Название: Тетрадь Смерти - Другая Тетрадь: Дело лос-анджелеского убийцы ББ(Death Note - Another Note: The Los Angeles BB Murder Cases)
Автор: Нисио Исин
Перевод с английского: WermoongRey
Беты: Эль_live, Fierry
Особое спасибо: Snowhitekite, Sulakul, DANYA
Персонажи: Бейонд Бесдэй, Мисора Наоми, L
Жанр: детектив
Третье оказалось проблематичным. Пока все не было кончено,
я оставался обращен в пустоту, в отсутствующий взгляд.
Представьте себе, я был лишь парой глаз, прикрытых плотью для маскировки.
В таком состоянии было глупо ждать от меня ответственности или какой-либо
человечной реакции.
Киоси Касаи, «Прощай, ангел»
Страница 00. Правила пользования
Собираясь на третье убийство, Бейонд Бесдэй задумывал эксперимент. Если точнее, намеревался посмотреть, может ли человеческое существо умереть от внутреннего кровотечения притом, что ни один орган не поврежден. Для этого он вколол жертве наркотик, и, связав бессознательное тело, принялся наносить выверенные удары по его левой руке. Бейонд Бесдэй надеялся не повреждая кожу вызвать летальное внутреннее кровотечение, но, к сожалению, потерпел фиаско. Кровь собиралась в конечности, уже окрасив руку в глубокий багрово-фиолетовый цвет, но жертва все дышала, сотрясаясь в конвульсиях и только. Он был уверен, что такого обескровливания будет более чем достаточно, но, видимо, недорассчитал. Как все больше убеждался Бейонд, подобный метод убийства на шкале интересности располагался довольно низко, и получился не более чем занимательным экспериментом. В принципе, успех или провал не играли для него большой роли, так что Бейонд Бесдэй просто пожал плечами и вытащил нож...
Нет. Нет, нет, нет, нет.
Ни манера, ни стиль. Я ни за что не выдержу такой тон до конца. Чем больше усилий приложу, тем быстрее наскучу сам себе, и тем неохотнее буду продолжать писать. Использование слов Холдена Колфилда, одного из исторически самых известных литературных трепачей, для детализирования того, что Бейонд Бесдэй думал и что делал, не подойдет, даже если я со своей стороны испытываю к первому огромную симпатию. Подробные описания фарсов Бесдэя в выграненных предложениях никоим образом не поднимут ценности моих записей. Это не отчет, и не роман тем более. Даже если они и примут одну из этих форм, это не значит, что я остался доволен. Ненавижу затасканные фразы, но, полагаю, к тому времени, как кто-то увидит эти слова, я уже не буду продолжать коптить небо.
Вряд ли нужно напоминать читателю об эпохальной битве между величайшим детективом современности, L, и Кирой, этим бредовым убийцей. Орудие убийства было несколько более оригинально, чем, к примеру, гильотина, но все, что Кира из себя представлял, это очередная власть террора и жалкий инфантильный склад ума. Оглядываясь назад, я могу предполагать, что боги победы улыбнулись Кире лишь к собственному горькому удивлению. Возможно, эти самые боги на деле хотели мира кровососов, стоящего на предательствах и клевете. Возможно, весь этот спектакль имел место только для того, чтобы научить нас разнице между богами смерти и богами вообще. Кто знает? Лично я не собираюсь больше терять время на размышления о самых темных событиях в моей памяти.
К черту Киру.
Кто имеет значение, так это L.
L.
Величайший сыщик века. Если принять во внимание его невероятные умственные способности, L умер неподобающей и несвоевременной смертью. Он раскрыл около трех с половиной тысяч сложнейших преступлений - это только общеизвестных - и отправил по тюрьмам втрое большее количество дегенератов. Он ворочал необыкновенными силами, он был способен поднять любое сыскное бюро по всему миру и срывал всеобщие овации за свои достижения. И за все это время ни разу не показал своего лица. Я хочу передать его слова максимально точно. И я хочу, чтобы кто-нибудь нашел их. Вроде кого-нибудь, кому выпал шанс пройти по его стопам. Как бы то ни было, я не могу унаследовать ему, но оставлю за собой несколько страниц.
Итак, то, что вы читаете, - мои воспоминания об L. Это предсмертная записка, причем не моя, причем не адресованная всему миру. Первым это, скорее всего, найдет большеголовая ошибка природы по кличке Ниа. В таком случае я не стану говорить ему не рвать или не палить эти страницы. Если ему окажется неприятно, что я знаю об L такие вещи, которых он не знает - замечательно. Существует также вероятность, что их прочитает Кира, и, я надеюсь, так и будет. Если они дадут понять убийце, который как дерьмо в проруби до сих пор болтается на плаву только за счет читерской убивающей тетрадки, что он в любых иных обстоятельствах был бы просто грязью под подошвами L, тогда они свою функцию выполнят.
Я один из горстки людей, которые когда-либо виделись с L, как с L. Когда и как произошла эта встреча... это самое дорогое из моих воспоминаний, которое я не буду описывать здесь, но в тот раз L доверил мне истории трех своих подвигов, и эпизод с Бейондом Бесдеем как раз один из них. Если я, отбросив обиняки, просто назову его Делом Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ", думаю, многие из вас вспомнят, что слышали о таком. Само собой, никогда не предавалось огласке самое непосредственное отношение к происшедшему L и, что еще важнее, Дома Вамми, где я и воспитывался до пятнадцати лет, но в действительности дело обстояло именно так. L из принципа не брался за расследование, пока на кону не оказывалось больше десяти жизней или миллиона долларов, так что именно эта связь и послужила настоящей причиной того, что он запоздало, но с энтузиазмом бросился в распутывание столь незначительного дела со всего тремя или четырьмя трупами. Ниже я все объясню, но по кое-какой причине Дело Лос-анджелесских Убийств "ББ" является знаковым событием для L, для меня и даже Киры. Это веха для всех нас.
Почему?
Потому что именно здесь L впервые назвался Рюдзаки.
