Имидж как репрезентация социально-культурных отношений
|
Скачать 1.65 Mb.
|
1.3. Телесность как основа идентификации и репрезентация имиджа Исследование имиджа с позиции идентификации человека включает рассмотрение феномена образа телесного «Я», роли телесного фактора в структуре самосознания человека, а так же его основные формы репрезентации в современной социальной реальности. Это позволяет проанализировать такие характеристики, как дистанцию между субъектами социального взаимодействия, их направленность, переживания, устремления, а так же выявить ведущую роль представлений о структуре своего тела, о его функциях в развитии самоидентичности. Имидж и процесс идентификации возможны только в том случае, если происходит задействование всего человеческого существа в социальной жизни. Определяя тело в качестве основного момента в личной идентичности, В. Хесле аргументирует тем, что именно тело является самым важным фактором, который позволяет идентифицировать человека. Оно может выразить, сокровенные измерения человеческой идентичности [157]. Подход, основанный на классическом способе осмысления мира, где история и человек были представлены вне телесного аспекта, привёл к противопоставлению общества и природы, духа и тела. Преодолеть ограниченность таких бинарных оппозиций современной философии помогло обращение к понятию «телесности». В качестве философской категории оно появилось в период неклассической философии и сегодня трактуется (например, «Словарём современной западной философии») как понятие, возникшее в процессе поиска такого языка описания реальности, который был бы свободен от антропоморфизирующих кодов [124, с. 296-297]. Имидж человека как форма идентичности, включает в себя множество текстуальных параметров, поэтому имидж и следует понимать в большей степени как пространство телесности, нежели только как тела. Прежде всего, определим понятие «телесности». Во-первых, понятие «телесность» (как и «имидж») трактуется не как взятое в «чистом» виде тело, а как преобразованное, трансформированное, опосредованное его состояние, которое появляется не в качестве замены природного, а как его дополнение, усложнение [28, с. 107]. Иначе говоря, «телесность» – это «очеловеченное», символизированное, знаковое тело, включающее в себя элемент природного и социально-культурного, это плод человеческого сознания и деятельности. Её необходимо понимать, как характеристику, возникающую на пересечении природного и социокультурного тела, которая, по словам И.М. Быховской, «объединяет и материализованные, объективированные последствия этого «пересечения», и те качеств а- «знаки» которыми сам объект не обладает, но которые приданы ему сообществом (символизация тела)» [28, с. 107]. Во-вторых, если «тело» больше ассоциируется со статичным, постоянным объектом, то «телесность» определяется как динамическая, двигательная характеристика первого. Ей свойственно проявление активности, экспрессии, обусловленной социально-культурным фактором [там же]. В-третьих, если границы тела ассоциируются с внешним покровом тела, то определение границ телесности в силу многовариантности её проявлений не имеет однозначного описания. В одних трактовках границы телесности тождественны внешним пределам тела, в других – они определяются и многочисленными нательными атрибутами (украшения, одежда, аксессуары и т.д.), вся телесность сосредоточена в отдельно взятом элементе, свойстве, а остальное относится к характеристикам тела [23]. Телесность подробна представлена в творчестве М. Мерло-Понти, который признавал опыт телесности как первичный в процессе идентичности человека. Тело, являясь продолжением мира, выступает «мерой всего», «универсальным мерилом». Оно используется по сравнению с отдельными частями для символического отражения мира. Благодаря телу человек входит в мировое пространство, воспринимает его и дает ему значения. Тело человека не просто присутствует в мире как другой любой объект, а присоединяет себя к миру и в определенной мере творит его. Потребности и желания человека, выраженные в экспрессивном поведении, создают значения, поэтому тело отражает окружающий мир. Человек определяет своё тело как переплетение видения и движения, а загадочность его он видит в том, что оно есть и видимое, и видящее. Благодаря тому, что тело является видимым