1.8. Своеобразие русской дореволюционной социологии
Жизненные силы человека и общества, их взаимозависимость, проблема справедливости и смысла жизни имеет в отечественной социальной мысли вообще и в социологии, в частности, давнюю традицию. Именно это обстоятельство определяет зависимость развития социологии в России от других отраслей обществознания, религии и художественного творчества, массового сознания, от практики социальной жизни.
История социологии в нашей стране изобилует оригинальными идеями и концепциями, повлиявшими на дальнейшее развитие мировой социологической науки и до сих пор воздействующими на российское социогуманитарное знание. В данном параграфе будет упомянуто лишь немногое из доставшегося нам теоретико-методологического наследства. Отметим только те черты русской дореволюционной социологии, которые отличают ее от ранней европейской социологии и характеризуют суть заложенных ею традиций.
Первая – непосредственное участие социологов в общественной жизни России и исключительно сильное их влияние на социально-политические процессы. Западные социологи были преимущественно кабинетными учеными, их российские коллеги – активными общественно-политическими деятелями, лидерами различных идейно-политических движений. В этой связи в дореволюционной русской социологии сложилось шесть ведущих направлений:
-
революционно-демократическое (П.Л. Лавров, Н.В. Шелгунов, Н.К. Михайловский, Г.А. Лопатин, многие малоизвестные деятели народнического движения 73>>>);
анархистское (М.А. Бакунин и П.А. Кропоткин);
буржуазно-демократическое (М.И. Зибер, Н.Ф. Даниельсон, П.В. Струве, М.И. Туган-Барановский, А.С. Лаппо-Данилевский, Б.А. Кистяковский, П.И. Новгородцев, С.А. Муромцев, Ю.С. Гамбуров);
марксистское (Г.В. Плеханов, В.И. Ленин, Н.И. Бухарин, А.А. Богданов, П.С. Грибакин и др.);
религиозное, точнее, христианско-православное (В.В. Розанов, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк).
Все названные направления внесли свою лепту в становление и развитие отечественной социологии, а их представители – в российскую общественную жизнь. Их практическая деятельность прямо и непосредственно детерминировалась социологическими представлениями об актуальных для своего времени социальных проблемах.
Вторая особенность – повышенная идеологизированность большинства созданных русскими социологами теоретических конструкций. Их европейские коллеги стремились чаще к созданию идеологически нейтральной науки, реализации принципа "свободы от ценностных суждений". Русские обществоведы не могли всегда следовать этому сформулированному М. Вебером требованию.
В центре их внимания находились актуальнейшие для того времени проблемы:
Что следует понимать под прогрессом российского общества?
По какому пути развития (капиталистическому или некапиталистическому) пойдет Россия после отмены крепостного права?
Каковы общественные идеалы россиян, какие из них следует пропагандировать?
Когда произойдет социальная революция и какой характер она приобретет? (в том, что она будет никто из социологов не сомневался);
Какие слои имеют жизненные силы свершать революцию, защитить справедливость?
Очевидно, что ответить на вопросы такого рода в идеологически нейтральном плане было невозможно. Это обстоятельство признавалось и зарубежными социологами. Например, характеризуя идеологизированность русской социологии, Д. Хеккер в 1915 г. отмечал, что именно благодаря этому она теоретически отражала динамическо-прогрессивные силы русского народа.
Третья особенность – активная включенность в традиционную для интеллектуальной жизни России дискуссию между "западниками" и славянофилами. Первые (Н.В. Станкевич, Т.Н. Грановская, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, Б.Н. Чичерин, представители буржуазно-демократического и анархистского направлений социологии) ратовали за капиталистический путь развития российского общества, за усвоение им западноевропейских социальных институтов и духовных ценностей. Вторые (А.С. Хомяков, И.В. Киреевский, Ю.Ф. Самарин, К.Н. Леонтьев, социологи-народники и представители христианской социологии) обосновывали самобытность славянской, в т.ч. русской культуры, ее принципиальное несоответствие капиталистическому социально-экономическому укладу, потребность особого пути развития России. Прогресс российского общества, по их мнению, возможен на основе органичного синтеза православной духовности, державности (сильной государственной власти) и общинного (коллективного) хозяйствования.
Среди социологов-славянофилов особого внимания заслуживает Николай Яковлевич Данилевский (1822-1885) – автор концепции "культурно-исторических типов" народов, противостоящей созданным основоположниками европейской социологии моделям эволюционного развития человечества и положившей начало современным социологическим теориям цивилизаций. По его мнению, понятие "человечество" слишком абстрактно, не способствует пониманию того, каким образом живут и развиваются народы.
Он разделяет человечество на обособленные "культурно-исторические типы", под которыми понимает "естественные" системы народов, образующиеся в силу языковой, духовной, религиозной, психоэтнографической, территориальной, экономической и иной близости. Каждый "культурно-исторический тип" – целостный организм, жизненный цикл которого состоит из четырех периодов: 1) этнографического (подготовительного), когда формируется этнопсихическая общность; 2) государственного, когда происходит политическое и территориальное объединение; 3) собственно культурного – времени "плодоношения", расцвета; 4) увядания, "апатии" и гибели. Славянские народы, по Данилевскому, представляют собой молодой культурно-исторический тип, вступающий в пору расцвета.