Так что давайте опустим все эти утомительные рассусоливания того, что там Бейонд Бесдэй подумал, пропустим третью жертву, поскольку я заинтересован в главном, и пойдем дальше, оставив первое и второе убийства без подробного описания, переводя стрелки часов на утро следующего дня, на тот блестящий момент, когда величайший детектив современности, L, впервые вошел в игру. Да, совсем забыл. В случае, если эту тетрадь открыл кто-то кроме голована Ниа или маньяка, заблуждающегося насчет собственной значимости, я должен хотя бы ради соблюдения некоторых приличий представиться здесь, в конце пролога. Я ваш летописец, навигатор и рассказчик. Вряд ли у кого-то кроме этих двоих моя личность вызовет интерес, но перед вами лауреат второго места Старого Света, лучший закулисный техник, сдохший, как пес, Михаэль Кель. Однажды я назвался Мелло и с тех пор отзывался на это имя, но было это очень давно.
Хорошие воспоминания. И кошмары.
Страница 01. Связь.
Сейчас это называется Делом Лос-анджелесских Серийных Убийств «ББ» – довольно броско. Когда оно только развивалось, в самом центре водоворота, никто никогда не выдумывал ему ярких идентификаторов. Средства массовой информации называли его "Убийствами Вара Нингё" или "Лос-анджелесскими Серийными Убийствами в Запертой Комнате", или прочими кричащими словосочетаниями всех сортов. Этот факт, несомненно, был источником величайшего раздражения Бейонда Бесдея, непосредственного этих убийств виновника, но я, если честно, думаю, первый вариант наиболее точно передает суть действительно имевших место событий. Как бы то ни было, на следующий день после того, как Бейонд Бесдэй распластал третью из своих жертв, четырнадцатого августа две тысячи второго года в восемь пятнадцать утра местного времени озадаченный агент ФБР Мисора Наоми возлежала на кровати, только что проснувшись. Она была одета в темные кожаные штаны и жакет, но ошибочно было бы заключать, что она просто легла в постель в таком виде. Несколько часов проносившись по городу в седле мотоцикла в безуспешных попытках выжечь стресс вон, по возвращении домой Мисора просто обрушилась в звуконепроницаемый обморок, не заботясь ни о душе, ни о раздевании. Также связанная с громким названием, она теперь известна широкой публике, как человек, в конце концов расколовший Дело Лос-анджелесских Серийных Убийств «ББ», но если быть абсолютно точным, на момент тех событий она была отстранена от обязанностей, как агент ФБР. Согласно официальным записям, Мисора Наоми находилась в увольнении, но чисто потому, что совершенно не могла выносить давление начальства и коллег. Увольнение, отпуск, летние каникулы. Не думаю, что нам здесь стоит рыться в причинах. Основные данные: это Америка, она японка, женщина, очень хороша в своей работе, а ФБР – большая организация… этого должно быть достаточно. Ясное дело, были сотрудники, придерживающиеся о ней высокого мнения, что собственно и позволяло ей до сих пор работать в Бюро, но месяцем раньше, незадолго до Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ", Мисора совершила одну грубую ошибку. Настолько грубую, что сама поверить не могла. А тот промах привел прямо к настоящей ситуации. Эта проблема была не из тех, что выветриваются из памяти полуночной мотогонкой по улицам.
Мисора всерьез задумывалась о том, чтобы оставить ФБР. Перечеркнуть, считай, целую жизнь и вернуться в Японию. Конечно, в какой-то мере ее уже достала вся эта ерунда на службе, но гораздо тяжелее ощущалась вина за свою ошибку, повисшая на плечах мертвым грузом. Даже без давления окружающих, чего и чисто гипотетически избежать было бы невозможно, - даже без него Мисора бы все равно была бы вынуждена просить о передышке.
Или даже просто поджала бы хвост.
Мисора медленно сползла с постели, намереваясь отмыть тело от липкого пота, напоминания о прошлой ночи, но на полпути заметила на столе почему-то включенный лэптоп. Мысленная реконструкция вчерашних действий не дала информации о его включении; сегодняшних, впрочем, тоже: она ведь только что проснулась. Могла ли она задеть кнопку вчера по пути к кровати? А потом рухнуть спать, не выключив? Мисора не помнила, чтобы делала что-то подобное, но запущенная заставка не оставляла иных разумных объяснений. Хотя если у нее нашлись силы на включение компьютера, должны были найтись и смену одежды. Мисора стянула жакет и штаны. Почувствовав себя гораздо легче, она выбралась из постели, подошла к столу и поерзала мышкой. Заставка отключилась, но тут Мисора смутилась еще больше. Почтовый клиент был запущен и пыхал "вам новым сообщением". Она еще могла заснуть, не выключив компьютер, но заснуть посреди проверки почты? Все еще гадая, она щелкнула "входящие". Одно новое, от Рэя Пенбера. Нынешний парень Мисоры, тоже агент ФБР. Он представлял собой самый яркий пример коллеги, придерживающегося о ней высокого мнения, что, впрочем, не мешало ему умолять Мисору перевестись в отдел побезопасней, стоило только чему-то случиться. Поскольку ее отпуск уже практически закончился, предметом могли быть какие-то рабочие дела, так что Мисора просто открыла письмо…
"Мисора Наоми-сама,
Прошу прощения, что связываюсь с вами таким образом.
Я бы хотел просить вашей помощи в расследовании одного конкретного дела.
Если вы пожелаете ассистировать мне, пожалуйста, войдите в третий блок третьей секции сервера Фанни Диш четырнадцатого августа в девять утра. Линия будет доступна в течении ровно пяти минут (пожалуйста, отключите свой фаерволл).
L.
PS: Для того, чтобы связаться с вами, я взял на себя смелость одолжить адрес вашего друга. Это был самый простой и безопасный способ, так что, пожалуйста, простите меня. Независимо от вашего ответа, я вынужден просить вас уничтожить этот компьютер в течение двадцати четырех часов после прочтения сообщения."
