Прорыв линии Маннергейма Генерал-майор Ф. Алябушев
|
Скачать 5.79 Mb.
|
| Часть II Прорыв линии Маннергейма Генерал-майор Ф. Алябушев. 123-я ордена Ленина стрелковая дивизия Тридцатого ноября 1939 года, выполняя волю советского народа, части Красной Армии перешли государственную границу. Среди них была 123-я стрелковая дивизия. Основной удар противника приняли на себя части первого эшелона. 123-й стрелковой дивизии, находившейся тогда во втором эшелоне, пришлось вести борьбу с мелкими группами, противника и преодолевать устроенные белофиннами заграждения. Некоторые бойцы, столкнувшись с неожиданными для них формами сопротивления противника (мины, «кукушки» и пр.), терялись. В то время наши бойцы еще не научились «прочесывать» лес, что имеет огромное значение во время боев в лесных условиях, не умели находить мины, хорошо маскироваться... Однако это не могло сломить и не сломило воли бойцов и командиров. Продолжая теснить противника в глубь Карельского перешейка, дивизия одерживала все новые победы. Уже в начальный период военных действий за боевые заслуги было присвоено звание Героя Советского Союза красноармейцу Соломонникову, а 38 бойцов и командиров дивизии получили ордена и медали. Ко второй половине декабря дивизия подошла к переднему краю линии Маннергейма. Стояли морозы в 35–40 градусов. Бойцы ютились в норах. Землянок не было. В такой обстановке трудно было вести серьезную борьбу с противником, которая требовала тщательной подготовки, точного плана. Необходимо было как можно скорее обогреть и ободрить бойцов. Построили землянки, поставили в них печи. Получили перчатки, валенки, телогрейки, а для командного состава еще и полушубки. Усилили питание. Одновременно началась разведка оборонительной системы противника. Об этой системе командованию дивизии почти ничего не было известно. Были организованы дневные и ночные поиски. И вот во время одного из ночных поисков был взят в плен сержант пехотного финского полка в то время, когда он выставлял секреты. Сержант заявил, что прибыл в свой полк недавно, но уже успел побывать на высоте 65,5 и в роще «Молоток». На высоте 65,5, по словам сержанта, он видел два дота, вооруженных пушками и пулеметами, а в роще «Молоток» — один дот, вооруженный пулеметами. Рассказал он и о дерево-земляных сооружениях, о ходах сообщения между дотами и так далее. После этого было установлено наблюдение за дотами, а артиллерия стала вскрывать отдельные бугорки высот. Прежде всего вскрывались каменные и земляные «подушки», которыми доты маскировались; затем подвергались обстрелу и сами укрепленные точки. К первой половине января выяснилось, что линия сопротивления на участке дивизии от рощи «Молоток» до высоты «Язык» имеет три опорных пункта. В роще «Молоток» были два железобетонных дота и несколько дерево-земляных укреплений. На высоте 65,5 имелись железобетонные доты с большими убежищами и четыре-шесть дерево-земляных укреплений. Это был наиболее мощный узел укреплений. За ним располагалась высота «Язык». Здесь дот имел форму капонира с амбразурами, из которых можно было обстреливать с одной стороны озеро Сумма-ярви, а с другой — подступы к высоте 65,5. Здесь же находились хороший наблюдательный пункт с двумя стальными колпаками и ряд дерево-земляных укреплений. Все укрепленные пункты противника были тесно связаны между собой. Взять их можно было только одновременно, так как один дот прикрывал подходы к другому. К 15 января мы выявили до десяти железобетонных и восемнадцать дерево-земляных укреплений. Их-то и предстояло нам разрушить, чтобы прорвать в этом месте линию Маннергейма. Прежде всего решили обстрелять прямой наводкой из тяжелых орудий высоты 65,5 и «Язык». 18 января на заранее подготовленную площадку в 400–450 метрах от дота мы подвезли 152-миллиметровую пушку. Чтобы заглушить шум тракторов, прибегли к артиллерийской канонаде. Все обошлось хорошо. Этой пушкой был сбит стальной колпак наблюдательного пункта дота на высоте «Язык» и повреждена его амбразура. Удалось повредить и часть дота на высоте 65,5. Дивизия готовилась к решительному наступлению. Следовало распределить части для решения сложнейшей боевой задачи в зависимости от их боеспособности и слаженности.  