Подчеркнем очевидность следующего факта. В идеологических спорах между сторонниками и противниками либерально-демократических реформ в современной России зачастую воспроизводятся аргументы и теоретические конструкции ранних российских социологов. Это свидетельствует как о силе их аргументации, так и нерешенности волновавших их проблем по сей день.
Четвертая особенность связана с осмыслением ранними русским социологами статуса своей науки, ее взаимоотношений с другими науками. С одной стороны, все они понимали социологию как теоретико-аналитическую науку, синтезирующую данные и выводы других наук. В этом отношении они были близки к О. Конту. Но с другой стороны, русские социологи по-разному трактовали предмет своей науки. По мнению одних, социология призвана обобщить данные и выводы истории, других – этнографии, третьих – психологии, четвертых – этики, пятых – географии, шестых – политэкономии, седьмых – теологии, восьмых – биологии, девятых – разных комплексов названных наук.
В этой связи в русской дореволюционной социологии сложилось обилие научных школ и создано много оригинальных теорий. Сжато охарактеризуем концепции социогеографии Л.И. Мечникова, социобиологии П.Ф. Лилиенфельда, психосоциологии Л.И. Петражицкого и социопсихологии Е.В. де Роберти.
Л.И. Мечников (1838-1888) – географ, социолог и видный общественный деятель, получивший мировую известность как автор книги "Цивилизация и великие исторические реки: географическая теория развития современного общества". Используя данные не только географии, но и истории, и политической экономии, он доказал зависимость форм общественной жизни, разделения, кооперации и организации общественного труда, а также политических устройств от гидрологических факторов – рек, морей, океанов. Эта концепция, конечно, не дает полного объяснения причин возникновения и развития человеческих цивилизаций, ибо кроме географических они имеют многие другие детерминанты. Но она содержит немало идей, ценных для современной социальной экологии.
П.Ф. Лилиенфельд (1829-1903), как и многие его коллеги-современники (А.И. Стронин, Я.А. Новиков и др.), исповедовал организмический подход к истолкованию общества, принципиально солидаризировался с европейскими организмистами Г. Спенсером, А. Шеффле, Р. Вормсом и др. Но во многом иначе понимал общие свойства и отличия социальных организмов от биологических. Наряду с универсальными для всего социального организма законами, он сформулировал законы "прогресса", действующие в каждом органе. Тем самым он приблизил социологию к принятию методологии не только системного, но и структурного анализа социальных явлений.
Л.И. Петражицкий (1867-1931) усматривал первооснову общественной жизни в психических интеракциях индивидов и их эмоциях. По его логике, изучение общества должно последовательно проходить этапы исследования: а) эмоций, б) типов и видов психических взаимодействий, в) сознания и воли людей, г) социальных явлений, порожденных сознанием и волей. Главным методом таких исследований является интроспекция, обязательно дополняемая внешним наблюдением.
Эти положения получили всестороннюю критику и отвергнуты социологией. Но и последняя, и психология с большим вниманием отнеслись к идеям Петражицкого о наличии в обществе:
особого феномена – народной психологии, которая создает социальные ценности и нормы, регулирует поведение людей;
особых социальных механизмов интеграции мотиваций;
мощного воздействия нормативных комплексов на мотивацию поведения.
Развитие этих (и других) идей приведет в дальнейшем к созданию особой науки – социальной психологии.
Е.В. де Роберти (1843-1915) называл свое социопсихологическое учение неопозитивизмом, желая подчеркнуть его отличие от теорий европейского социологического позитивизма. Но с таким его самоопределением в полной мере согласиться нельзя.
Под социологией он понимал абстрактно-теоретическое обобщение всех научных данных о духовных явлениях. Ключевую роль при этом он отводит психическим взаимодействиям индивидов, из которых, по его мнению, рождается коллективный опыт людей, а потому и общественная жизнь.
В то же время де Роберти критикует Петражицкого и других психологизаторов общественной жизни. Он полагал, что социолог призван объяснить психические явления социокультурными факторами, задающими людям цели их поведения. Роль главных факторов играют знания, религиозная вера, эстетические чувства и практические (технические) действия людей. Идеи о решающей роли культурных факторов среди детерминант поведения людей были подхвачены европейской социологией и стали одним из постулатов современной модели нашей науки.
Пятая особенность – повышенное внимание к проблеме методов социологического анализа и предложение таких вариантов ее решения, которых в европейской социологии той поры не было.
Ранее уже говорилось, что в Европе возобладало мнение, согласно которому социология должна использовать объективные методы, подобные естественнонаучным. Русские социологи не отрицали потребности объективных методов, но полагали это недостаточным. Они обосновали нужность для социологии субъективного метода. Наибольший вклад в разработку проблематики субъективного метода внесли П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский и Н.И. Кареев.