объектом, оно участвует в мировой ткани, а так как тело является видящим, то оно отграничивается от мира. Мерло-Понти считает, что на основе способностей к видению и движению человеческое тело конструирует из вещей определенную сферу вокруг себя, включая вещи в собственную плоть. Данная закономерность относится и к отношениям между людьми, так общее освоение бытия выступает возможным на основании того, что другие люди выступают в роли захватников моей територии, обретая ассоциированные тела. На основе данных воззрений М. Мерло-Понти обосновал идею о формировании у человека свойства, которое отличает его от всех других существ и определяет его человеческую природу, а именно «телесного самосознания» [87]. Обозначенные критерии телесности отражают сложный характер имиджевого текста, который представляет собой коллаж, собранный из различных текстуальных композиций. Феномен телесности, представляющая в роли модели для понимания феноменологии "своего" и "чужого", дает возможность понять, что человек подразумевает под словом "мое", и что представляет собой чувство самоидентичности. В пространстве "моего тела", содержится универсальный принцип формирования феномена субъективности, который проявляется как реальность только в точке сопротивления, соприкосновения с Другим. Другой выступает активным актором не только в отношении формирования собственно телесной идентичности, которая формируется в результате встречи нашего тела с Другим, но и учится их преодолевать [87]. Другой является в данном случае критерием различения, как степень сопротивления, испытанием субъектом на границе Другого. Содержание сознания формируется "непрозрачностью" мыслей, памяти, интенций на границах которых и возникает субъективный образ – я-для-себя. Человек узнает о существовании мышления, в момент встречи с трудностями решения. Следовательно, самоидентичность на уровне телесности формируется на конструкте «я могу», но при условии сопротивления «я могу» с Другим. Рассматривая фактор телесного, как основу имиджа, необходимо осмысливать его в интертекстуальном аспекте, который свидетельствует о том, что формирование культурных и социальных явлений происходит не только под воздействием современных активных сил, но включает в себя весь спектр человеческого опыта. Сегодня мы имеем в арсенале широкий спектр социально-философских представлений о телесности, ранее сложившихся в истории. Они представляют собой хронотоп, который настолько многомерен, что позволяет говорить о выборе соматической позиции. Так, Э. Блох пишет: «Не все люди существуют в одно и то же Теперь (Now). В одном «теперь» они объединены лишь внешним образом, благодаря тому обстоятельству, что их всех можно видеть сегодня (today). Но это не значит, что они в одно и то же время с другими» [173, с. 22]. Каждая интерпретация телесного фактора в обществе находит своё отражение либо в форме индивидуально-личностного отношения к своему телу, либо в многообразии телесно-ориентированных социальных практик. В истории общества отношение к телесности человека было зависимо от социально-экономических формаций, ценностей и норм конкретной эпохи. Каждому социуму была свойственна определенная соматическая позиция, которая поддерживалась большинством населения. Но при этом она была не единственной в своем роде, наряду с доминирующей, определяющей «версией» телесности существовали свои субкультуры, которые утверждали иное соматическое сознание и практику. Как отмечает И.М. Быховская, следует говорить не об утверждении какой-либо одной парадигмы телесного в отдельно взятом историческом периоде (например, античность – идея гармонии, средневековье – умерщвление плоти), а лишь о её преобладании, о наибольшей степени её влияния. Поэтому любая соматическая позиция носит по преимуществу «сквозной» характер, проходит через различные системы и эпохи, придавая лишь соответствующие им акценты и конфигурации [28, с. 44]. Мы стремимся показать только те моменты в осмыслении телесности, которые являются определяющими для формирования имиджа, при этом, конечно же, учитывая то, что они являются далеко не единственными. В рамках данного исследования наибольший интерес представляет рассмотрение телесности в семиотическом её значении, так как на протяжении всей истории общества тело человека рассматривалось либо как знак индивидуального начала, личностно-значимых особенностей, либо как отражение общих, духовных и социальных значений, что определяло и характер восприятия человека и социальные отношения. Например, телесность, интерпретируемая в период Средневековья как средство передачи определенного смысла, оценивается в работе Г.