Разгромленные укрепления белофиннов на высоте 65,5 (стр. 8 — 9) Уже давно в нашей дивизии выделялся стрелковый полк майора Рослого. Майор Рослый, капитан Сорока, капитан Кравченко, комиссар Коршаков и другие пользовались заслуженным авторитетом у бойцов. Бойцы этого полка не раз показывали примеры героизма в боях. Поэтому было решено — против главных пунктов сопротивления противника, а именно против высоты 65,5 и рощи «Молоток» направить стрелковый полк майора Рослого. Против высоты «Язык» определили место расположения другого стрелкового полка. Во втором эшелоне надлежало идти третьему стрелковому полку. Дивизии была придана артиллерия. Имелись и пушечные полки, и гаубичный полк, и группы дальнего действия. 108 орудий, начиная от 76-миллиметровых и кончая 280-миллиметровыми, решено было установить на огневых позициях. Полоса прорыва равнялась трем километрам. Пехоте были приданы также танковые батальоны, инженерный батальон. В тылу мы устроили учебное поле. На нем день и ночь проводились занятия. То, что обнаружилось в системе укреплений противника, мы старались воспроизвести на учебном поле и тренировались в условиях, наиболее приближавшихся к боевым. На учебном поле преодолевали проволочные заграждения, вели огонь по укрепленным точкам, блокировали доты и т. д. Главное внимание обращали на движение пехоты за огневым валом, на использование щитков и взаимодействие пехоты с танками, с полковой и батальонной артиллерией во время боя. Отдельно проводились занятия с командным составом. Как я уже указывал, два стрелковых полка должны были идти в первом эшелоне, а третий стрелковый полк — во втором. В том же боевом порядке мы развертывали полки на тренировочных занятиях. Для достижения большей подвижности бойцы осваивали лыжное дело, совершая 15-километровые переходы при морозе в 40 градусов. К 4 февраля боевая подготовка дивизии была закончена. Выбрали места для наблюдательных и командных пунктов больших и малых подразделений, разработали схему связи. Танки в точно установленное время проходили расстояние, которое им надлежало пройти во время боя. Инженерные войска оборудовали исходные рубежи, на флангах устроили окопы и блиндажи. Все было готово к атаке. На случай контрподготовки со стороны противника для наших резервов по дороге были вырыты щели. Большим вниманием стала пользоваться маскировка. Опыт декабрьских боев, когда подразделения шли на высоту 65,5 без всякой подготовки, не разведав как следует местности, не замаскировавшись, был полностью учтен. Настроение в дивизии круто изменилось. Если раньше слышались отдельные голоса, что ничего, мол, не выйдет, то теперь во всех подразделениях нетерпеливо ждали дня решительного наступления. — Скоро ли наступать? — спрашивали бойцы. Части первого эшелона хорошо отдохнули и к началу февраля получили свежее пополнение. В разведку мы посылали бойцов второго эшелона, чтобы части первого были к моменту Соя в полной силе, сохранности и готовности. Командование батальонов крепче взялось за руководство тылами. Решили ни одной лишней повозки не допускать на территорию, где должны были разыграться боевые действия, чтобы ничто не мешало продвижению войск. Наконец, был разработан детальный план решающей атаки. Планирование артиллерийского огня построили так, чтобы вконец запутать противника, учитывая опыт декабрьских боев. Тогда, во время переноса нашего артиллерийского огня в глубину оборонительной полосы, финны спокойно выходили из укреплений, занимали места в окопах и вели жестокий огонь по атакующей пехоте. Теперь мы решили прибегнуть к ложным переносам огня. Порядок артиллерийского огня был заранее разработан с точностью до минуты. 