П.Л. Лавров (1823-1900) полагал, что предметом социологии является анализ проявлений солидарности людей – форм человеческого общежития, общественные идеалы и практические действия людей по их реализации. Социальные явления исследуются через призму представлений об идеале, благе, добре или зле, полезном или вредном, истинном или ложном. Оценка истории, критериев прогресса всегда субъективна. Поэтому социологи не могут обойтись без субъективного метода. Умение исследователя поставить себя на место членов общества – вот что целесообразно унаследовать из субъективной социологии. Практическая реализация этого метода накладывает на социологов особые этические обязательства.
Н.К. Михайловский (1842-1904) развил лавровское толкование субъективного метода, исходя из следующего. Социологические знания – это синтез "правды-истины", полученной путем беспристрастного (объективного) наблюдения, с "правдой-справедливостью", соответствующей нравственным представлениям социолога. Две названные "правды" не равнозначны. Знания, полученные объективным методом, должны быть оценены на основе "правды-справедливости". Поэтому субъективный подход – не просто один из способов социологического анализа, а основной метод социологии.
Признание субъективного метода главным означает, по Михайловскому, что исследователь, рассматривая конфликты личности с обществом ("борьбу за индивидуальность") обязан принимать сторону личности. Использование этого метода выступает предпосылкой и гарантом гуманизма социологии, ее миссии служить человеку.
Н.И. Кареев (1850-1931) углубил обоснование субъективного метода и существенно приблизил его осмысление к тому уровню, который свойственен социологии. Он назвал этот метод "законным субъективизмом" и доказал его отличие от научно неоправданных проявлений субъективизма исследователя, порожденных его прихотью. Любое социальное явление, учил Кареев, произведено людьми, имеющими свои потребности, интересы, желания, цели, общие и специфические черты сознания, воли, психики. Поэтому каждое социальное явление имеет субъективную сторону. Исследовать эту сторону явлений на основе только объективных методов (логических, статистических, экспериментальных и др.) невозможно. Для этого необходимо "проникнуться настроениями" людей, понять причины и обстоятельства их поступков и деяний.
Данный тезис Кареева созвучен исходной посылке "понимающей социологии", но сформулирован раньше Вебера. В то же время очевидна принципиальная разница учений этих теоретиков. Классик немецкой социологии предложил оценивать социальные действия, прежде всего, сквозь призму их целерациональности. Н.И. Кареев настаивал на их этической оценке, предполагающей, с одной стороны, выяснение соответствия поведения изучаемых людей морально-нравственным нормам, а с другой – этическую развитость самого исследователя. Именно поэтому созданную им теоретическую конструкцию называют "этической социологией". Отмеченные (и не означенные) отличия в трактовках субъективного метода, не отменяют истинности вывода о том, что все они привели к общему итогу – обоснованию нужности для социологии качественных методик, дополняющих объективные (точные, количественные) способы сбора и анализа информации об изучаемом явлении.
Шестая особенность – методологическая плюралистичность и теоретическое обоснование эвристичности сочетания разных теоретических подходов в социологическом исследовании.
Сказанное ранее о направлениях и школах российской социологии, различии истолкований их представителями предмета и методов своей науки свидетельствует об отсутствии у них единого подхода к познанию общественных явлений. Это обстоятельство можно истолковать двояко. С одной стороны, как подтверждение недоразвитости российской социологии, неопределенности и размытости понимания ее предмета самими социологами. С другой – как свидетельство ориентированности представителей первой плеяды социологов России на методологический плюрализм, преднамеренное использование разных подходов к осмыслению общества и происходящих в нем социальных процессов. Последнее предположение – не досужий вымысел. В его пользу выступают некоторые положения социологических теорий, выдвинутых Л.И. Мечниковым, Л.И. Петражицким, Е.В. де Роберти, Н.В. Шелгуновым, М.А. Бакуниным, Н.А. Бердяевым и др. Каждый из них, конечно, отстаивал свой вариант понимания методов (основного и дополнительных) социологического анализа, но при этом не отвергал возможности иного осмысления методологических основ социологических исследований.
Наиболее полное обоснование целесообразности сочетания разных методологий социологического анализа дал М.М. Ковалевский, по праву занимавший лидирующую роль в российской социологии, хорошо известный зарубежным ученым (с К. Марксом, Г. Спенсером, Э. Дюркгеймом он был лично знаком) и оказавший на них определенное влияние (он был членом международных социологических организаций, организатором и преподавателем международной социологической школы).
Максим Максимович Ковалевский (1851-1916) известен не только как социолог, но и как правовед, историк и этнограф. Он отстаивал самостоятельность каждой из этих (и других общественных) наук, их предметную специфику. Социология, в его понимании, – интегрирующая все науки об обществе теоретико-аналитическая дисциплина. Она образуется не арифметическим сложением общественных наук, а таким их синтезом, который дает качественно новое знание об обществе.