Уткнувшись глазами в последнюю точку, Мисора немедленно перечитала сообщение целиком и наконец еще раз проверила имя отправителя.
L.
Отстранение отстранением, но она все еще оставалась агентом и, разумеется, узнала подпись. Ее невозможно было не узнать. Наскоро обдумав вероятность того, что это Рэй или еще кто-то решил так ее разыграть, Мисора сразу осознала бредовость идеи. Чтобы кто-то оказался настолько туп, чтобы так подписаться… L никогда не являлся публике или лично кому-то как L, но Мисоре приходилось слышать кое-какие страшилки о том, что бывает с детективами, пытающимися не по праву рассекать под этой литерой. Можно было с уверенностью говорить, что никто бы просто не осмелился использовать это имя даже в шутку.
Так что.
- Вот же черт, - проворчала Мисора, стоя под струями теплой воды. Освободившись от напоминаний о прошлой ночи, она наконец высушила длинные темные волосы и выпила чашку горячего кофе.
Хотя Мисора просто притворялась, что обдумывает ситуацию: выбора, по сути, не было. Ни один агент ФБР, особенно рядовой, не мог пропустить мимо ушей просьбу L. Однако к этому моменту мнение Мисоры о великом L еще не перешло в преклонение, так что она должна была притвориться, что решает, просто для того, чтобы почувствовать себя лучше. Если вы знаете Мисору, причины этого должны быть ясны: понятно, что виной включения лэптопа был L, его хакнувший, поэтому настроение ее было более, чем, мягко говоря, не очень из-за того, что теперь придется просто уничтожить новенький компьютер, который и месяца не послужил.
- Я не против… в смысле, против, но…
Выбора не было.
Как только стукнуло восемь пятьдесят, Мисора села за ноутбук, которому теперь оставалось жить менее двадцати трех часов, и последовала инструкциям L. Хотя специалистом по взлому она не являлась, основы все же входили в обязательную программу подготовки агента.
Как только доступ к серверу был получен, экран мигнул белым. Мисора только успела насторожиться, как заметила гигантскую каллиграфическую L, повисшую в центре экрана, и выдохнула.
- Мисора Наоми, - после небольшой паузы из динамиков ноутбука раздался голос. Электронный, конечно, но именно этот голос был известен любому сыскному бюро во всем мире, как голос L. Мисора слышала его и раньше, но сейчас он впервые обратился к ней лично. Возникало странное ощущение, будто она услышала свое имя по телевизору. Не то, чтобы такое хоть когда-то бывало, но ведь воображения никто не отменял.
- Это L.
- Здравствуйте, - начала Мисора, но вдруг запнулась. L не мог услышать ее, поскольку в комплектацию ноутбука девушки не входил встроенный микрофон. Вместо этого она напечатала: "Это Мисора Наоми. Для меня честь говорить с вами, L". Если канал связи не ограничивался только звуком, сообщение должно было дойти.
- Мисора Наоми, вы знакомы с ходом расследования убийств, произошедших в Лос-Анджелесе?
L перешел прямо к делу, никак не отреагировав на ее слова. Наверняка потому, что должен был оборвать связь ровно в девять ноль пять, но его манеры и отношение Мисора расценила иначе. Можно подумать, она и так была обречена помогать ему… что истине не противоречило, но, без сомнения, задевало ее гордость. Мисора дала себе волю бить по кнопкам посильней.
"Моих возможностей пока не хватает на то, чтобы отслеживать каждый труп в Лос-Анджелесе и его дальнейшую судьбу."
- О-о? А моих хватает.
Сдачи не надо.
- Я говорю о серийных убийствах, - продолжал L. – Вчера произошло третье. Я уверен, жертва не последняя. Новости HNN называют это Убийствами Вара Нинге.
"Убийства Вара Нинге?"
Об этом она не слышала. Находясь в увольнении, она намеренно избегала новостей такого типа. Мисора до самого окончания школы жила в Японии, и термин был знаком, но вот слышать его с английским акцентом оказалось непривычно.
- Я бы хотел раскрыть дело, - сказал L. – Я должен арестовать убийцу. Но ваша помощь в этом деле жизненно необходима, Мисора Наоми.
"Почему я?" – набрала она. Вопрос можно было расценить как "почему вам нужна моя помощь?" или "с какой стати я должна вам помогать?", но L принял первый вариант без секундного колебания. Его сарказм улетучился.
- Естественно потому, что вы опытный следователь, Мисора Наоми.
"Я отстранена."
- Я знаю. Разве не удобно?
Три жертвы, он сказал.
Само собой, еще надо посмотреть, что там за жертвы, но из сказанного L следовало, что размах дела пока не дотягивает до уровня ФБР. Она вполне могла бы заключить, что именно по этой причине L связался с ней не через руководство, но все пошло как-то слишком неожиданно. Кроме того, времени на раздумья не оставалось. Однако его оказалось достаточно, чтобы удивиться, с чего бы это L брался за дело, на которое ФБР не обращало внимания. Хотя смешно было бы полагать, что он просто возьмет и ответит через компьютер.
Девушка взглянула на часы.
Оставалась еще минута.
"Хорошо, я сделаю все, что в моих силах".
L ответил незамедлительно.
- Спасибо. Я знал, что вы согласитесь.
Особой благодарностью заявление не отдавало.
Но возможно следовало винить синтетический голос.
- Позвольте объяснить, как вы будете связываться со мной в будущем. У нас нет времени, так что буду краток. Сначала…
Сначала ей пришлось в общих чертах ознакомиться с Делом о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ". Тридцать первого июля две тысячи второго года в спальне небольшого дома по Инсист-стрит в Голливуде был убит мужчина по имени Белив Брайдсмэйд, живущий один и зарабатывающим писательством. В его работу входило написание статей для дюжин журналов, причем под кучей псевдонимов, и он был относительно хорошо известен в пределах своего цеха. Что, по сути, ничего не значило, но в данном случае было исчерпывающей информацией. Он был задушен. Накачан каким-то наркотиком, а потом задушен сзади чем-то вроде струны. Никаких признаков борьбы, все наводило на мысли о прекрасно спланированном преступлении. Второе убийство произошло четырьмя днями позже, четвертого августа две тысячи второго. На этот раз следователям пришлось выезжать в спальные районы, в квартиру по Третьей авеню; жертвой оказалась Квортер Квин. Причина смерти – черепно-мозговая травма. Ее череп был проломлен спереди твердым продолговатым предметом. И снова жертва была погружена в наркотический транс и на момент смерти была без сознания, что позволило связать эти убийства, как дело рук одного и того же человека… впрочем, любой, оказавшийся на местах происшествия не мог не заметить связи.