2 часа 20 минут должна была проходить артиллерийская подготовка. За десятиминутным огневым налетом следовал методический огонь (15 минут), затем снова огневой налет (5 минут), далее ложный перенос в глубину (15 минут), потом снова огневой налет (10 минут), методический огонь (20 минут) и т. д. Перед самой атакой ложный перенос огня продолжался уже 30 минут. Артиллеристы подготовили все расчеты. Даже в том случае, если бы была порвана связь с командным пунктом, ничто не смогло бы остановить проведение точно разработанного плана прорыва линии Маннергейма. Командиры и политруки широко разъясняли в своих подразделениях план артиллерийского огня. Каждый знал свое место в предстоящей атаке. 10 февраля пришел приказ: частям дивизии 11 февраля перейти в наступление. Было указано, что час атаки будет сообщен дополнительно. Вечером нам указали и час атаки: 12.00. Незабываема ночь с 10 на 11 февраля. Никто в дивизии не спал. Шла окончательная подготовка к прорыву. Артиллерия танки, пехота занимали свои места, согласно плану. Командный пункт дивизии перешел на другое, заранее подготовленное место (высота 54,2), ближе к огневым позициям. Связь там была уже готова. К 8 часам все части заняли свои исходные рубежи и замаскировались так, что даже я с трудом мог обнаружить некоторые танки, хотя и знал о месте их пребывания. На поле предстоящего боя не было никого. В эту напряженную ночь я побывал почти во всех подразделениях и всюду наблюдал такую уверенность в победе, такой порыв вперед, на штурм линии Маннергейма, что стало ясно: теперь ничто не может остановить бойцов! Бойцы крепко верили в своих командиров, и настроение у них было приподнятое. Все чувствовали, что предстоит одно из величайших в истории сражений, которое решит дальнейший ход войны. В 9 часов 40 минут началась артиллерийская подготовка. Велась она классически. Тысячи снарядов полетели на головы врагов. Ни на одну минуту не прерывалась связь с командным пунктом. Два часа гремели орудия всех калибров, поднимая вверх груды земли. Осталось 20 минут до конца артиллерийской подготовки. Загудели моторы. Танки пошли вперед с исходного рубежа. Ровно в 12 часов они соединились с пехотой. За танками на бронесанях двинулись пехота и саперы с взрывчатыми веществами. Враг думал только о своем, спасении. Дезорганизованный ложными переносами огня, он потерял много людей убитыми и ранеными. А когда началась атака и наш огневой вал уже по-настоящему прикрывал пехоту, белофинны не решились вылезти из своих нор. Они боялись повторения внезапных огневых налетов. Не прошло и получаса с начала атаки, а над центральным дотом высоты 65,5 уже развевалось знамя с портретами Ленина и Сталина. Остановить наши части теперь не смогла бы никакая сила. К концу дня почти без потерь взяты были и остальные железобетонные укрепления. Захваченные пленные заявили, что финны были ошеломлены внезапностью атаки. В ночь с 11 на 12 февраля враг кое-где пытался перейти в контратаку. На некоторых участках было до десяти таких попыток. Но белофиннам уже не было спасения. Такая уверенность, такая сила была в наших бойцах, что все попытки врагов отбросить нас с занятых рубежей не привели ни к чему. Дот за дотом мы прорывали первую линию обороны противника. Плохие дороги мешали быстрому продвижению наших войск. 15 февраля мы впервые применили танкодесантные операции. Прямо на танки с пулеметами и гранатами усаживалась пехота и громила врагов. Финны отступали... К 17 февраля, пройдя в труднейших условиях за 2 дня 12 километров, мы подошли ко второй линии обороны противника — на рубеже Кусисто — полустанок Хантемяки — Хумола. Тут снова нас встретили надолбы и противотанковые рвы, и проволочные заграждения, и минные поля. К этому времени наша дивизия опередила другие соединения. 20 февраля завязался бой за высоту 47,8 у озера Липиенлампи. Это была довольно поучительная борьба. Местность лесистая. Из леса стреляли и настолько интенсивно, что наши немного растерялись. Прихожу в батальон, спрашиваю: — Почему не идете? — Стреляют. — Откуда? — Из лесу. Я приказал пулеметами «прочесать» лес сверху донизу. Стрельба прекратилась. Но занять этот лесок нам еще долго не удавалось. Где бы мы ни сосредоточились в нем, противник засыпал нас снарядами, расставлял поблизости мины. Это было довольно странным явлением. Командир 1-го батальона организовал поиски. Он нашел и обезоружил группу белофиннов с офицером во главе. Они бродили по лесу, имея радиостанцию и телефон, и сообщали своей батарее о расположении наших войск. С ликвидацией этой группы разведчиков-белофиннов прекратился обстрел наших частей. Отсюда вывод: во время наступления требуется особенно тщательная разведка леса.  