Социология призвана решить много научных задач, среди которых первостепенное значение, по мнению Ковалевского, имеют:
выяснение причин "покоя и движения человеческих обществ", т.е., говоря современным языком, закономерностей функционирования и развития общества;
установление генеральной тенденции и основных этапов развития общества в целом;
разработка теоретико-аналитических конструктов (моделей), позволяющих осмысливать разные типы "солидарности людей" – семьи, сельской общины, феодального поместия, хозяйственных форм, государства и т.п., а также явления и процессы, ведущие к этой солидарности или мешающие ей. (Рост солидарности людей Ковалевский считал важнейшим универсальным законом общественной жизни).
Решение этих (и других) задач невозможно без использования разных способов научного анализа. К числу основных методов социологии он относил:
историко-сравнительный анализ, предполагающий выделение у разных народов сходных и отличительных признаков по политическим, юридически-правовым, экономическим, этическим, психологическим и другим характеристикам;
генетический анализ, означающий изучение происхождения социальных институтов (семьи, собственности, государства и т.п.);
синтетический многофакторный анализ, основанный на признании того, что в общественной жизни действует много разнообразный факторов, причем не автономно друг от друга, а в теснейшей взаимосвязи.
Эволюцию общественной жизни любого народа и типа солидарности, считал Максим Максимович, нужно осмысливать, исходя из того, что она обуславливается и биосоциальными (рост народонаселения, например), и социогеографическими, и психологическими, и духовно-культурными, и религиозными, и экономическими, и политическими, и иными факторами. В противном случае неизбежна односторонность трактовок. Ковалевский осуждал попытки объяснения политических изменений только политическими процессами, игнорирования при этом перемен в экономике и психологии народа. Не менее скептически он относился к экономическим теориям, недооценивающим биосоциальные, политические, этические и психологические детерминанты.
В то же время Ковалевский приветствовал социологические исследования, нацеленные на анализ отдельных факторов общественной жизни, справедливо полагая, что они дают ценный материал для последующих теоретико-аналитических обобщений. Чтобы соблюсти принцип синтетического (интегрированного) многофакторного анализа, нужно, как минимум, иметь то, что подлежит синтезу. Метод многофакторного анализа социальных явлений стимулировал развитие эмпирической социологии в России, признание и использование специальных социологических методик сбора и интерпретации социальной информации.
Используя современную терминологию, можно сказать, что М.М. Ковалевский был основоположником концепции методологического плюрализма социологии (ее полипарадигмальности), которая ныне стала общепризнанной и о которой пойдет речь в следующей главе.
Седьмая особенность – комплексный (междисциплинарный) характер ранних эмпирических социальных исследований.
Конкретные социологические исследования в России начали проводиться гораздо позже, чем в Европе, и по многим показателям уступали эмпирическим разработкам европейских коллег. Этому содействовало засилие мнения о социологии как только абстрактно-теоретической науке.
Изначальные эмпирические опыты русских обществоведов, строго говоря, были не столько социологическими, сколько социальными, междисциплинарными. Преобладали исследования, имеющие социально-экономический и социально-психологический характер.
Первые организовывались земствами (органами местного самоуправления Российской империи) и чаще всего касались изучения имущественного положения россиян, их хозяйственной деятельности, уровня материального достатка, жилищных и санитарных условий жизни. В конце XIX в. такого рода обследования систематически проводились в 17 губерниях России. Вторые – научно-исследовательскими центрами, среди которых ведущую роль играл психоневрологический институт, где была кафедра социологии, которой руководили М.М. Ковалевский и Е.В. де Роберти. Среди многих ученых этого института выделяется В.М. Бехтерев – автор концепции "коллективной рефлексологии", обобщающей итоги многих конкретных социально-психологических опытов и содержащей полезные рекомендации по управлению поведением людей.
Наибольший вклад в становление российской эмпирической социологии внесли К.М. Тахтарев (1857-1925) и П.А. Сорокин (1889-1968). Им удалось доказать, что социология – не только теоретико-аналитическая, но и практически-конкретная наука, что арсенал ее методов должен быть существенно расширен за счет многочисленных эмпирических способов сбора и анализа социальной информации. Они первыми начали собственно социологические эмпирические исследования социальной структуры общества, социального статуса россиян, их социальных взаимодействий.
Итоги русского периода исследовательской деятельности П.А. Сорокина (в 1922 г. он вместе с Н.А. Бердяевым, П.В. Струве, С.Н. Булгаковым, С.Л. Франком и другими социологами был выслан из России) подведены в его двухтомнике "Система социологии". Высказанные здесь идеи о критериях социальной стратификации, вертикальной и горизонтальной мобильности, методологии и методикам изучения социальных групп и социальной структуры общества, стали исходными для тех теорий, которые принесли ему всемирную славу.