Е. Крейдлина так: «Обыкновенный жест обладал огромной юридической и религиозной силой, способной привести в действие не только отдельных людей, но и целые коллективы» [71, с. 56]. Отдельные социальные страты (рыцари, монахи, феодалы, торговцы, ремесленники, земледельцы, палачи) формировали свою систему правил применения определенных жестов, следование которым было обязательным условием групповой принадлежности. Презентация определенных жестов свидетельствовала не только о принадлежности индивида к определенной общности, но и о положении в ней. Жесткая система жестов, выполняющих роль текстов-сообщений, сопровождала как официальные ритуальные события, так и повседневную жизнь (перекреститься перед ответственным делом, перед надвигающейся опасностью). Каждый из таких жестов имел чёткое и однозначно трактуемое всеми членами данного общества значение и контекст употребления [71]. Символизация внутреннего мира посредством телесных характеристик имеет огромное значение в структуре социальных взаимодействий и в настоящее время. Современный человек, как и на протяжении многих тысячелетий, обращается к телесности как тексту-сообщению. Это пространство интертекста, включающее массу сложноорганизованных текстов: морфологических, телосложения, осанки, одежды, прически, аксессуаров и т.д.. Об интертекстуальности телесности может свидетельствовать информативность её пространства, поверхность которого образует огромное число локальных «произведений». В качестве примера интертекстуальности в аспекте социального взаимодействия, можно рассмотреть некоторые проявления кинесики лица человека, позволяющие считывать сложнейшие «тексты» психологических состояний, мыслей, интересов и намерений. Так, согласно исследовательскому подходу В.А. Барабанщикова, можно выделить ряд физиогномических текстов [7, с. 88]. Во-первых, это поверхностный слой, включающий кратковременные мимические реакции, отражающие эмоциональные состояния радости, горя, удивления, страха, гнева и т.д. В процессе взаимодействия данный вид физиогномического текста считывается без особого труда и за доли секунд. Эти свойства делают его актуальным в практике создания имиджей, особенно в случаях кратковременных контактов, когда за короткий промежуток времени необходимо создать эффектный образ и заполнить как можно больше информационного пространства. Так, человека, обладающего сильно подвижной мимикой, чаще оценивают, как эмоциональную, непостоянную, легковозбудимую, либо неуверенную в себе личность. И наоборот, малоподвижная мимика в общественном сознании выступает знаком спокойствия, рассудительности, уравновешенности и уверенности [7, с. 88]. Во-вторых, это срединный слой - включает устойчивые мимические реакции, характерные для отдельного индивида, которые формируются в течение многих лет, сообщая информацию о психологических особенностях личности. Как отмечает В.А. Барабанщиков, «по этим признакам, например, выражение лица прагматика, критически оценивающего действительность, радикально отличается от выражения лица аскета, фанатично преданного идее. Здесь же обнаруживаются свидетельства страстности или холодности человека, его способность контролировать свои чувства и т.п.» [7, с. 60]. Лицо человека являлось текстом, повествующим о социальном опыте человека. Так, детское, искренне открытое лицо ребенка с возрастом теряет свою природную естественность и обретает черты, отражающие способы приспособления к конкретной социальной ситуации. И уже в зрелом возрасте, как писал еще А. Шопенгауэр, «лица остроумных людей приобретают свои характерные черты (выражения), …в то время как их портреты в молодости отмечены весьма слабым присутствием таковых» [118, с. 75]. К. Леви-Стросс в книге «Структурная антропология» анализирует образ туземного мышления, где «сама роспись представляет собой лицо или, скорее, его воссоздание. Она придает лицу его социальную значимость, выражает человеческое достоинство, душевные качества» [77, с. 271]. Но и в современном обществе технологии «создания