И там и там на стенах висели соломенные куклы Вуду. Конкретно эти куклы были известны как Вара Нинге.
Четыре на Инсист-стрит.
Три на Третьей авеню.
Прибитые к стенам.
Вара Нинге упоминались в новостях, так что по чести оставался бы еще шанс на "клона", копирующего преступление, но совпали и другие детали, так что полиция объединила обе смерти в одно дело о серийщике. Однако в получившемся деле оставался открытым один очень большой вопрос: Белива Брайдсмэйда абсолютно невозможно было связать с Квортер Квин. Ни один из них не хранил номер другого в телефонной книжке мобильного, в визитницах не было никаких визиток друг друга, в конце концов, у Квортер Квин даже не было мобильного или визитницы: откуда визитницы у тринадцатилетней девочки? Какое отношение она могла иметь к сорокачетырехлетнему вольнонаемному писателю-профессионалу? Если связь была, то она, возможно, шла через мать девочки, которой на момент убийства не было в городе, но, принимая во внимание разницу в местах жительства и социальном положении этих двоих, какую-то весомую зацепку увидеть было сложно. Если говорить языком старомодных детективов, наметилось отсутствующее звено. Они не могли найти связи между двумя жертвами. Следствие, естественно, устроило мозговой штурм этого вопроса, а через девять дней (к тому моменту СМИ уже изобрели название Убийствам Вара Нинге), тринадцатого августа две тысячи второго, была обнаружена третья жертва.
На стенах висели две Вара Нинге. Куклой меньше с каждым убийством.
Третье убийство произошло в Западном Лос-Анджелесе, в городском коттедже, снимаемом Бэкьярд Боттомслэш, неподалеку от станции метро "Оптика". Убита хозяйка - еще одна женщина. Двадцать восемь лет – в промежутке между первой и второй жертвами. Банковская служащая.
И снова совершенно никакой связи с Беливом Брайдсмэйдом или Квортер Квин. Было непохоже, что они вообще когда-нибудь сталкивались на улице. Бэкьярд Боттомслэш умерла от потери крови. Удушение, черепно-мозговая травма, теперь ножевые ранения. Каждый раз иной метод, оставляющий неестественное ощущение того, что убийца каждый раз пробовал что-то новое. И нигде не оставлял улик. Единственной зацепкой могла стать связь между жертвами, но таковой не прослеживалось, что было необычно для убийств такого типа. Третье убийство поставило полицию в глухой тупик. В этом следователи уступали преступнику.
Я не собираюсь превозносить Бейонда Бесдея, но в данном случае оценка заслужена.
А, точно. Была еще одна общая деталь вдобавок к Вара Нинге. Двери всех мест происшествия были заперты изнутри. Как в старой мистике. Следователи, ведущие дело, не уделяли большого внимания этой детали... но когда Мисора Наоми получила от L материалы дела, именно этот момент занял ее в первую очередь.
Днем, когда Мисора Наоми начала работу над делом не как агент Федерального Бюро Расследований, а как частное лицо под патронатом L, оказалось пятнадцатое августа. Тот разговор состоялся вчера. На время отпуска она сдала и значок, и пистолет, оставшись с не большими правами на оружие, чем обычный горожанин.
Но она по большому счету не возражала. Мисора никогда не была агентом из тех, что любят давить авторитетом. Немного загнанная, с нервами на взводе, она была не в лучшей форме, чтобы браться за дело, но ее ментальный склад оказался сходным с L. Иными словами, она не блистала, работая в группе, и ее способности проявлялись ярче всего, когда всевозможное начальство переставало связывать ей руки и Мисора могла действовать свободно. Возможно, именно этим объяснялась та ложка дегтя в бочке подчинения величайшему сыщику столетия.
Однако, пятнадцатое августа, после полудня. Мисора Наоми стояла на голливудской Инсист-стрит, напротив места первого убийства. Она залезла в сумку, достала телефон и набрала полученный номер, не отводя глаз от дома, казавшегося несколько великоватым для человека, живущего в одиночестве. Было сказано, что вызов перенаправляется пять раз и совершенно безопасен. Безопасен не только для L, но также и для отстраненной Мисоры.
- L, я на месте.
- Хорошо, - произнес искусственный голос, будто его обладатель ждал ее там.
Мисора мельком задумалась, где мог находиться L, в каких условиях он проводил свои расследования, но быстро поняла, что это в любом случае погоды не сделает.
- Что я должна делать?
- Мисора Наоми, вы снаружи здания или внутри?
- Снаружи, я смотрю на место происшествия, но еще не входила во двор.
- Тогда войдите, пожалуйста. Там должно быть не заперто, я обо всем позаботился.
- Спасибо.
Хорошая подготовка.
Она скрипнула зубами, подавляя желание выдать что-нибудь издевательское. По идее, она должна была бы счесть приготовления проявлением уважения, однако принять подобную заботу было непросто.
Толкнув дверь, она вошла. Хозяин был убит в спальне, и Мисора получила достаточный опыт в ФБРовских расследованиях, чтобы с взгляда снаружи определить ее расположение. В домах такого типа спальни обычно располагались на первом этаже, так что по нему она и двинулась с осмотром. Прошло две недели с момента убийства, но дом содержался в чистоте. Нигде ни пылинки.
- Но L...
- Что?
- Согласно данным, которые я получила вчера, полиция уже обследовала место.
