Проект «Ф. М. Достоевский в современной русской литературе: «игра в классики» Автор: Торопова Екатерина Андреевна
|
Скачать 0.89 Mb.
|
|
Глава II. РЕЦЕПЦИЯ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО В ЭЛИТАРНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 2.1. Элитарная литература и постмодернизм Элитарная литература ориентирована на эстетику уникального. Она экспериментальна по своей сути. Художественный эксперимент со словом, стилем, подачей темы определяет автора как мастера, авторское «я» становится узнаваемым. Для современной элитарной литературы характерна «жанровая игра» – жанровое изобретательство, маскировка, гибридизация жанров, активное использование форматов и языкового облика нехудожественных текстов. Адресатом такой литературы является образованный читатель с высокой читательской компетенцией, который в процессе чтения становится соавтором. Элитарная литература полагается на сотворчество читателя и его готовность к обману ожиданий при восприятии произведения. «Литературная память» квалифицированного читателя определяет глубину проникновения в произведения, которая зависит от уровня знания предтекстов и способностью читателя к «вертикальному» удержанию в сознании самого воспринимаемого текста. Для элитарной литературы обязательно отношение к художественному тексту как не только к линейной последовательности смыслов и несущих их слов и предложений, а как к многомерному образованию. Согласно Б. Дубину, «необыкновенное — от чудесного до чудовищного — становится здесь основным способом установления критической дистанции, техникой ввода рефлексивной позиции «внутрь» самого текста. Иначе говоря, оно является особым экспрессивным шифром или кодом проективного или имплицитного читателя как самостоятельной фигуры, проблематичной и важной для новейшей словесности, изобразительного искусства, выступает их «внутренним» организующим элементом, началом самовозрастающего, динамического, всегда лишь разворачивающегося и только еще предстоящего смысла»75. Квалифицированный читатель должен уметь прочитать в произведении сюжетной прозы не только диктумный план (последовательность событий и окружающий их фон), но и модусный – систему развивающихся точек зрения, взаимодействующих в тексте сознаний автора и персонажей. В данном исследовании массив произведений элитарной литературы представлен в основном постмодернистскими текстами. Постмодернистская литература – литература экспериментирующая. Особый способ поиска и выражения нового Слова приводит к неоднозначному отношению к произведениям постмодернизма. Постмодернизм как широкое явление современной жизни вошел в русскую литературу в качестве новой литературной тенденции во время перестройки на рубеже 1980 – 1990-х годов. С самого начала отношение к постмодернизму было резко отрицательным. В постмодернизме видели лишь разрушение традиций, культурных ценностей: «Было в самом истоке советского постмодернизма исходное неуважение к человеческой культуре («как хочу, так и истолкую»), гурманское «все позволено». На смену эстету пришел хам»76. Например, И. Эбаноидзе считает, что постмодернизм – это «не преодоление болезни, а сама по себе болезнь, болезнь рациональной интеллектуальности»77. Он говорит о том, что помимо «сверхинтеллектуального художественного постмодернизма» существует «примитивный стихийный постмодернизм советской молодежи», который отрицает все то, что исходит от литературы старших поколений. «Они насаживают на свои иронические штыки не только любое проявление культуры старших, но и любое их непосредственное душевное движение»78. О способах и формах выражения в постмодернизме рассуждает А. Тимофеевский, перечисляя признаки постмодернистских произведений, такие как нарочитая эклектика, сочетание нестыкуемых структур, обращение к низким жанрам с высокими целями, игра с кичем и масс-культурой, обилие цитат как подлинных, так и мнимых и даже откровенно бессмысленных, заведомая пародийность любых утверждений. Все это В. Малухин в своей статье «Пост без модерна» называет «эстетическим беспределом»79. Он видит в постмодернизме «мелкое жульничество на культурной ниве»80. Созвучными Малухину оказываются слова С. Рассадина: «Постмодернизм – это издерганность и