Вид из взорванной амбразуры дота на минированное поле (стр. 11) Вскоре была взята станция Тали. Наши бойцы проявили большой героизм, когда приходилось форсировать затопленные финнами полосы. Вода была выше колен, но водная преграда не остановила красноармейцев. Они прошли через нее, подняв винтовки кверху. Бои в Финляндии явились для бойцов нашей дивизии хорошей боевой школой. * * * Белофинская печать утверждает, что вся 123-я стрелковая дивизия состоит из коммунистов. Конечно, это не так. Но наши непартийные большевики шли в ногу с коммунистами и победили. Весь боевой путь 123-й стрелковой дивизии является наглядной иллюстрацией к словам Народного Комиссара Обороны Героя и маршала Советского Союза товарища Тимошенко о том, что «мы будем побеждать малой кровью только тогда, когда научимся образцово владеть своей техникой, применять ее в любых сложных условиях, когда наши люди будут обучены искусству воевать». За боевые заслуги награждены орденом Красного Знамени стрелковый полк майора Рослого и артиллерийский полк дивизии, 22 человека получили звание Героев Советского Союза, 981 человек награжден орденами и медалями. За прорыв линии Маннергейма дивизия награждена орденом Ленина. 11 мая товарищ Калинин, выдавая ордена и медали бойцам, командирам и политработникам, участникам боев с белофиннами, в своей речи особо сказал о нашей дивизии. — Эта дивизия, — заявил он, — ныне существующая, выковалась в борьбе с белофиннами и получила право на свое дальнейшее существование. Майор С. Степанов. Прорыв Перед нами современная, построенная по последнему слову техники линия Маннергейма. Эта укрепленная линия, которую по праву сравнивали с линиями Мажино и Зигфрида, являлась последней надеждой финской буржуазии. Ее искусно замаскированные, прикрытые лесами и снегом доты и дзоты осыпали нашу дивизию от Меркки до Суммы свинцом пуль и сталью снарядов. 123-я стрелковая дивизия остановилась перед этим шквалом огня. Батальоны атакуют линию Маннергейма. Встреченные фланговым и косоприцельным огнем невидимых дотов, отходят назад. Отдельные подразделения прорываются за передний край укрепленной полосы. Втиснутые в снег плотным огнем пулеметов, они лежат без движения, скованные холодом. Коченеет каждая частица тела. Как хочется потереть лицо, руки, ноги! Но малейшее движение вызывает фланговый огонь. И только ночью, под прикрытием окаймляющего огня артиллерии, удается отойти назад. В сердце каждого бойца огромная, невыразимая ненависть к белофиннам. Вот выносят раненых, но не слышно стонов и жалоб на боль. Стиснуты зубы. Один из бойцов бережно, с материнской нежностью укладывает в санитарную двуколку своего тяжело раненого товарища, вынесенного им из боя. Укрывает его одеялом и, как родного брата, целует в лоб. Губы что-то шепчут, большие, усталые глаза покрываются влагой, слезы катятся по обветренному лицу. — Мне прислали посылку, — приглушенным голосом говорит раненый, — возьми ее, поделись с другими. По узкой тропе в частом ельнике идет рослый, широкоплечий боец. Он ругается и сердито кому-то грозит кулаком. — Что случилось? — спрашиваю я, выходя на тропу. — Ранили, товарищ майор... — Куда вы ранены? — Да вот, в плечо. Где здесь пункт медпомощи, товарищ майор? Рана серьезная, но боец не думает о ней. Его бесит сопротивление врага. После перевязки хочет снова в бой. Но одной храбростью, отвагой и мужеством не возьмешь железобетонных укреплений врага. Для преодоления линии Маннергейма, помимо бесстрашия, требовались высокая организованность, выучка и тесное взаимодействие всех родов войск. Фронт атаки нашей дивизии сужается. Началась подготовка к прорыву. Справа и слева выходят соседние воинские части. Прибывают для усиления огневого воздействия гаубичный и другие артиллерийские полки большой мощности. Увеличивается количество