще одна проблема – корпоративность. Частое обвинение врачей в предвзятом проявлении профессиональной солидарности совершенно нелепо и даже вредно. Посмотрите на общие черты, присущие любым корпорациям:
• специфичность услуги (товара) – в нашем случае это охрана здоровья или медицинские услуги (работа, товар);
• создание правил пользования услугами (работой, товаром) и их защита;
• общий интерес участников корпорации, включая защиту своих прав и имущества;
• общее информационное и научное пространство (печатные и электронные СМИ, конференции, система обучения и т. п.);
• собственный язык, термины и понятия;
• стремление влиять на политику на всех уровнях;
• максимально возможная закрытость (информационная, включая статистику, и физическая, включая решетки на окнах).
Разве мы не считаем естественным, что нефтяники, юристы, журналисты – вы сами – защищают свои интересы? Почему же врачи не должны этого делать? Такое поведение – норма. Более того, я все чаще говорю о том, что врачи в России недостаточно корпоративны. Они не создали объединений, которые действительно вырабатывали и защищали бы правила, единые для всех представителей профессии. За рубежом такими корпорациями являются вполне уважаемые ассоциации врачей, которые не только создают правила, включая и стандарты медпомощи, для членов корпорации, но и могут лишить права (лицензии) заниматься врачебной деятельностью, если врач нарушает установленные правила. Я не утверждаю, что этот путь приемлем для России, но усиление позитивной составляющей корпоративности необходимо.
Общественное обвинение в корпоративности на самом деле – это выявление негативной составляющей, когда врачи прикрывают своих коллег даже в случаях нарушения правил. Этого, конечно, не должно быть. Пока это так, я не могу верить корпорации, прикрывающей дефекты своей работы (в частности, и дефекты медицинской помощи) и часто делающей вид, что их просто не существует. Не анализируя ошибок, отрасль не может правильно развиваться!
Еще одна проблема: психологический стресс, в котором врачу приходится работать. Нормальный человек иногда падает в обморок от одного вида крови, а хирург каждый день работает в крови, нарушая естественное человеческое табу – физиологический протест против нарушения телесной целостности, запрет на проникновение внутрь другого человека. Очевидно, что это делается во благо пациента, и цена, которую платит врач, высока: преступая табу, он в чем-то нарушает и юридические законы общества (причиняет вред, хотя и во избежание большего вреда), и психологические нормы восприятия обычных людей. Если первое приводит порой к ощущению безнаказанности не только в разрешенной, но и в неразрешенной части права (что делает подобные действия преступлениями), то второе приводит к выработке адреналина и стимулированию иных защитных реакций. Достаточно представить себе акушерку, которая целыми днями слышит крики рожениц, – нормальный человек либо убежал бы, либо сошел с ума, либо адаптировался бы, то есть реагировал на крики не так, как обычные люди. Здесь и возникает целый ряд проблем, связанных с тем, что врачи и пациенты по-разному оценивают те или иные обстоятельства: болевые пороги, значение крика, возникновение тех или иных симптомов и т. п. В нашей практике имеется не один случай, когда женщине с разрывом матки, которая, конечно, кричит, выговаривали: «Что ж ты кричишь? Всем больно! Терпи!»
Однако все вышесказанное не оправдывает врачей, а лишь подчеркивает необходимость учитывать этот фактор, в частности, создавая школы психологической адаптации для врачей.
Кроме описанных парадоксов и сложностей, следует отметить, что в здравоохранении имеется ряд устойчивых мифов, которые мешают врачам и системе быть более эффективными. Один из этих мифов состоит в том, что «медицина – это искусство».
В словаре Даля даны следующие определения:
«Искусство – творческое отражение, воспроизведение действительности в художественных образах или мастерство, умение…
Технология – совокупность производственных методов и процессов в определенной отрасли производства, а также научное описание способов производства».
Представляется, что со времен Парацельса и Гиппократа, которые создавали медицину из ничего и вправе были относиться к ней как к искусству, прошло довольно много времени. И сегодня, после миллиардов экспериментов, основанных на боли и крови животных и людей, медицина стала технологией, а именно: известной, научно и статистически обоснованной последовательностью действий, методов и процессов, приводящих, как правило, к одинаковым результатам.
Бурно развивающийся сегодня процесс стандартизации в медицине полноценно подтверждает эту мысль. Кроме того, действия врача должны быть обоснованы научно, врач должен руководствоваться следующими установками (ст. 309 ГК РФ):
• требованиями норм законодательства и иных правовых актов; обычаев делового оборота;
• обычно предъявляемыми требованиями;
• условиями обязательства.
Отклонение врача от этих условий с точки зрения права уже представляется противоправным. И напротив, если действия врача соответствовали перечисленному, то это снимает с него всю ответственность за последствия.
Сегодня мы говорим врачам: «Законность – основа врачебной этики». Ведь если не исполняется закон, говорить о какой-либо этике невозможно!
В то же время, по нашим данным, 90 % конфликтов между пациентами и врачами возникает из-за нежелания или неумения врача разговаривать с пациентом, объяснять ему что-либо.
Пациент, который чего-то не понял, отнимет позже у врача в несколько раз больше времени и нервов. Я и мои коллеги считаем, что новая этика – это партнерство, идущее на смену патернализму и включающее в себя не только диалог между пациентом и врачом, но и новые качества врача, которые предъявляет время. Это не только специалист определенного профиля, но и:
• врач-юрист;
• врач-организатор;
• врач-экономист;
• врач-партнер.
Профессионализм – необходимое качество любого специалиста. Но врач должен быть знаком хотя бы с необходимым минимумом законодательных и иных правовых норм, которые касаются его работы и прав пациентов. Он должен иметь представление о соотношении «цена – качество» в отношении своих и смежных услуг (экономика), быть способным рекомендовать пациенту, где лучше проводить то или иное вмешательство (организатор), какое лекарство даст необходимый эффект при минимальных затратах. Кроме того, в отношениях с пациентом для профилактики конфликтов и увеличения эффективности лечебного процесса врач должен стать для пациента партнером.
|