Подведем итог. Русская дореволюционная социология сыграла заметную роль в становлении и развитии нашей науки. Следование заложенным ею традициям обязывает современных обществоведов:
чутко, оперативно и заинтересованно откликаться на все социальные проблемы россиян, усиливать свое влияние на их решения;
не скрывать своих мировоззренческих установок, свою приверженность определенным духовным, идеологическим, политическим и морально-нравственным ценностям;
постоянно повышать научный статус социологии, уточнять ее объект, предмет, методы и место в системе других наук об обществе и человеке;
проявлять методологический плюрализм и принцип полипарадигмальности социологии;
сочетать способы объективного и субъективного анализа, количественные и качественные методы сбора и осмысления социальной информации;
учитывать специфику России и ментальности россиян;
тесно взаимодействовать с представителями других социогуманитарных дисциплин, проводить совместно с ними комплексные исследования, обеспечивающие скоррелированное сопоставление разнодисциплинарных знаний об изучаемых явлениях и процессах.
<<<73
|
Один из них, С.П. Швецов, положил начало проведению эмпирических социологических исследований на территории нынешнего Алтайского края.
|
1.9. Особенности возникновения и развития социологии в азиатской (восточной) социокультурной традиции
В современной российской социологии, в западной социокультурной традиции обычно не принято включать в генезис мировой социологической мысли то, что происходило и происходит в этой сфере социального знания в азиатских странах – Китае, Индии, Японии, Вьетнаме, Корее, Пакистане, Индонезии и др. Это – результат экспансии в XIX-XX вв. западной индустриальной цивилизации, а также доминирования ее идей и образа жизни на территории нашей страны большую часть текущего столетия.
Между тем история зарождения и эволюции социологического мышления, выраставшего на Востоке также преимущественно из мифологических, религиозных и философских учений, опыта социальной жизни и культурного развития, взаимодействия человека с обществом и природой, также очень богата, многогранна, во многом уникальна. В российских, как и в европейских, американских учебниках по социологии этого материала нет не потому, что он в принципе отсутствует. Его почти нет в силу многолетнего игнорирования роли восточной социальной мысли и преувеличенного значения опыта западной социокультурной традиции, ориентированной преимущественно на технократически-универсалистское развитие, прогрессистское видение истории общества и человека, мировой культуры в целом.
Переосмысление сложившейся в XX в. в социологии ситуации происходит в Европе и Северной Америке на основе достижений социальной мысли приверженцев Французской школы социологов, отечественной философии, истории культурологии, прежде всего, конечно, Н.Я. Данилевского (1822-1885) как автора концепции "культурно-исторических типов" народов. На пороге XXI столетия стала очевидной ошибочность видеть историю и современные достижения социологии только в контексте европейской, западной социокультурной традиции. В этом нас убеждают, по крайней мере, следующие сведения о вкладе и своеобразии развития социологического мышления на Востоке как отдельных религиозно-философских, философско-этических учений, так и их представителей.
Прежде всего нельзя не сказать о брахманизме – одной из древних религий Востока, возникшей в Индии как развитие ведической 74>>> религиозной мысли и практики в период становления раннего рабовладения. Брахманизм опирается на священную литературу, куда входят Веды и обширные к ним комментарии (Упанишады, брахманы, арньяки). В этой литературе дается религиозно-философское обоснование делению общества на варны, особые слои, а также учения о переселении душ.
Важнейшими добродетелями, нормами индивидуальной и общественной жизни брахманизм считал беспрекословное подчинение брахманам, проповедникам (учителям) брахманизма – "святым отцам", обожествление царской власти государя, выполнение "дхармы своей варны" 75>>>, соблюдение предписываемых той или иной варне (слою, общине) обрядов, правил поведения, норм жизни.
Соблюдение этих правил, согласно ведическим текстам, создает благоприятную карму и ведет к новому, лучшему перерождению, а, в конечном счете, к слиянию с высшим абсолютом – богом-творцом Брахмой, так как все живые существа являются его частицами. Нарушение таких требований ведет к несчастливым перерождениям, утрате жизненных сил человека, ухудшению его положения, влияния в обществе.
В этом древневосточном религиозно-философском, социально-этическом учении, со всей очевидностью, обнаруживают себя уже достаточно развитые представления о человеке и социуме, единстве и различиях общественного и природного, духовного и материального. Социальная мысль здесь еще вплетена в общее религиозно-философское мышление, но она уже явно обнаруживает социологические элементы. В ней сосуществуют идеи взаимообусловленности судеб человека и общества, социальной дифференциации населения, его прав и обязанностей, соподчинения в практике социальной жизни.
Еще более характерно в этом смысле возникновение и развитие на Востоке буддизма – одной из мировых религий, зародившейся также в Индии (середина I тысячелетия до н.э.) и распространившейся в последствии в странах Юго-Восточной и Центральной Азии, а также на Дальнем Востоке. Из множества религиозных течений, возникших на основе брахманизма и отошедших от него, при энергичной поддержке светской власти (императора Асиоки) в Индии сложились основы буддийской организации духовно-религиозного развития, соответствующего этико-социального мышления.
