ПРАВОСЛАВНОЕ ПОНИМАНИЕ ТАИНСТВА БРАКА: ТРАДИЦИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ
Оглавление
Оглавление 1
Введение 2
Онтология христианского брака 3
Брак в Ветхом Завете и греко-римской среде 10
Брак в Новом Завете и в последующей истории христианской Церкви 13
Святоотеческое учение о браке 25
Немного о сокровенном или трудные вопросы семейной жизни 62
Препятствия к заключению брака 62
Абсолютные препятствия к браку. 63
Условные препятствия к браку 66
Брак и развод 75
Второй и третий брак 81
Добрачные отношения будущих супргов 85
Как правильно создать семью 90
Вопрос супружеских отношений: степень допустимого и извращённое представление 92
«Планирование семьи» и аборт 99
Законы. 100
Суррогатное материнство 106
Заключение 110
Список использованной литературы 113
Введение
Брак, супружество, любовь, семья – эти и подобные им вопросы волнуют человечество с первых дней его существования. С самого первого момента своего появления в тварном мире человек, по замыслу Творца, не должен быть одиноким для чего Адаму дается в помощники супруга – Ева. Этот факт настолько прочно вошел в сознание человечества, что породил многоплановую культуру брачных отношений, традиций и обрядов, которая поражает своим многообразием историков, этнографов, культурологов и всех тех, кто интересуется историей быта и культуры. Действительно, нет такого народа, который бы не имел понятие о браке и семье. Однако эти понятия зачастую были перемешаны и затемнены различными религиозными верованиями и культами. Каково же христианское понимание брака? Чем оно отличается от других религий и верований? Как совмещаются идеалы девства и супружества? Какой ответ может дать Православная Церковь на вызовы современных биотехнологий? Эти и некоторые другие вопросы освещаются в данной работе.
Онтология христианского брака
Брак – это важнейший, древнейший и сложнейший союз из всех человеческих союзов и объединений. В нем органически переплетаются Божеское с человеческим, общественное с личным, церковное с гражданским. Сложность и многообразие проявления брака в человеческой жизни неисследимы и побуждают к тому, чтобы рассмотреть его не с одной какой- либо стороны, а со многих сторон, с различных точек зрения, как-то: религиозной, нравственной, социально-экономической, политической, исторической, обрядовой, канонической и т. п.
В браке, где личное счастье усиливается общественным сознанием долга, продолжением рода, воспитанием детей, выполнением хозяйственных, культурных и других важных функций, должно быть предусмотрено все для успешного процветания и развития семьи. Поэтому там, где не мыслится создание семьи, нет по существу и брака, а есть лишь связь, взаимное согласие, договор, но не интимнейший союз вечной любви1.
Учение о браке остается, вероятно, наименее богословски разработанным в Православии в сравнении с другими таинствами. На Западе оно изучено гораздо детальнее, но подход западных христиан к проблеме брака отличается от восточного подхода столь сильно, что трудно даже говорить о едином христианском богословии по этому предмету. Кроме того, разное на Востоке и Западе учение о таинстве вообще, отсутствие четкой терминологии и изначальных дефиниций, смешение воедино богословских, аскетических, психологических, житейских и правовых проблем запутывает вопрос настолько, что обсуждение темы брака ведется скорее на экзистенциальном уровне, а до богословия часто и не поднимается2. Поэтому необходимо начать с краткого экскурса основных философских теорий и пониманий смысла и назначения брака в человеческом обществе.
Философская мысль всегда стремится проникнуть в тайну нашего бытия и уяснить себе в полноте, насколько это возможно, свое предназначение, понять себя, пережить глубочайшую тайну человеческой любви – предназначение человечества на ее подлинном уровне. Потому, что «любовь есть ответ на проблему человеческого существования»3.
Так считают ведущие современные психологи, так считают некоторые богословы нашего времени. Павел Евдокимов пишет: «Если бы можно было найти формулу человеческой любви, то тем самым была бы найдена формула человека»4.