усталость искусства. В том числе усталость от самого себя, от своей сверхумелости. Попытка обновится путем иронии и самоиронии. Но ирония не может быть постоянной задачей искусства…»81. Но были и сторонники постмодернизма, которые считали, что постмодернизм вовсе не является кризисом в литературе: «литература вновь меняет кожу»82. Так происходило раньше, так происходит и сейчас: «поиски нового языка, новых способов выражения», которые проявляются на уровне игры с сюжетом: «как автор обращается с сюжетом, что еще такое выкинет»83. Как отметил апологет постмодернизма В. Курицын, «постмодернизм – опыт непрерывного знакового обмена, взаимопровокаций и перекодировок»84. Непрерывный диалог с предшествующей литературой обусловлен тем, что писатели-постмодернисты творят в условиях «конца литературы»: ничего нового уже не напишешь. Сюжет, образ, слово обречены на повторение. В таком случае характерной особенностью произведений постмодернизма становится интертекстуальность, которая позволяет включить в одно произведение опыт предшествующей литературы путем цитирования, иронического переиначивания, пародирования классических сюжетов. Литературный текст оказывается многоголосным, полифоничным. В. Курицын подчеркивает, что «постмодернистский текст: открытая структура, с готовностью принимающая в себя голоса контекстов»85. Получается, что один текст содержит в себе множество других, которые обнаруживаются читателем с помощью интертекстуальной памяти. Принципиально важными становятся рассуждения В. Ерофеева о постмодернизме и назначении читателя в постмодернистской литературе: «Постмодернизм – это переход в состояние, когда читатель становится свободным интерпретатором и когда писатель не бьет его по рукам и не говорит: «неправильно читаешь, читай иначе», - это момент высвобождения, и в этом смысле постмодернизм на сегодняшний день – достижение свободы в литературе»86. Как отмечает В. Курицын, «постмодернистский текст практически не имеет границ: его интерес к контексту настолько велик, что очень трудно понять, где заканчивается «произведение» и начинается «ситуация». «Центр тяжести» текста, если можно так выразиться, все чаще находится за пределами текста. «Производятся» образ автора, отношения автора и публики, автора и художественного пространства, публики и другой публики, а не собственно «вещь»87. Подробный портрет авторского «я» в постмодернистских произведениях дает И. С. Скоропанова в своей работе «Русская постмодернистская литература»: « <�…> лишен традиционного «я» - его «я» множественно, безлично, неопределенно, нестабильно, выявляет себя посредством комбинирования цитации; обожает состояние творящегося хаоса, опьяняется процессом чистого становления; закодирован, даже дважды; соединяет в себе несоединимое, элитарен и эгалитарен одновременно; тянется к маргинальному, любит бродить «по краям»; стирает грань между самостоятельными сферами духовной культуры, всегда находит возможность ускользнуть от любой формы тотальности; всем видам производства предпочитает производство желания, удовольствие, игру; никому не навязывается, скорее способен увлечь, соблазнить. Характер: независимый, скуптический, иронический, втайне сентиментальный, толерантный; при всем том основательно закомплексован, стремится избавиться от комплексов. Любимые занятия: путешествия (в пространстве культуры), игра (с культурными знаками, кодами и т.д.), конструирование / переконструирование (интеллектуальная комбинаторика), моделирование (возможных миров)»88. Рецепция классики писателями-постмодернистами порождает игру с привычными символами и мифами. С помощью чужих кодов, знаков, цитат строятся новые художественные миры, моделируется другая искусственная действительность. По словам М. Липовецкого, в постмодернистских произведениях формируется «особая структура постмодернистского художественного образа, проявляющаяся на всех уровнях текста: от словесного тропа до мирообраза. Это структура, в которой на первый план выходит сам процесс постоянной перекодировки, «переключения» с одного культурного языка на другой, от «низкого» к «высокому», от архаичного к новомодному, и наоборот»89. Чаще всего постмодернистский текст превращается, как говорит В. Катаев в своей