танков. Изучается опыт предыдущих боев. Анализируются неудачи, конкретно разбираются ошибки всех родов войск. Начались занятия с командирами полков, батальонов — дивизионов, рот — батарей. Основной упор — на взаимодействие. В тылу полка, в глубоком снегу пехота с танками и артиллерией «штурмует доты». Сколачиваются блокировочные группы. Танки оснащаются всем необходимым для преодоления противотанковых рвов и тренируются в преодолении их. Артиллерия начала свою подготовку к прорыву с разведки. Нарезаются полосы для разведки дивизионам, уточняются и конкретизируются их задачи. Густая сеть наблюдательных пунктов расположена так, чтобы ни одна точка на переднем крае противника не осталась вне наблюдения. Передовые наблюдательные пункты находятся непосредственно в расположении пехоты. Базы сопряженного наблюдения дивизиона оборудуют свои пункты на высоких соснах. Началась методическая артиллерийская разведка. Посредством перископа, бинокля, стереотрубы, а также и невооруженным глазом прощупываются каждый куст, каждая кочка, бугорок. И за любым, пусть даже самым маленьким клочочком земли, где только можно подозревать огневую точку противника, устанавливается неослабное наблюдение. Если оно не дает результатов, разведчики-артиллеристы, утопая в рыхлом, глубоком снегу, ползут к интересующему их объекту и наблюдают за ним почти в, упор. Они идут с пехотой в ночные поиски, проникают за передний край обороны противника и добывают нужные сведения для артиллерийских штабов. Старший лейтенант Желанов, лейтенант Бондарь и бесстрашный заместитель политрука Мысягин под покровом ночи подползают к нашим подбитым танкам, оставленным на брустверах траншей противника, забираются в танки, ведут оттуда разведку, наблюдая за передним краем укрепленного района. Много дней проводят они в танках и получают исключительно ценный материал о дотах, пулеметных гнездах, расположении траншей, ходах сообщения и блиндажах. Когда удается, устанавливаем телефонную связь с таким временным наблюдательным пунктом, и оттуда корректируется огонь по обнаруженным огневым точкам.  Блокировочная группа, прикрываясь стальными щитами, движется к доту (стр. 15) Но всего этого, конечно, мало для того, чтобы полностью расшифровать линию Маннергейма. И вот огнем отдельных орудий прощупываются подозрительные снежные бугорки. Некоторые из них при прямом попадании снаряда дают высокий огненный язык, появление которого сопровождается резким, режущим ухо, металлическим звуком. Это бетон. Значит, здесь железобетонный дот. Земляная маска его вскрыта, и он передается для разрушения артиллерии большей мощности. Методично долбят дот тяжелые, бетонобойные снаряды. Высоко взлетают вверх громадные, черные с огнем, столбы взрывов. Прямое попадание тяжелого снаряда в стальную плиту или железобетонную стенку дота вызывает резкий металлический звук необычной силы. Содрогается земля, и кажется, что передняя стенка наблюдательного пункта как бы падает на тебя. Оголяются стены хваленых маннергеймовских сооружений. Кусок за куском отлетает бетон. Стальные плиты дают трещины. Острыми, изорудованными концами торчат железные брусья дота, похоронившие под собой обитателей укрепления. * * * Соревнование по разведке огневой системы врага ширится. Люди увлекаются разведкой. Каждый день подводятся итоги. Линия Маннергейма с нашего наблюдательного пункта еще недавно выглядела мирным финским ландшафтом. Густой лес покрывал ее. На деревьях были большие шапки снега. Теперь же на разведывательной схеме перед нами детальный план всей огневой системы противника. Жирными кружками обозначены доты № 006, 008, 0021 и дзоты № 13, 14 и 19. Черной зубчатой линией показаны траншеи, соединяющие доты и дзоты. На схеме густая сеть точек — это огневые точки. И далее наблюдательные пункты, ходы сообщений и блиндажи. Все ясно. Теперь можно реально планировать артиллерийскую подготовку для всей группы. Батареи, так же как и мы, уже давно ведут интенсивную подготовку к прорыву. Бойцам скорее хочется покончить с зарвавшимися белофиннами. Идет напряженная работа по оборудованию передовых огневых