лица», начиная от простого макияжа и заканчивая пластической хирургией, также пользуются огромной популярностью, являясь неотъемлемой частью практики по созданию персонального имиджа. Однако здесь, в отличие от предшествующих видов физиогномических «текстов», формированием фонового слоя напрямую занимаются имиджмейкеры, его создание - это непосредственная сфера деятельности данных специалистов. Интертекстовое пространство телесности семиотически столь насыщено, что перечислить все его аспекты невозможно, тем более, что это зависит не только от внешних объективных условий, но и от каждого отдельного случая интерпретации. Телесность не ограничивается лишь внешними покровами тела. В силу много вариантности её проявлений, границы телесности могут быть сосредоточены как в отдельно взятом элементе тела, так и выходить далеко за его пределы. Внешнее пространство человека является также областью его телесности, создавая ещё большее количество текстов: окружение человека, среда его обитания и т.д. Таким образом, знаковая функция телесности, основанная на дихотомической позиции соматического мышления, не теряет своей актуальности и в современном обществе. Она стала фундаментом и всей современной практики формирования имиджа, где телесность используется как пространство «произведений», передающих определенный смысл, значение. Выражение «формировать имидж» предполагает целенаправленное создание имиджа – «произведения»: подбор фасона одежды, который может свидетельствовать, например, о таких качествах, как маскулинность или феминность; цвет, который создаст впечатление о некоторых особенностях характера (например, серый – пунктуальность, тёмно-синий – деловитость, красный – агрессивность) и т.д. Другая позиция, получившая широкое распространение в современной обществе – позиция соматизации, обозначенная Г.Л. Тульчинским как телоцентризм [136]. Согласно современной философии, мир сконструирован по образу и подобию тела в процессе познания человека самого себя посредством форм желания – сексуальности и языка [72]. Поэтому большинство форм материального окружения являются продолжением человеческого тела. Например, одежда – продление кожного покрова, орудия труда – продление рук и ног, электронные сети – продление нервной системы, жилище – всего тела [1, с. 4]. В обществе XX века, как пишет М. Фуко в работе «Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности» [152], телесность осмысливается в качестве основного компонента бытия и сознания человека, основного двигателя всей интеллектуально-чувственной деятельности, главного посредника между человеком и миром. С её помощью в науке осуществился выход мышления за пределы трансцендентальной субъективности в сторону реабилитации чувственности, сексуальности, либидозной энергетики [152, с. 215]. Различные проявления телесности сегодня интерпретируются как проявление субъективности, автономности, как дар, «который дала человеку природа», с помощью которого человеку предоставляется возможность «получить наслаждение и дать наслаждение другому человеку… и на уровне тела и на уровне подсознания» [91, с. 135]. В рамках данного дискурса отношение человека к самому себе как существу телесному является базовым, начальным в процессе формирования собственного отношения к происходящему и становится составной частью явлений, связанных с принятием человеком жизненно важных решений. Возрастание роли контролирующих механизмов тела и все большая его подчиненность искусственным технологиям породили сегодня новую проблему, обозначенную Ж. Бодрийяром, как «исчезновение Реального» и «удушение всего Натурального» [17]. Тело как репрезентация социальных характеристик перестает существовать, оно становится производным от экономики, политики, науки, спорта, получая определения - «паникующее», «агонизирующее», «исчезающее» (Ж. Бодрийяр, А. Крокер и др.). Такая ориентация на потребительское отношение к телесности провоцирует все большее разделение, отчуждение тела от индивида [28]. Навязчивая мысль об объективности и продуктивности телесности отрицает живое тело; оно подавляет телесную чувствительность и экспрессивность. Сфокусированность внимания на искусственных характеристиках тела приводит к уничтожению его свободы, эмоциональной радости, коммуникативной выразительности, происходит отчуждение индивида от