книге «Игра в осколки», в «музей цитат» или «каталог». Они нужны для того, чтобы «современная цивилизация предстала в совокупности обессмысленных цитат»90. Показательными являются слова М. Эпштейна о том, что «искусство становится игрой цитат, откровенных подражаний, заимствований и вариаций на чужие темы»91. Говоря об интертекстуальности как об основном приеме построения произведений литературы постмодернизма, важно упомянуть и одну из важных черт постмодернизма - явление вторичности. Как уже было сказано выше, читая современные произведения, чуть ли не в каждой строке можно увидеть аллюзии, скрытые цитаты и реминисценции, отсылающие нас к классическим произведениям. Весь постмодернистский текст состоит из разных чужих сюжетов, цитат, характеров героев и т.д. Если вообразить, что представляет собой текст, то окажется, что он похож на некую мозаику, состоящую из разных кусочков-деталей. Здесь уместно вспомнить и другой принцип постмодернизма – принцип центонности. Центон – это нечто, составленное из кусочков (в переводе с латинского, «лоскутное одеяло»). По принципу центонности создаются постмодернистские произведения, обращенные к классическим образцам. Например, в пьесе В. Сорокина «Dostoevsky-trip» и в повести А. Левкина «Достоевский как русская народная сказка». 2.2. Практическая часть. Пьеса В. Сорокина «Dostoevsky-trip» в диалоге с Ф.М. Достоевским Владимир Сорокин – писатель-постмодернист, творчество которого шокирует читающую публику, иногда даже вызывает отвращение, неприязнь. Анализировать его произведения, давать критическую оценку его творчеству затруднительно. Как замечает М. Рыклин, «писать о творчестве Владимира Сорокина непросто. И дело не столько в разнообразии жанров, в которых он работает, сколько в том, что он постоянно ставит под вопрос свой статус автора»92. Определенный период времени Сорокин настаивал на том, что как таковым писателем он себя не считает. В. Сорокин в своих многочисленных интервью говорил, что его тексты – это антилитература, это нечто безразличное литературе («Первый субботник», «Норма», «Очередь»). Стоить отметить особое видение мира Сорокина, которое он отражает в своих произведениях с помощью нецензурной лексики, обращению к темам, связанным с физиологией человека (например, в рассказе «Свободный урок» или «Деловое предложение»). Сюжеты его произведений нередко вызывают разногласие у читающей публики. В связи с этим против творчества писателя не раз устраивались акции протеста, на которых В. Сорокина называли «калоедом», учитывая специфическую направленность его произведений, в которых нередко описываются явления тела (дерьмо, фекалии и т.д.). Более того, на этого скандального писателя не раз подавали в суд, требуя признания некоторых мест его произведений порнографическими (например, в рассказе «Свободный урок» учительница показывает ученику свои половые органы, якобы в дидактических целях). Но как бы то ни было, именно В. Сорокин признан за границей одним из самых современных писателей России, именно он получил ряд наград как в нашей стране, так и за рубежом. В. Сорокин обладает премией «Народный Букер», премией Андрея Белого «За особые заслуги перед российской литературой», а так же он награжден премией министерства культуры Германии. О его взаимоотношениях с классикой говорят как о «чистоте эксперимента» в российском постмодернизме93. Его произведения не оставляют равнодушными не только общественность и читающую публику. От оценки его творчества не могут отказаться как критики, так и писатели нашего времени. Писатель Г. Бакланов считает, что произведения В. Г. Сорокина вовсе не являются искусством: «К искусству это никакого отношения не имеет… Общество должно ограждать себя от таких вещей, иначе оно выродится»94. А.