- Да.
- Я не уверена, как вы это сделали, но у вас уже есть все полицейские отчеты по этому поводу.
- Да.
Не помогает.
- Значит мое нахождение здесь бессмысленно?
- Нет, - сказал L. – Я ожидаю, что вы окажетесь способны найти то, что полиция пропустила.
- Ну… так уже яснее.
Точнее, это и дураку ясно.
Это ровным счетом ничего не объясняло.
- Говорят, нужно выехать на место происшествия сотню раз. Так что вряд ли бессмысленно. Прошло время, так что что-то, может, всплыло. Мисора Наоми, первое, на чем мы должны остановиться в расследовании, это связь между жертвами. Что связывает Белива Брайдсмэйда, Квортер Квин и последнюю жертву, Бэкьярд Боттомслэш? Или связи нет и убийства совершенно случайны? Но если они случайны, должен быть какой-то принцип, по которому убийца выбирает свои жертвы. Что я прошу вас сделать, Мисора Наоми, это найти отсутствующее звено.
- Ясно…
На самом деле ничего не было ясно, но она начала понимать, что пререкания с L не заставят его прекратить ходить кругами и прямо сказать то, что она хотела знать, так что Мисора решила не задавать лишних вопросов. Кроме того, она как раз нашла спальню. Дверь открывалась внутрь, а на ней была защелка.
Запертая комната.
Во второй и третьей комнате тоже были защелки… связь? Нет. Эта информация была в папке. Полиция уже заметила. L искал что-то еще.
Комната оказалась небольшой, но и избытка мебели внутри не наблюдалось, так что тесной она не выглядела. Посреди комнаты стояла большая кровать, но единственным предметом интерьера кроме нее было несколько книжных полок, заполненных в основном книгами вроде "как делать то-то" на темы различных досужих дел и знаменитыми японскими комиксами. Все это позволяло предположить, что Белив Брайдсмэйд использовал эту комнату исключительно для отдыха. Он, видимо, был из людей, бережно отделяющих рабочее время от личного, среди вольнонаемных писателей такие встречаются нечасто. Кабинет, должно быть, на втором этаже, - размышляла Мисора, отсутствующе взирая на потолок. Она потом еще поднимется.
- Кстати, Мисора Наоми. Какие у вас мысли по поводу фигуры, стоящей за этими убийствами? Я бы хотел услышать ваши соображения на этот момент.
- Сомневаюсь, что мои соображения могут быть как-то полезны вам, L.
- Все соображения полезны.
О?
Мисора на мгновение задумалась.
- Он ненормален, - ответила она, не заботясь о выборе слов, просто озвучивая мнение. Именно это, главное слово всплыло вчера при прочтении ей полицейского досье. – Не только потому, что убил троих, а… каждое его действие вызывает именно это впечатление. И он даже не пытается это скрыть.
- Например?
- Например отпечатки. На местах происшествия не было найдено ни одного. Все стерты начисто.
- Верно… но Мисора Наоми, не оставлять отпечатков – самая примитивная техника.
- Не до такой же степени, - раздраженно произнесла Мисора. Она знала, что L прекрасно понимает, к чему она клонит, и просто проверяет ее способности, что бы он там ни говорил. Проверяет, приемлема ли она для роли его человека на месте событий. – Если вы не хотите оставить отпечатков, большинство просто наденет перчатки или, в крайнем случае, протрет бы все поверхности, к которым прикасалось. Но этот парень… чего-то ради вытер начисто весь дом. Все три. Сначала я думала, он бывал в доме жертвы так часто, что уже не помнил, что трогал, а что нет, но когда увидела в файле, что он повыворачивал лампочки и протер патроны – это совсем другое дело. Как вы еще можете это назвать, если не ненормальностью?
- Согласен.
Да, наконец?
- Так что, L, к чему я это говорю: если он предпринимает такие предосторожности, тогда сомневаюсь, что смогу найти здесь что-то новое. Это в лучшем случае ложные надежды. Такие не станут совершать ошибки.
Ошибки.
Вроде той, что она сама совершила в прошлом месяце.
- Обычно такое следствие начинается с нахождения ошибки преступника, от которой потом и пляшут, но сейчас я не уверена, что мы обнаружим что-либо подобное.
- Да, я тоже не думаю, - ответствовал голос L. - Но что если это не ошибка?
- Не ошибка?
- Да. Что-то, что он оставил намеренно. И если полицейские следователи потерпели поражение в поисках именно этого, то у нас может быть шанс.
Намеренно оставлять улики? Такое вообще бывает? Не в этой жизни, нет. Чего ради кому-то оставлять вещи, которые потом могут быть использованы против него? Или постой. Теперь, когда L упомянул… ведь у них на руках уже была пара примеров именно такого поведения. Один это Вара Нинге, развешанные по стенам, а второй – защелки, создающие запертые комнаты. Это не было ошибками, это было намеренно оставлено убийцей. Особенно последнее. Та самая штука, к которой Мисора питала наибольший интерес. Комнату запирали изнутри почти всегда, когда убийца пытался инсценировать самоубийство. Но первая жертва была задушена сзади, второй проломили голову орудием, которого неподалеку не оказалось, третью закололи, и снова орудия не было на месте происшествия. Все это сводило смысл запертой комнаты на нет. Это не ошибка, но неестественно.
То же самое с Вара Нинге.
Она понятия не имела, что они могли означать.
Поскольку Вара Нинге использовались для проклятий в Японии, нашлись и люди, кричавшие о том, что убийца непременно японец или нацист, настроенный против японцев, но, по причине дешевизны именно таких Вара Нинге, которые могли быть куплены в любом игрушечном магазине за туда-сюда три доллара, ни одна из теорий всерьез не рассматривалась.
Мисора прикрыла за собой дверь и, нашарив за спиной защелку примерно на уровне талии, решительно повернула ее, запираясь.
Затем она проверила местонахождение каждой из кукол.
Их было четыре.