своего тела. А. Лоуэн отмечает, что когда нарушается ощущение тождественности человека с собственным телом, возникает феномен шизоидного человека: «Когда «фасад» разрушен, человек начинает примерять на себя иные образы – имиджи, что ведёт к кризису идентичности, к расщеплению «Я» и «тела». Именно такое расщепление он называет шизоидным отклонением, лежащим в основе проблемы идентификации личности» [81, с. 7]. Шизоидное отклонение вызвано нарушением адекватной сознанию проекции телесности, способности согласно реальному положению формировать своё телесное пространство. Такой человек отрицает жизнь своего тела, дистанцируется, вступает с ним в конфликт. Когда тело не объединяется с сознанием, чувством или ощущением, то единство телесного пространства нарушено, оно становится абстрактным. Поэтому различие между образом своей телесности и реальностью наиболее явно проявляется именно у шизофреников, страдающих бредом (delusional schizophrenics). И так как «ментальное здоровье» подразумевает, что образ тела совпадает с реальностью, то, исходя из онтогенетических, психологических, культурно-традиционных истоков, собственное тело является тем, через что и чем «я существую», то есть как я себя идентифицирую. Ж.-П. Сартр и М. Мерло-Понти называют тело осью и центром «моего мира» и мира вообще, где чувству тождественности предшествует ощущение контакта со своим телом, так как «у тела свой опыт». Выразительна цитата Мерло-Понти об этом опыте, поэтому приведем ее подробнее: опыт тела «и психологичен… и телесен одновременно. Кожа помнит прохладу утра или тепло солнца, шероховатость и мягкость мха, гладкость и твердость камня; глаза – яркий свет, нежные переливы цвета, непроглядную тьму, молочно-серый туманный мрак; ухо – нежный или резкий звук, мелодию, пение птиц, скрип телеги; язык – вкус лимона или земляники и т.д. Опыт тела живет во мне, я им и через него живу и, опираясь на него, подтверждая или опровергая его, ощущаю, что «я существую», «я живу». Нарушение какого-либо органа не уничтожает этот опыт: болит удаленный зуб, чешется отрезанная рука… Тело – плотная опора моих чувств и переживаний, орган действий, орудие поведения. Оно – оплот и внешнего и внутреннего опыта. Свое тело – не внешнее тело (вид в зеркале), оно задано и во внутреннем его ощущении. Потому оно и является «осью мира» или «нулевым пунктом» (М. Мерло-Понти), с которого начинается мир человека» [94, с. 16]. Эти рассуждения и наблюдения философа дополняют наши представления о телесности как основе идентификации. С другой стороны, следует заметить, что отчуждения от собственного тела, его подавление приводит к тому, что названо в философской литературе «мёртвым телом». Как это происходит? Фрагментарность, потеря Центра – идентичности для человека оборачивается катастрофой, уничтожает «живую энергию смысла» человеческой телесности. Телесное пространство становится искусственным, мёртвым, шизоидным. Его можно описать словами Ж. Деррида: «Он подобен архитектуре мёртвого или пораженного города, сведенного к своему остову какой-нибудь природной или искусственной катастрофой… Это город с приведениями смысла и культуры» [49, с. 42]. Исходя из позиции отрицания центра и структурности, философ обозначает такое сознание как «катастрофическое, деструктурирующее». Для примера можно вспомнить, что в постиндустриальном обществе человеческое тело или отождествляется с компьютером, или трактуется как лишенное протяженности, становясь «телом без пространства», что аналогично процессам сканирования людей, когда их превращают в экранно-виртуальные образы. Как анализирует социальность Р. Рорти, «тело человека подобно компьютеру, его «hardware», а верования и желания человека аналогичны программному обеспечению компьютера, его "software"» [142, с. 27-28]. В постсовременном пространстве телесность, основанная на принципах меры и гармонии, исчезает, и в социальной реальности утверждаются новые ценностные ориентиры: экспериментальность, парадоксальность, эпатажность, игровой принцип, иронизм, безобразное, жестокость, отталкивание. Поэтому многие современные телесные практики, ориентированные на искусственное создание имиджей, созданы на почве сознательной эксплуатации жестокости, повседневности, вещизма, симулякра и т.