Тот же богослов указывает на то, что глубокую тайну человеческой любви ап. Павел без колебаний связывает с тайной Иисуса Христа, считает тот же богослов. Тайна любви, тайна человеческого существования, тайна брака есть религиозная тайна, есть одна (и та же) тайна, одна красота, одно (и то же) величие.
Такая подлинно революционная вознесенность человеческой любви в супружеском союзе стала возможной благодаря христианству. Христианство этот союз подняло на высоту таинства. Св. Ефрем Сирин пишет: «Брак у святых (т.е. у христиан) Апостол соделал таинством Христа и Церкви, т.е.: истинная, учрежденная от Адама до Господа нашего, любовь эта была таинством совершенной любви Господа нашего. Как Церковь оставила идолов и преданность прежней жизни на подобие отца и матери: так и Христос Сам оставил Отца на небесах и мать на земле, и умер за Церковь, дабы Церковь, которую возлюбил, оживотворить Своею смертью и, превознесенную, ввести ее в Свое царство. Равно и мужья да любят своих жен, как и Христос возлюбил Церковь Свою: ибо если любит ее и попечение имеет о ней, то истинную эту любовь не переменит на что либо другое»5.
Но такая революционная вознесенность таинства человеческой любви сталкивается с тенденцией, глубоко укоренившейся в сознании всего человечества. Это тенденция рассматривать брак лишь извне, с точки зрения общественной пользы под углом прав и обязанностей, считает П. Евдокимов, или наоборот помимо всяких прав и обязанностей. Даже ученики Христа были причастны этой тенденции: «…если такова обязанность, то лучше не жениться». На что Господь кротко отвечает: «Сначала не было так…»6. Епископ Григорий (Лебедев) толкуя это место Евангелия подчеркивает, что учеников правильно смутили такие пожизненные предписания, и их исполнение. Это значит, что существуют браки, не сочетавшиеся волей Божией. Если любовь началась неправдой, она неправдой и заканчивается. Тогда люди только ищут, как порвать с брачными узами которые надоедливо тяготят. Вот почему они с легким сердцем сбрасывают со своего пути случайно составленное, а иногда преступно и греховно, внешнее слепленное сожительство7.
В вышеизложенной мысли перед нами предстает с потрясающей яркостью головокружительная бездна между Божественным порядком и человеческим опытом.
Ведь смысл жизни человека – научиться любить. Таков замысел Творца, такова Его заповедь. Но заповеди человеческие всегда склонны подменять собой заповеди Божественные. А Божественный порядок – установленным «преданием» человеческим и казуистическими толкованиями – пишет религиозный философ Б. Вышеславцев8. И тогда тайна любви, как смысл существования человечества, ее скрытая глубина, всегда единственная и личная, остается в тени, не влияя на человеческие нравы и обычаи.
Выдающийся современный психолог Эрих Фромм пишет, что вопрос не в том, что люди не считают любовь важным делом. Наоборот, люди изголодались по ней. Они смотрят бесчисленные фильмы о счастливых и несчастных романах, слушают сотни низкопробных песен о любви – но вряд ли кто-нибудь считает, что любовь требует каких-то предварительных познаний или усилий9.
Такое же поверхностное отношение встречается и к человеку, который есть тайна образа Божественного бытия. В. А. Пляшкевич подчеркивает, что человеческое достоинство пало вслед за упадком достоинства брака, и можно сказать, что именно в браке и в жизни семейной проявилось глубочайшее греховное повреждение и унижение человека10.
Унизительное отношение к богоподобному человеческому достоинству, как и к богоустановленным отношениям в браке, может быть настолько же еретическим, как и не верное, еретическое отношение к Богу.
Прот. Николай Балашов еретическим называет отношение феминизма к различиям между мужчиной и женщиной, которые феминизм нивелирует, а также слепую идеализацию и абсолютизацию патриархального общества. Так, в оценке отношений между мужчиной и женщиной еретическим является представление, что в человеке таком, каков он есть, т.е. в падшем человеке все прекрасно, в том числе и животные инстинкты, которые нужно освободить от контроля духа. Такое представление превращает человека в животное. По поводу подобного представления высказывался Ж. Бернанос: «Потерять веру в реальность первородного греха опаснее, чем потерять веру в Бога»11.