Буддизм выступил против религии и философии, этико-социальных представлений брахманизма. Он провозгласил возможность спасения не только избранным, просветленным, но доступной для всех (кроме рабов). Это духовно-религиозное равенство, провозглашенное буддизмом, создало для него широкую социальную базу для распространения, стало очень привлекательным среди бедных слоев населения в большинстве азиатских стран.
Вместе с тем, социальная философия и политика буддийской церкви не предлагала какие-либо общественные преобразования и сводилась к проблематике личного "спасения", непротивления злу, нравственному самосовершенствованию. Главной целью человека буддизм считает выход из фатального круга, цепи перерождений (смертей-рождений), в которой статус живого существа при каждом следующем рождении определяется соотношением положительной и отрицательной активности в предыдущем существовании – кармой. Спасение при этом мыслится как погружение в нирвану – то состояние Будды, которое характеризуется как абсолютный покой, освобождение от страстей и желаний, от сопутствующих им страданий.
Нравственным идеалом буддизма выступает "ахимса" – абсолютное непричинение вреда окружающему. Философская проблематика буддизма сводится к анализу психики, психических сил человека в связи с обоснованием путей "спасения", а религиозная практика – к их осуществлению.
В I-II вв. до н.э. буддизм разделился на два основных направления – хинаяну и махаяну. Хинаяна нацеливает верующих, духовное развитие человека, его силы на индивидуально-монастырский путь спасения, путь самоспасения через самопознание и личное нравственно-религиозное самосовершенствование.
Широкое распространение, особенно в Китае, получили различные школы второго направления буддизма – махаяны, предлагающей возможность "спасения в миру" с помощью буддийских божеств (будд, бодхисаттв). Махаяна содержит очень характерный для нее тезис, положения о тождестве "проявленного" ("сансара") и "непроявленного" ("нирвана") бытия, что составляет основу учения о необходимости положительной активности человека в общественной жизни как его деятельного служения, а также учения о бодхисаттвах – потенциальных буддах, отказывающихся от нирваны ради помощи другим людям, стремящимся к ее достижению.
Такого рода представления также содержали очевидно выраженную социологическую компоненту, ориентируя людей на определенное их взаимодействие друг с другом, отношение к среде обитания, к себе самим, обществу и государству, их институтам. При этом буддизм традиционно противостоял в Китае, как и на Востоке в целом, конфуцианству и даосизму.
Даосизм – традиционная китайская религия и одно из главных направлений философской мысли, возникшее еще в IV-III вв. до н.э. Принципы и основное содержание этого учения изложены в книге "Дао де цзин", авторство которой приписывается полулегендарному мыслителю древности Лао-цзы. Главное, исходное понятие в нем "дао", означающее сущность и первопричину мира, источник его многообразия и жизнестойкости, "матерь всех вещей". Понятие "дао" означает и некий естественный "путь", по которому должен следовать окружающий человека мир и все люди.
В религиозной интерпретации даосизма естественные процессы в природе и обществе получают мистическое истолкование, определяется божественный пантеон, возглавляемый Троицей – Шан ди (Яшмовый владыка), Лао-цзы (творец духа) и Пань Чу (творец мира). При этом религиозная организация строится по иерархическому принципу, где важную роль играют жрецы и монахи.
В V в. н.э. даосизм становится в Китае государственной религией, где четко регламентированы основы вероучения, догматы религиозно-социальной жизни, ее взаимодействия со светской жизнью общества и государства. При этом в рамках даосизма возникает много сект, течений, отличающихся самостоятельной интерпретацией и теологических, и общественных проблем, догматики, ритуалов, различными взглядами на обязанности верующих.
Для даосизма характерно сочетание элементов буддизма, конфуцианства, бытовых суеверий, других мистических представлений. Даосские жрецы, проповедуя идеи нравственного самосовершенствования личности, предлагают верующим и определенную методику достижения долголетия, которая включает особую диету, систему физических упражнений и др. В то же время они занимались обычно изгнанием "злых духов", гаданиями и т.п.
Совершенно очевидно, что и это направление религиозно-философского, бытового массового сознания содержало и содержит элементы социального знания, определенного социологического мышления. Без осмысления этого явления в социокультурной жизни стран Востока невозможно понимание культуры социальной жизни азиатских обществ, специфики становления здесь социологического мышления.
Этот вывод подтверждается и анализом конфуцианства, особенно значимого для Китая. Основоположником конфуцианства считается древнекитайский философ, педагог Кун-цзы (Кун-чжунни) (551-479 гг. до н.э.). В центре его философско-этического учения находились проблемы человека, его умственного, духовного развития, места и роли в обществе, в мире.
Конфуций полагал, что судьба человека, как и все в мире, определяется Небом, а значит деление людей на "благородных" и "низких", "вышестоящих" и "нижестоящих" не является постоянным, оно изменчиво. При этом "государь всегда должен быть государем, подданый – подданным, отец – отцом, сын – сыном". Последнее, несомненно, отражало стремление сохранить стабильность, устойчивость развития общества, жизни человека и социума, сохранять существующий порядок общественной жизни.