По одной на каждой из стен квадратной комнаты. Полиция, разумеется, забрала их, как вещественное доказательство, однако по дырам в стенах было несложно сказать, где они висели. Мисора вынула из сумки шесть фотографий. По одному снимку каждой из кукол. Один запечатлел жертву, Белива Брайдсмэйда, навзничь лежащим на кровати. На шее его отчетливо выделялись отметины от шнура.
И последнее фото.
Не с места происшествия, а крупный план, снятый во время вскрытия. На груди Брайдсмэйда оставалось несколько крупных ран, сделанных, предположительно, ножом. Неглубокие, они разбегались во всех направлениях. Согласно отчету, порезы были нанесены уже после смерти жертвы.
- Вообще, когда убийца прибегает к подобному бессмысленному уродованию тела, это, как правило, говорит о глубокой личной неприязни к жертве…я бы не удивилась, если бы у вольнонаемного писателя, берущегося за любую работу, нашлись враги. Он вел множество сплетнических колонок…
- Но, Мисора Наоми, это не объясняет связи со вторым и третьим убийствами. Оба тела также были повреждены способами, не имеющими прямого отношения к причинам смерти. Собственно, повреждения имеют тенденцию возрастания от убийства к убийству.
- Возможно, он испытывал ненависть только к Брайдсмэйду, а остальные убийства призваны увести от этого. Или, возможно, это не Брайдсмэйд, а кто-то из двух других… или два из трех, а третье – маскировка. Повреждения могут ухудшаться, как средство сбить с толку или…
- Уверены, что убийца просто притворяется, что убивает по принципу случайности?
- Нет. Это просто одно из предположений. Эта гипотеза не объясняет Вара Нинге. В смысле, он мог намеренно оставить их, чтобы показать, что все трое были убиты одним человеком, то же может быть и с запертыми дверями.
В таком случае, переезды от Голливуда к даунтауну и западным районам могут быть расценены, как средство сбить с толку следствие, привлечь больше отделений. Чем больше людей возьмется за расследование, тем больший хаос они туда внесут… а выбор маленькой девочки на место второй жертвы мог быть сделан намеренно, чтобы заставить его казаться психом.
- Притворяется ненормальным… ну, даже такая идея сама по себе достаточно ненормальна, - сказал L.
Мисора не ожидала услышать почти человеческие сентиментальные нотки в синтетическом голосе. Эмоции самой Мисоры в этот момент пронеслись слишком близко к отметке "поражена", так что, чтобы не показать вида, она быстро вернула разговор к теме.
- Итак, L, мне кажутся смешными попытки вычислить связь между жертвами. Я думаю, полиция неплохо с этим справляется, и… честно говоря, вычисление того, кто из них был знаком с другим, может оказаться полезнее. Я имею с виду третью, Бэкьярд Боттомслэш… она по долгу службы могла быть в курсе каких-то деловых операций.
- Но Мисора Наоми, - вклинился L. – Нет времени на подобные разработки. Я убежден, в самом ближайшем будущем будет и четвертое убийство.
Он упоминал что-то такое днем раньше. Что будут еще жертвы. Но на основании чего? Пока преступник на свободе, всегда остается вероятность, но убийства, по всему похоже, должны были остановиться на цифре "три". Все зависело от убийцы и его капризов. Как следователь, она с трудом могла бы оценить соотношение ставок иначе, чем пятьдесят на пятьдесят.
- Количество Вара Нинге, - пояснил L. – Четыре там, где вы сейчас, три в даунтауне со второй жертвой и две в доме на западе города. Одной меньше с каждым убийством.
- Да. И что?
- Оно все еще может уменьшиться на одну.
Она должна была догадаться. Действительно, в отсчете с четырех до двух и последующей остановке логичного мало. Даже если теория Мисоры была верна, и все убийства маскировали одно ключевое, то чем больше жертв, тем больше вероятность успеха такого плана. Конечно, с каждым новым убийством риск возрастал, но он таким образом окупался. Откровенно говоря, даже нельзя было с уверенностью утверждать, что убийца считал убийство рисковым предприятием: существовали же маньяки, находящие сам процесс достаточной компенсацией за сложности. Кроме того, притворяться ненормальным уже ненормально…
- Так, L… вы полагаете, вдобавок будет еще около двух убийств?
- Более чем на девяносто процентов, - ответил тот. – Я бы сказал, на все сто, но остается вероятность какого-то происшествия с самим убийцей, что не позволит ему продолжить. Так что, наверное, девяносто два процента. Но, Мисора, если убийства продолжатся, то их будет не два; всего одно. Шансы на пятую жертву не выше тридцати процентов.
- Тридцати процентов?
Одну минуту.
- Почему? В последний раз было две Вара Нинге… и если он использует их для олицетворения жертв…
- Но в таком случае он не сможет оставить Вара Нинге на месте пятого убийства. Количество кукол уменьшится с двух до одной, когда не станет четвертой жертвы. Эта кукла ясно покажет, что это дело именно его рук, и…
- А! Поняла, - протянула Мисора, дивясь собственной непроходимости. Чем бы ни руководствовался убийца, часть его почерка – Вара Нинге на месте преступления. Вряд ли он пойдет на пятую жертву, когда их количество сойдет на нет.
- Тридцать процентов на то, что убийца не продумывал все так глубоко, но это крайне сомнительно. В конце концов, он вывернул лампочки…
- Таким образом, всего жертв будет четыре. Следующая – последняя.
- Нет. Последней была третья, - перебил L. Даже сквозь программу синтезирования слышались резкие нотки. – Других не будет. Только не при моем участии в расследовании.
Уверенность?
Или бравада?
Мисора на данный момент была лишена обеих. Последние несколько недель, если быть точными.
Что за вещь уверенность?
Что за штука гордость?
Мисора больше не знала.
- Но мне необходима ваша помощь, Мисора Наоми. Я ожидаю хороших результатов от вашего расследования.
- Правда?
- Да. Пожалуйста, во время работы держите себя в руках. Согласно моему опыту, раскрытию таких дел прежде всего способствует ясный разум. Ведите себя, как при игре в шашки на льду.