д., пробуждая в человеке дисгармоническое чувство, появляющееся в неприязни и недоверии к людям и ко всему окружающему. Итак, подводя итог, мы приходим к следующим заключениям. Телесный опыт является первичным для идентификации человека. Обращение к фактору телесности, использование его как модели для понимания феноменологии "Я" и "Другого", позволяет исследовать чувство самоидентичности, которое обнаруживается лишь в точке сопротивления, захвата Другим. При этом Другой проявляет себя не только в отношении формирования собственно телесной идентичности, конструируемой в результате сопротивления «моей» телесности и Другого но и учит преодолевать столкновение, что и выступает основой чувства самоидентичности. Учитывая обусловленность имиджа телесностью человека, мы рассмотрели наиболее актуальные особенности её существования в современных социальных отношениях. Так большое значение для имиджа имеет символизация внутреннего и внешнего мира посредством телесных характеристик. Современный человек, как и на протяжении многих тысячелетий, обращается к телесности как тексту-сообщению, «считывая» информацию о себе и о другом человеке. Данные коммуникативные связи являются определяющими в ходе социального взаимодействия, так как формируют основу восприятия, оценки себя и другого человека в интерактивного процессе. Широкое распространение в современном обществе получила позиция соматизации, обозначенная как телоцентризм. Она выражена в ориентации на потребительское отношение к телесности, всё большим развитием контролирующих её механизмов, что порождает новую проблему «исчезновение Реального» и «удушение всего Натурального». Тело становится производным от экономики, политики, науки, спорта, получая определения - «паникующее», «агонизирующее», «исчезающее». Это провоцирует все большее разделение, отчуждение тела от индивида, в конечном счете, приводящее к шизоидному «мертвому» телу, лишенного чувства живого, естественного переживания. Выводы по 1 главе Социально-философский анализ феномена имиджа позволяет сказать, что имидж представляет собой текст, обладающий множественностью социально-культурных интерпретаций, которые зависят от выбранной исследователем личностной, мировоззренческой позиции. Актуализация имиджа обусловлена социальными изменениями, которые произошли в обществе с середины XX века. В первую очередь, это связано с изменениями в формах идентификации современного человека, которые ориентированные в первую очередь на самореализацию, как обязанности «создавать» самого себя. Распространение идеологии индивидуализма и утрата этнических, государственных, аскриптивных и других ориентиров идентификации спровоцировали поиск её новых форм, одной из которых стал имидж. В данной аксиологической системе он приобретает важное значение, как репрезентация социально-культурных отношений, как результат экономических, политических, нравственных изменений современного общества. Имидж как репрезентативная форма социальных отношений осуществляется только в рамках диалога с Другим, как точка пересечения человеческой субъективности и социальности со всем набором её объективных характеристик. Имиджевый текст оказывается невозможным без отношений «автора» - «Я» человека, об имидже которого идет речь, и Другого, выступающего в роли «читателя». Существуют разные режимы восприятия имиджа: имидж, воспринимаемый на бессознательном уровне, он предстает как текст, а в момент сознательной рефлексии, когда необходимо сформировать мнение, дать характеристику, оценить человека с позиции Другого, имидж приобретает структуру, единый смысл, общую интерпретацию, представляя собой «произведение». Имидж представляет собой текст, основой которого выступает телесность человека, где вступая во взаимодействие с Другим, он производит социальные и культурные формы. Обладая дифференцированным единством, телесность выступает в роли субъекта, обеспечивая целостность личности и формируя её идентичность. Осмысление имиджа человека в постсовременном направлении выводит нас на проблему Интертекстуальности, в которой каждая позиция интерпретации телесного фактора находит своё отражение в современных представлениях и в многообразии телесно-ориентированных практик. Согласно дуалистической концепции, телесность предстает как экранная поверхность, которая транслирует множество символических значений, обусловленных культурно-историческим, социальным