Василевский в своих рассуждениях о писателе Сорокине называет его «литературным шарлатаном»95. Но есть и противоположная точка зрения на литературное творчество В. Сорокина, в основе которой лежит мнение, что как Сорокин писать трудно, но «писать по-другому не стоит вообще… Сорокин из всех ныне пишущих – современный писатель»96. Нередко его называют современным маркизом де Садом. Подобное сравнение подтверждается словами писателя в одном из его интервью: «У меня нет понятия культурно допустимого и недопустимого как у людей традиционной культуры, такого резко очерченного культурного кода, за границами которого начинается культурно недопустимое». Итак, основной принцип творчества Сорокина связан с реализацией эстетики шока. Вот почему для его произведений характерно обильное использование обсценной лексики, интерес к телесности, порнографии, абсурдные описания действительности, абсурдизация бытия, абсурдизация речи и поведения героев классических произведений, возникающих на страницах его книг. Все это своеобразная игра для Сорокина, его отношения с текстом, с различными речевыми пластами, а так же реализация метафоры «мир-текст» и «человек-текст». Необходимо заметить, что В. Сорокин, в соответствии с его творческим методом, - концептуалист. В основе его поэтики оказывается одна из моделей постмодернизма – концептуализм, для которого характерно несоответствие означающего и означаемого. Принципом игры Сорокина оказывается игра с концептами, с формами, которые утратили свое содержание. Подобные формы Сорокин наделяет новым содержанием, в результате чего возникают абсурдные противоречия. В пространстве запредельного абсурда оказывается читатель, когда попадает на страницы пьесы В. Сорокина «Dostoevskiy-trip», которая вышла в свет в 1997 году. Уже само название пьесы отсылает читателя к великому классику – к Ф. М. Достоевскому. Автор с самого начала – с названия произведения, - начинает играть с читателем, активно вступая с ним в диалог. Игра писателя сохраняется как основная тенденция на протяжении развертывания событий всей пьесы. Базовой основой игры В. Сорокина оказываются рецепция уже упомянутого в названии Ф. М. Достоевского и его романа «Идиот». Этот роман трансформируется в пьесе Сорокина на смысловом уровне. Вот почему следует опять же обратить внимание на вторую часть названия произведения – трип. Трип подразумевает под собой некий психоделический опыт. Это понятие заключает в себе специфические переживания в сознании человека, характеризуемые отличным от типичного восприятием и интенсивным мыслительным процессом творческого плана. Само понятие «трип» берет начало из лексикона американских хиппи, последователей известного филосософа и открывателя галлюциногена ЛСД Тимоти Лири. Если взглянуть на название под таким углом зрения, то заглавие пьесы можно интерпретировать как «галлюцинаторное путешествие», или, пользуясь российским слэнгом, «улет». Дословный перевод названия пьесы тогда может звучать следующим образом – «Улет по Достоевскому» или «Путешествие в Достоевского». В одном из своих интервью В. Сорокин дал понять, о чем пойдет речь в пьесе таким образом: «Достоевский в чистом виде – смертелен для сегодняшнего общества. Нет, он вовсе не устарел, и не стал менее значим для мировой культуры. Это само наше общество стремительно деградировало, стало настолько низким по духу и устремлениям, что в соприкосновении с идеалами Достоевского именно МЫ превращаем эти идеалы в нечто совершенно непотребное…»97. Итак, в пьесе В. Сорокина «Dostoevsky-trip» писатель обращается непосредственно к тексту Ф.М.Достоевского «Идиот». Основная идея произведения заключается в том, что литература (и русская, и зарубежная) признается неким наркотиком. В связи с этим, согласно пьесе В. Сорокина, художественные произведения обладают наркотическими свойствами. Употребление произведений-наркотиков того или иного автора вызывают такие же последствия, как если бы человек употреблял настоящие наркотические препараты. Таким образом, текст воспринимается как наркотическое вещество, от которого можно получить удовольствие, а в случае передозировки - умереть. Есть наркотики мягкие типа «Флобера» или «Мопассана». Есть жесткие, к примеру «Кафка» или «Сартр». «Набоков» запредельно дорог, «Горький» — удел безнадежных маргиналов, которые не в состоянии наскрести денег на что-нибудь пристойное. Но есть и другой, новый, малоизвестный наркотик под названием «Достоевский». На вопрос, что это за наркотик «Достоевский», продавец отвечает: «Классная вещь. Одна из последних разработок. И выход легкий: через Гамсуна». Примечательно, что в учебнике «Литературная матрица», который был создан современными писателями, С. Носов пишет: «На Достоевского можно подсесть. Из всех вещей, которые в жизни надо обязательно попробовать, Достоевский не самая худшая»98. Согласно сюжету пьесы, события разворачиваются следующим образом: герои Сорокина в количестве 7 человек, решили собраться вместе, чтобы, приняв некий наркотик под названием «Достоевский», получить «коллективный кайф». Под воздействием наркотика все семеро героев проваливаются в пространство романа «Идиот» Ф.