Однако, характерно и то, что Конфуций разработал концепцию идеального человека (Цзюнь-цзы), благородного мужа, которым становятся не благодаря происхождению или общественному положению, а в результате достижений высоких нравственных качеств: гуманности, справедливости, верности, искренности, сыновней почтительности. Идеи Конфуция сыграли определенную роль в развитии социального мышления, культуры Китая, оказали серьезное влияние на соседние страны, мировое социально-нравственной развитие.
Таким образом, специфика древних религиозно-философских учений во многом определяла и определяет контекст формирования и развития социологического знания, становление социологии как науки, культуры социального развития. Это в значительной степени обусловило особенности расцвета тихоокеанского региона, смещение сюда центров на только экономического, но и культурного развития 76>>> , что признается и западными исследователями.
В этой связи вовсе не случаен и бум в развитии и современной социологии стран Азии, прежде всего Японии, Южной Кореи, Сингапура, Китая, Гонконга. В особенности, конечно, показателен опыт Японии, составляющий при всем ее взаимовлиянии с Западом, уникальный пример сохранения социокультурной идентичности, оригинального пути развития социального знания вообще и социологии в особенности.
Об этом свидетельствуют не только специальные труды российских авторов, исследующих современное социальное знание Японии (Н.Р. Макиеляна, Е.А. Новичковой, Ю.Б. Козловского, Е.Г. Штайлер и др.), но и немногие пока переводные труды японских социологов (Вакио Хояси, Норио Тамара, Йохжи Ямомото и др.). Среди них заслуживают внимания как теоретические разработки, так и прикладные исследования, технологические, социоинженерные проекты.
Так, в философско-социологическом плане современную японскую социологическую мысль волнует проблема личностного развития в новом социокультурном контексте, взаимодействие традиций и новаций, взаимодействие универсальных ценностей современного мира и национальных традиций, национально-культурной идентичности. Японских социологов-исследователей интересует проблема вестернизации азиатских обществ, основы сохранения их национально-культурных корней.
В прикладном плане современные японские социологи активно разрабатывают проблемы современного управления предприятиями и фирмами, вопросы оптимизации социального контроля, управления персоналом, изучение общественного мнения, динамики социальных ориентаций, жизненных планов японцев, представителей различных слоев японского общества. Они – активные участники разработки стратегии и тактики развития фирм, их трудовых коллективов, жизненных стратегий деятельности работников персонала.
В японской социологии вполне определенно обозначены отраслевой, среднеуровневый контекст, развития социального знания и образовательной деятельности. Здесь вполне определенно характеризуются работы, созданные в русле социологии культуры и образования, социологии управления и общественного мнения, экономической социологии и социологии социальной сферы, этносоциологии и социологии коммуникаций, социологии семьи и социологии политики.
В области социального развития общественной мысли, культурной эволюции азиатские страны переживают на рубеже XX-XXI вв. масштабный подъем. И это признается на Западе. Так, например, директор Лос-анжелесского фестиваля Питер Селларс, придерживающийся авангардистских взглядов, подчеркивает: "Я думаю, что тихоокеанский регион в течение ближайших двести лет станет очень важной силой в культуре, подобно тому как европейское искусство переживало потрясающий период гегемонии, который сейчас подходит к концу" 77>>>.
Для социального развития азиатских стран, их общественного интеллекта характерна ориентация на непрерывное образование, образовательное общество. Япония в этом плане – современный классический пример. Здесь 94% учащихся остаются в учебных заведениях после достижения совершеннолетия (в США – 86%). Как реальность стоит задача всеобщего высшего образования, позволяющего человеку в новом веке жить достойной жизнью, развивать свои жизненные силы, сохранять их и восстанавливать в кризисных ситуациях.
При этом основой национального образования определяется не только вхождение в единое информационное пространство современного мира, но и освоение фундаментальных ценностей национальной культуры. Все это, конечно, в полной мере актуально для современной России.
<<<74
|
Ведическая религия (ведизм)– религиозное верование в древней Индии Iтысячелетия до н.э., получившее письменное закрепление в 4 книгах (сборниках молитв, заклинаний, формул жертвенного поведения и др.)– Ведах (Ригведе, Яджурведе, Самаведе и Атхарваведе).
|
<<<75
|
Предназначения каждого представителя общины, данного слоя (класса) в обществе.
|
<<<76
|
Несбит Дж., Эбурдин П. Что нас ждет в 1990-е годы. Мегатенденции. Год 2000/ Пер. с англ. М., 1992.
|
<<<77
|
Там же. С. 208.
|
Контрольно-обучающие вопросы и задания
Назовите те концепции обществознания, начало которым положил антропоморфизм. Нарисуйте схему, отражающую последовательность смены этих концепций. Охарактеризуйте каждую из них.