"Что?"
Уж не кёрлинг ли он имел в виду?
- L, вы ведь знаете, что я в увольнении?
- Да. Поэтому и попросил вас о помощи. В этом деле мне нужен был опытный специалист, который может работать самостоятельно.
- Так что, полагаю, причины моего увольнения вам тоже известны?
- Нет, - ответил он к удивлению Мисоры. – Этого я не знаю.
- Вы не проверяли?
- Меня это не интересовало. Вы опытны, свободны в действиях на данный момент, и это все, что имело значение. Есть что-то такое, что я должен был знать? В таком случае, я могу это выяснить в течение минуты.
- Не надо, - скривилась она.
Мисоре казалось, целый свет знает о ее промахе, но величайший детектив в мире не знал. Причем охарактеризовал увольнение Мисоры как ее "свободу действий". Она никогда бы не подумала, но L, по всей видимости, обладал чувством юмора.
- Ладно, L, если мы хотим предотвратить четвертое убийство, нам пора начать. Что я должна делать в первую очередь?
- А что вы можете?
- Я могу все, что могу, - сказала Мисора. – Знаю, что задаю много вопросов, но если я собираюсь заново обследовать место преступления… разыскивая то, что он оставил кроме Вара Нинге… что конкретно мне искать?
- Какого-либо рода послание.
- Послание?
- Да. Это не указывалось в полученных вами данных, но двадцать второго июля, за девять дней до первого убийства ЛАОП получило письмо.
- И?
К чему он ведет? Лос-анджелесское отделение полиции?..
- Оно имеет отношение к делу?
- На данный момент ни один следователь не уловил связи. Я не уверен до конца, но она, кажется, есть.
- Сколько процентов?
- Восемьдесят процентов.
Немедленный ответ.
- Отправитель неизвестен, система отслеживания не дала результатов по тому, откуда оно было послано. В конверте лежал единственный лист бумаги с кроссвордом-головоломкой.
- Ребус? Х-хах.
- Не расслабляйтесь. Это был очень сложный кроссворд, его не смог решить никто. Конечно, нужно справедливости ради упомянуть, что никто и не принял его всерьез, но тем не менее несколько полицейских объединив усилия не смогли его расколоть.
- Ясно. И?
- В конце концов они сочли кроссворд розыгрышем и выбросили… но моя служба сбора информации через свои каналы вчера получила копию.
"Только вчера".
Так вот почему этого не оказалось в пакете. Даже отправляя Мисору на собственное расследование, L продолжал грызть с другого конца.
- Я решил ее, - сказал L.
По-видимому, утверждение насчет сложности задачки носило хвастовской характер. И попыхтел же он, должно быть, - подумала Мисора. Хотя чья бы корова мычала.
- Если я не ошибся, то ответ на кроссворд как раз то место, где вы находитесь. Адрес первого убийства.
- Инсист-стрит 221, Голливуд? Где я? Но это значит… тогда…
- Точно. Он сообщил, что собирается начать. Но поскольку уровень сложности даже этой первой задачи оказался слишком высок, предположение о том, что он добивался какого-то противодействия, не выдерживает критики…
- ЛАОП больше не получало писем вроде этого? С указаниями адресов второго и третьего?
- Нет. Я на всякий случай проверил по всей Калифорнии. Ни обычных, ни электронных. Я планирую продолжать отслеживание, но…
- Может это быть совпадением? Нет, никак. Если оно точно указывает на адрес… тогда почему за девять дней?
- Промежуток между вторым и третьим убийствами тоже девять дней. С четвертого до тринадцатого августа. Возможно, ему просто нравится число.
- Но между первым и вторым прошло всего четыре… случайность?
- Резонное объяснение. Но чередование больше подходит. Девять дней, четыре, девять. Как бы то ни было, убийца относится к типу, предваряющему свои свершения для полиции. Даже если он просто таковым притворяется, все равно остаются хорошие шансы на находку скрытого сообщения. Кроме Вара Нинге.
- Хммм… итак…
Преднамеренное.
Сообщение, гораздо труднее поддающееся расшифровке, чем Вара Нинге… что-нибудь вроде вызывающего кроссворда. Мисоре показалось, она наконец начала понимать, для чего понадобилась L. Из своего кресла детектив никак не смог бы обнаружить что-то подобное самостоятельно. Нужно своими глазами увидеть место, суметь достать и потрогать каждую вещь… и тут требовалось качество, помноженное на количество. Нужен был человек, способный смотреть его глазами и думать его головой…
Однако еще Мисора полагала, что он слишком много навешивает на нее. Если ей предстояло быть глазами L… слишком тяжело для плеч обычного агента ФБР.
- Что-то не так, Мисора?
- Нет… ничего.
- Ладно. Позвольте на этом закончить наши переговоры. Еще много дел требует моего участия.
- Разумеется.
Это же L. Он, без сомнения, решал несколько сложных дел за раз. По всему миру. Для него это дело было просто одним из параллельных расследований. Как бы он еще заслужил репутацию величайшего детектива в мире?
Величайший детектив столетия, L.
Детектив без клиентов.
- Я буду ждать от вас хороших новостей. При следующем вызове, пожалуйста, используйте линию номер пять, Мисора Наоми, - сказал L и дал отбой.
Мисора снова убрала в сумку телефон и направилась к полкам, приступая к исследованию. Поскольку в комнате кроме полок и кровати ровным счетом ничего не было, исследовать оказалось больше нечего.
"Не более тяжелыми, чем его последний гость, но идеями фикс Белив Брайдсмэйд определенно обладал…"
Книги плотно комплектовали полки, не оставляя свободным ни дюйма. Мисора наскоро пересчитала – пятьдесят семь томов. Она хотела вытащить одну, но с этим возникли определенные сложности. В одиночку указательный палец потерпел сокрушительное поражение, так что пришлось подключать большой, плюс состроить гримасу, чтобы извлечь книгу. Мисора переворачивала страницы, сильно опасаясь, что это бесполезно. Она просто занимала руки, пытаясь сообразить, что делать. Жизнь была бы легка и прекрасна, если бы сейчас между парой страниц она просто наткнулась на вложенное послание, но надеяться было глупо. Согласно материалам дела, каждая страница каждой книги была протерта подобно патронам лампочек, что указывало не только на педантичность убийцы, но и на работу полиции, излазившей каждую книжку вдоль и поперек. Из чего следовало, что сообщений там быть не может.