Другая крайность, как пишет прот. Н. Балашов, – это признание телесного человека (особенно человеческой сексуальности) изначально злым вместилищем греха12.
Итак, врожденным и противоположным друг другу тенденциям человеческой психики, которые в истории Церкви проявлялись как ересь, а вне Церкви – как ложные мировоззрения, православное учение стремилось противопоставить догматы13.
Православное учение о браке имеет своим первым источником относящееся к «ягвистской традиции» повествование Священного Писания (Быт. 2, 7-25). В отличие от всех других дней творения Господь Бог, создав человека, сначала не выразил удовлетворения сотворенным, но сказал: «не хорошо быть человеку одному» и сотворил ему жену. Только после этого человек оказался совершенным настолько, что получил Божие благословение. Об этом говорит относящийся к так называемой «священнической традиции» текст (Быт. 1, 27–31), датируемый более, чем на 400 лет, поздним временем по сравнению с (Быт. 2). Имея одну природу, одухотворенную Богом, мужчина и женщина в раю «уже не двое, но одна плоть» (Быт. 2, 24; Мф. 19, 6; Мк. 10, 8). Но если бы брак соединял мужа и жену только по плоти, то это означало бы что души их остаются врозь, разделенными, что немыслимо для бессмертной жизни в раю тех, кто «уже не двое». Таким образом, брак дарован Богом человеку еще в раю как единственная и совершенная форма его бытия.
В браке, в устроении первой человеческой семьи обнаруживаются богоподобные ипостасные свойства составляющих ее лиц: не рожденный, но рождающий отец (Адам), созданная из его ребра жена, она же — вынашивающая плод мать (Ева), и рождаемое дитя (сравним учение о Св. Троице — нерожденный, но рождающий Бог Отец, исходящий от Бога Отца Бог Дух Святой, возгревающий Отчее творение, и рождаемый Бог Сын).
«Бог есть любовь» (1 Ин. 4, 16), и в тайне бытия Божия любовь познается в единстве трех Лиц Святой Троицы; подобно этому брак есть единство в любви той жизни, которая дарована человеку, созданному Богом по образу и подобию Своему (Быт. 1, 27) из праха земного (Быт. 2, 7). Три Лица Святой Троицы имеют одну Божественную сущность, но не поглощают друг друга; три человеческие личности (считая ребенка), становясь в браке взаимопроникновенными и объединенными, не исчезают и не поглощают одна другую.
Однако богоподобной, но тварной природе человека присущ половой дуализм, совершенно чуждый первообразу —Святой Троице. Человеческий род представляется множеством разнополых личностей. Окрашивая собой ту или иную личность, свойства пола тем не менее не являются личностными свойствами, но они не могут и разделить единую природу человека на две природные «подгруппы». Если бы это было так, то Христос, воплотившись, мог бы исцелить только мужскую, а не единую человеческую природу14.
Различие между полами есть особый дар Творца созданным Им людям. "И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их" (Быт. 1, 27). Будучи в равной степени носителями образа Божия и человеческого достоинства, мужчина и женщина созданы для целостного единения друг с другом в любви: "Потому оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть" (Быт. 2, 24). Воплощая изначальную волю Господа о творении, благословенный Им супружеский союз становится средством продолжения и умножения человеческого рода: "И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею" (Быт. 1, 28). Особенности полов не сводятся к различиям телесного устроения. Мужчина и женщина являют собой два различных образа существования в едином человечестве. Они нуждаются в общении и взаимном восполнении. Однако в падшем мире отношения полов могут извращаться, переставая быть выражением богоданной любви и вырождаясь в проявление греховного пристрастия падшего человека к своему "я"15. Поэтому только в изначально задуманном Господом онтологическом единстве мужщины и женщины предстает во всей полноте и в тоже время многообразии человеческий образ. Духовное единство мужщины и женщины в Боге отображают образ существования Св. Троицы – единство Ипостасей в божественной любви, в которой нет места эгоцетризму, разопщенности и обособленности.
|