Проследите последовательность смены теорий, основанных на отождествлении общества и государства. Установите содержание каждой из них.
Выделите две противоречащие друг другу тенденции в учениях об обществе древнегреческих философов и выясните проявления этих тенденций в последующем обществознании.
Дайте общую характеристику обществоведческих идей периода средневековья.
Объясните, в чем проявилась эпоха Возрождения в обществознании.
Охарактеризуйте эволюцию концепций естественных прав человека.
Зафиксируйте общее и отличительное в разных вариантах теории общественного договора.
Раскройте причины существования в обществознании утопических теорий и их развития в XVII-XVIII вв.
Выпишите общие идеи непосредственных предшественников социологии.
Зафиксируйте (письменно) общие идеи основоположников социологии.
Установите общность и различия положений основоположников социологии и их предшественников в европейской социокультурной традиции.
Приведите аргументы "за" и "против" признания основоположником социологии: а) Аристотеля, б) Д. Вико, в) Ш. Монтескье, г) Сен-Симона, д) О. Конта, е) Г. Спенсера, ж) К. Маркса, з) Ж. Кетле, и) Э. Дюркгейма.
Подумайте и решите, почему теория исторического материализма К. Маркса является социологической. Чем она отличается от других общесоциологических теорий?
В чем заключена суть подходов к изучению общества, называющихся: а) организмическими, б) системными, в) структурными, г) функционалистскими, д) диалектическими? Какие из названных подходов: 1) предложены основоположниками социологии, 2) использованы классиками европейской социологии, 3) применялись и развиты русскими дореволюционными социологами?
Выделите общие идеи классиков европейской социологии XIX в. и охарактеризуйте отличия их теорий.
Почему в социологии нет одной общепризнанной теории, объясняющей общественную жизнь, развитие жизненных сил человека и общества?
С какими из следующих определений социологии Вы согласны? Социология – наука, изучающая:
а) все общество как целостную систему;
б) только одну сферу общества – социальную;
в) большие группы людей, образующие общество – этносы, классы, страны, регионы, все человечество;
г) малые группы людей (семьи, организации, трудовые коллективы);
д) всякие группы людей, в т.ч. половозрастные, профессиональные и др.;
е) поведение людей в обществе.
В чем Вы видите особенности развития социологии в азиатских странах?
Что общего и в чем заключено отличие между теоретической и эмпирической социологией? Сравните свой ответ на данный вопрос с тем, который дан в четвертом параграфе следующей главы.
Раскройте содержание формулы "русская социологическая традиция", охарактеризуйте традиционные начала современной российской социологии.
Рекомендуемая литература
Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Пер. с англ. М., 1993.
Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество / Пер. с англ. М., 1998.
Бестужев-Лада И.В. Альтернативная цивилизация. М., 1999.
Бехтерев В.М. Коллективная рефлексология. Ч. 1 и 2. Пг., 1921.
Вакио Хаяси. Особенности национального характера японцев // Япония о себе и о мире. М., 1994. №3. С. 26-32.
Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность. Социология Макса Вебера и веберовский ренессанс. М., 1991.
Григорьев С.И. Виталистская социология: парадигма настоящего и будущего: Статьи по неклассической социологии. Барнаул, 2001.
Григорьев С.И., Суббето А.И. Основы неклассической социологии. М., 2000.
Гумилев Л. География этноса в исторический период. Л., 1990.
Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991.
Жизненные силы человека: социальная метатеория или виталистская социологическая парадигма? / Под ред. С.И. Григорьева и Л.Д. Деминой. Барнаул, 2000.
История буржуазной социологии XIХ – начала ХХ века. М., 1979.
История социологии / Под ред. А.Н. Елсукова. 2-е изд., перераб. и доп. Минск, 1997.
Китайские социальные утопии / Под ред. Л. Делюсина и Л. Борох. М., 1987.
Кон И.С. Позитивизм в социологии. Л., 1964.
Кукушкина Е.И. Русская социология XIХ – начала ХХ вв. М., 1993.
Лаппо-Данилевский А.С. История русской общественной мысли и культуры: XVII-XVIII вв. М., 1990.
Медушевский А.Н. История русской социологии. М., 1993.
Немировский В.Г., Невирко Д.Д. Теоретическая социология: нетрадиционные подходы. Красноярск, 1997.
Несбит Дж., Эбурдин П. Что нас ждет в 1990-е годы. Мегатенденции. Год 2000 / Пер. с англ. М., 1992.
Осипова Е.В. Социология Эмиля Дюркгейма: Критический анализ теоретико-методологических концепций. М., 1977.
Первобытное общество. Основные проблемы развития / Под ред. А.И. Першиц. М., 1975.
Позитивизм и наука: Критический очерк. М., 1975.
Родоначальники позитивизма. СПб., 1912. Вып. 1-4.
Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. Ярославль, 1920.
Справочное пособие по истории немарксистской западной социологии. М., 1986.
Тернер Дж. Структура социологической теории. М., 1985.
|