Или сообщение имело такой вид, что полиция его не заметила… что-нибудь вроде обычной пометки со скрытым кодом внутри… Но, перевернув несколько томов, она дала и этой теории отставку. Пометок не было. Белив Брайдсмэйд, видимо, в пометках не нуждался. Многие книжные черви не выносят подобного неуважения к страницам.
Что, собственно, означало, что даже самый изощренный из убийц мог и не думать оставить что-то в книге.
Мисора отвернулась от полок. Взгляд, брошенный на кровать, подсказал, что там поле для деятельности еще меньше. Кроме сдирания простыней и переворачивания матраца не оставалось ничего. Ей даже не нужно было перечитывать дело, чтобы увериться в том, что полиция уже обо всем позаботилась, и искать что-то на кровати бесполезно.
"Под ковром… За обоями… нет, нет, где бы он прятал? По его задумке сообщение должны найти. Если не найдено, значит смысла в нем нет. Он же послал в полицию кроссворд… эгоистично, очень. Он хочет, чтобы загадки были трудными… чтобы доказать, что мы придурки".
Он не пытался их провести.
Он издевался.
"Вы ниже меня, вам меня не взять" – вот что говорят сообщения. Отсюда… он не пытался сделать все правильно и избежать поимки, его истинная цель глубже очевидной… или насмешки над нами и есть цель? Над кем над "нами"? Полицией? ЛАОП? США? Миром? Нет… поуже. Более личное. Так что это сообщение… или что-то вроде… оно должно быть где-то здесь, в комнате… или подожди…"
Тут ошибка.
Может, нет.
"Что-то, что должно быть, но чего нет, то, что было, но пропало… Вара Нинге? Нет, это олицетворение жертв, а не сообщение. Спальня… точно! Жилец! Жильца нет."
То, чего здесь больше нет.
Вроде хозяина комнаты, Белива Брайдсмэйда.
Мисора снова достала фотографии и внимательно рассмотрела снимки тела Брайдсмэйда – один с места, другой с аутопсии. Если убийца оставил что-то на теле, отметинами от веревки это быть не могло; только ранами на груди. Как она сказала L, обычно такие повреждения являются ясным признаком личной ненависти, но теперь, когда Мисора присмотрелась, они показались неестественными. На фото с места происшествия труп лежал на спине, одетый в футболку с несколькими пятнами крови… но сама футболка повреждена не была. Что означало, что после убийства преступник снял ее, покромсал тело и снова одел. Будь мотивом ненависть, он бы просто резал через ткань. Была ли причина оставлять футболку нетронутой? Но он, казалось, не имел ничего против того, чтобы запачкать ее… и футболка несомненно принадлежала жертве, именно в ней Брайдсмэйд обычно спал…
"Если на них правильно посмотреть… эти отметины… похожи на буквы… вроде."
Хотя снимок придется повертеть.
"V… c… i? Нет, n… еще v…x? D… а это три i в ряд…L? Похоже на L. Хм… скорее I, я притягиваю…"
Это срабатывало только если вы знали, что искать. Это было непохоже на кандзи или Хангульский алфавит: буквы составляли простые линии и кривые, и обычные каракули – от карандаша ли или ножа – выглядели бы точно так же.
"Нормально. Хотела бы я знать, что об этом думают в следственной группе… но значка у меня нет, так что можно и не мечтать. Само собой, L, наверное, отслеживает для меня курс."
Мисора начинала понимать, насколько труднее работать в одиночку, без поддержки организации. В ФБР она вечно чувствовала себя не в своей тарелке, но только сейчас она осознала, как много брала от ресурсов, которыми располагало Бюро.
- Думаю, нужно проверить остальные комнаты… бессмысленно, конечно. Но отпечатки он постирал во всем доме, - ворчала Мисора, поворачиваясь к двери.
Но тут до нее дошло, что одно место она пропустила. Под кроватью. Достаточно легко проглядеть, и намного более вероятно, чем под ковром или за обоями. Глупо было бы думать, что и полиция упустит такое явное слепое пятно, но стоило проползти там просто на всякий случай. Возможно, она бы увидела что-то оттуда. С этими мыслями Мисора наклонилась к кровати…
И вдруг из-под нее показалась рука.
- А?!
Мисора рефлекторно отлетела назад, подавляя в зародыше бурю эмоций, взбаламученных таким поворотом, и подняла кулаки. Оружия не было. Не столько из-за отстранения, сколько потому, что она и не привыкала постоянно иметь его при себе. Без оружия нет и курка, который можно спустить.
- Что… ты кто? – заорала она, пытаясь запугать новое лицо. Но к руке невозмутимо, будто голос Мисоры был не страшнее ветра в поле, присоединилась вторая, а за ней последовало и тело. Из-под кровати вылез человек.
Сколько… и долго он там сидел?
Он с самого начала был под кроватью?
Он слышал ее разговор с L?
Вопросы со всех сторон сыпались на Мисору.
- Отвечай! Кто ты!
Она сунула руку за пазуху, как бы схватившись за пистолет. Человек поднял голову.
И медленно выпрямился.
Естественно черные волосы.
Однотонная водолазка, потертые джинсы.
Молодой человек с подведенными темным огромными выпученными глазами.
Худой, он, наверное, мог быть довольно высоким, если бы не ссутуленная спина, оставляющая его внимательный взгляд на две головы ниже мисориного, так что смотрел он на нее снизу вверх.
- Приятно познакомиться, - совершенно спокойно произнес он и согнулся еще ниже. – Пожалуйста, называйте меня Рюдзаки.
|