М. Достоевского. Они мутируют и превращаются в героев классического романа. «Все семеро проваливаются в пространство романа Достоевского «Идиот», став персонажами романа. Большая, богато обставленная гостиная. В ней: Настасья Филипповна, князь Мышкин, Ганя Иволгин, Варя Иволгина, Лебедев и Ипполит»99. Таким образом, в пьесе появляются те же герои, что и в произведении классика. Теперь они именуются не «мужчина 1» или «женщина 2», а так, как они обозначены в романе Достоевского «Идиот»: Настасья Филипповна, князь Мышкин, Ганя Иволгин, Варя Иволгина, Лебедев и Ипполит. Более того, Сорокин заимствует у великого классика не только имена героев, но и целый отрывок из уже названного выше произведения и без стеснения обыгрывает его, соединяя классический сюжет с современной злободневностью. Ср.:
|
Похожие:
 |
Название работы Автор работы: Кияшкина Екатерина Андреевна Место выполнения работы: с. Сухая Буйвола Петровского района Ставропольского края |
|
Поурочные разработки по русской литературе ХХ века: 11 класс Егорова Н. В. Поурочные разработки по русской литературе ХХ века: 11 класс, I полугодие. — 4-е изд., перераб и доп. — М.: Вако, 2005.... |
 |
Поурочные разработки по русской литературе ХХ века: 11 класс Егорова Н. В. Поурочные разработки по русской литературе ХХ века: 11 класс, I полугодие. — 4-е изд., перераб и доп. — М.: Вако, 2005.... |
|
Поурочные разработки по русской литературе ХХ века: 11 класс Поурочные разработки по русской литературе ХХ века: 11 класс, I полугодие. — 4-е изд., перераб и доп. — М.: Вако, 2005. — 368 с.... |
|
Айн Рэнд Атлант расправил плечи Своеобразно сочетая фантастику и реализм, утопию и антиутопию, романтическую героику и испепеляющий гротеск, автор очень по-новому... |
|
Институт Философии Кафедра музейного дела и охраны памятников Потапова Екатерина Андреевна Краеведческий музей как коммуникативная система. На примере Челябинского краеведческого музея |
|
Международная Книга предлагает Вашему вниманию очередной каталог... Современной российской художественной литературе, прикладным наукам, религии, филологии и языкознанию, философии, политике и экономике,... |
|
Автор проекта: Иванова Елена Андреевна, учитель истории и обществознания Место работы Кимы ориентированы на подготовку учащихся средней школы к успешной сдаче егэ по предмету |
|
И сотворил Бог мужчину и женщину: Комментарии к Социальной концепции Русской Православной Церкви Отец Николай! Прежде, чем мы начнем говорить о проблемах современной семьи, хотелось бы пояснить читателям зачем понадобился этот... |
|
Вселенской Православной Церкви Предисловие Российского Православного Университета. Поскольку автор не преподавал историю Русской Церкви, ее изложение отсутствует в данной книге.... |
|
Методика проведения интеллектуальных игр Автор составитель: методист... Интеллектуальная игра вид игры, основывающийся на применении играющими своего интеллекта и/или эрудиции; индивидуальное или коллективное... |
|
Урок- семинар по русской литературе в 11 классе по теме: «Страницы жизни Максима Горького» Оборудование: книжная иллюстрированная выставка, компьютерная презентация, аудио и видеозаписи |
|
Тема опыта Автор опыта: Клемешова Ирина Андреевна, учитель английского языка моу «Средняя общеобразовательная школа №2 с углубленным изучением... |
|
Кафедра церковно-практических дисциплин «проблемы современной литургической... Часто, или редко? |
|
Лаптева О. А. Теория современного русского литературного языка Страдательные причастия в современной русской речи: семантика и особенности функционирования |
|
Федор Михайлович Достоевский : Преступление и наказание Федор Михайлович... В начале июля, в чрезвычайно жаркое время, под вечер, один молодой человек вышел из своей каморки, которую нанимал от жильцов в с-м... |