и индивидуальным опытом. С другой стороны, позиция соматизации выражена в ориентации на потребительское отношение к телесности, крайняя форма которой провоцирует отчуждение тела от индивида, что приводит к деструктирующим последствиям: человек лишается инструмента, средства, которым происходит формирование социальности, и остаётся в «вакуумном» состоянии, пустом пространстве. Учитывая многообразие социальных отношений современного человека, а также всю широту его форм идентичности, в следующей главе мы остановимся лишь на самых распространенных и актуальных свойствах имиджа, и вместе с тем практически не исследованных в области социальной философии. Данные аспекты имиджа, отражают неоднозначность и сложность социокультурных отношений российского общества, особенности самоопределения, саморелизации, внешней презентации современного человека. Их анализ позволит осознать то, что социокультурные смыслы, стереотипы деятельности и поведения человека, аксиологические концепты социальности должны подвергаться если не полному переосмыслению, то обновленной интерпретации в изменившихся общественных условиях, что обусловливает поиск новых форм социальных отношений. |
Похожие:
 |
Программа Социально-психологического тренинга «Гармонизации доверительных... Поэтому названной проблеме остается скромная роль присутствия лишь в семейных и некоторых видах межличностных отношений, типа отношений... |
|
Внеклассное мероприятие. Цели: Воспитывать у учащихся чувство прекрасного,... Воспитывать ответственность не только за свой имидж, но и за имидж окружающих людей |
|
Как создаются торговые марки Успешный имидж торговой марки есть единство трех элементов: качественного товара (P), четкой идентичности (D) и добавленной ценности... |
|
Книга о родине Фигуративность и репрезентация идеологии [15] Признаки идиоматичности в идеологической конструкции [22] Цитирование и работа деятеля... |
|
Формирование языковой личности: социально-философский аспект Охватываются такими понятиями, как культура речи, речевой этикет, этика речевого общения, и выходят в сферу метакоммуникации (уровень... |
 |
Методические рекомендации для студентов Областного государственного... Редактор-составитель: Абрамова М. О., заместитель директора по научной и информационной деятельности |
|
В последнее время в связи с развитием рыночных отношений, расширением... После того, как руководство предприятия осознало, что в условиях рынка управлять предприятием на основе прежних принципов невозможно,... |
|
Отраслевое соглашение по учреждениям образования муниципального образования... Соглашение является правовым актом, устанавливающим общие принципы регулирования социально-трудовых отношений в сфере образования... |
|
Методические указания для проведения семинарских, практических занятий... По дисциплине «Социологические исследования как инструмент изучения социальных отношений в экономике и демографии» для аспирантов... |
|
Руководство пользователя 7 1Операция «Получение разрешительного документа... Руководство пользователя сервиса предоставления сведений из реестра ввозимых и вывозимых культурных ценностей |
|
Темы: Культура, социально-культурная сфера и менеджмент. Сфера культуры... Под менеджментом в содержании данной дисциплины понимается система управленческой деятельности, обеспечивающей успешное функционирование... |
|
Наименование программы Программа предназначена для выполнения социального заказа государства и населения на дополнительные образовательные услуги для детей,... |
|
Методические рекомендации по планированию, подготовке и проведению... Безопасный район представляет собой территорию в пределах загородной зоны, подготовленную для жизнеобеспечения местного и эвакуированного... |
|
Отчет муниципального казенного учреждения культуры «Сельская библиотечная... Является организация работы библиотек как информационных, образовательных и культурных центров |
|
Репрезентация события в художественных текстах разной жанровой принадлежности Управление Алтайского края по образованию и делам молодежи Международная академия наук педагогического образования |
|
Рабочая программа учебного курса технология в 5 класcа Пояснительная записка В связи с развитием социально-экономических отношений в России большое значение приобрело новое качество общего образования |