позиций, с которых в день атаки будет проводиться артиллерийская подготовка. Строятся солидные орудийные окопы, погребки для снарядов, блиндажи. Каждая батарея гордится чистотой и надежностью оборудования, хорошей маскировкой. Предусматриваются все мелочи, вплоть до санок, на которых нужно будет подвозить из погребов боеприпасы: предстоит большой расход снарядов, расчет не в состоянии будет вынести их на руках. Снаряды заранее раскладываются по периодам артподготовки. Проложены необходимые для передвижения дороги и тропы. Связисты также не отстают. Учитывая опыт прошлого, когда свои же танки нарушали телефонную связь, наматывая кабель на гусеницы, связисты подвешивают кабель на высокие столбы. В артиллерийской группе связь организуется как по линии наблюдательных, так и по линии командных пунктов. Огневые позиции батарей дивизионов тоже связаны между собой. Широко применялась и радиосвязь. Такая организация связи гарантирует бесперебойное управление огнем группы и дивизионов. По инициативе командира стрелкового полка майора И. Рослого пехота сапой подбирается к вражеским дотам и траншеям, идущим по восточным скатам высоты 65,5, и в 60 метрах от них оборудуются исходные рубежи для атаки. Отважные саперы проделывают проходы для танков в многорядных, доходящих до 12 рядов, надолбах. Расставлены все огневые средства пехоты — пулеметы, минометы, противотанковые орудия, полковая артиллерия. Все нацелено. Все получили конкретные, ясные задачи. * * * В небольшой, жарко натопленной землянке у майора Рослого происходит совещание перед штурмом. Здесь представлены пехота, артиллерия, танковые части. Спокойный, выдержанный командир, человек большой культуры и прекрасный организатор, майор Рослый в последний раз подробно, учитывая каждую мелочь, излагает план атаки. Еще раз уточняются сигналы взаимодействия. Проверяется, понимает ли каждый командир свою задачу и задачи других родов войск. Входит командир дивизии полковник Алябушев. Он интересуется каждой мелочью, обращая главное внимание на взаимодействие пехоты с артиллерией и танками, на использование всех огневых средств пехоты. Он проверяет снаряжение и подготовку питания бойцов на время штурма. Недоговоренностей нет. * * * 10 февраля поступил приказ о наступлении. Завтра, после длительной артиллерийской подготовки, идем на штурм. Сердце учащенно забилось. Мысль сверлит голову: «А все ли у тебя готово, не упустил ли чего в своей работе. Не будет ли лишней крови по твоей вине?» Штаб нашего артиллерийского полка немедленно приступает к планированию огня. Под карандашом помощника начальника штаба младшего лейтенанта Тараканова лист бумаги быстро начинает пестреть трех — и четырехзначными цифрами. Ровными колонками размещаются цифры в таблице огня группы. Завтра они оживут. Разрезая морозный воздух, тысячами полетят из жерл грозных орудий снаряды на укрепления линии Маннергейма. Отработка документов закончена. Все необходимые сведения переданы в дивизионы. Ясная, тихая ночь. Поражает необычная тишина. Нигде ни выстрела, ни звука. Артиллерия не ведет даже обычного беспокоящего огня. Часовой у землянки штаба замечает: — Эх, хороша ночка! Вот такая, наверно, и у нас в деревне. Четыре часа ночи 11 февраля. Я и начальник штаба капитан Иваницкий, перелезая через брошенные финские траншеи и колючую проволоку, идем проверять боевую готовность дивизионов группы. В землянках штабов дивизионов заканчивают работу. Составляются выписки из таблицы огня для командиров. Они все здесь. Задают ряд вопросов. Еще раз уточняют свои задачи, документы и, серьезные, озабоченные, спешат к себе на пункты. Возвращаемся на свой командный пункт. Отдыхаем последние минуты перед решительной схваткой. Но вот уже настало время пойти на наблюдательный пункт. Берем все документы по управлению огнем и с комиссаром тов. Закладным и помощником начальника штаба тов. Таракановым направляемся к новому, только что подготовленному наблюдательному пункту. При выходе из землянки нас поражает резкая перемена погоды. Звездную ночь сменило туманное утро. Белая густая мгла закрыла все. В пяти шагах ничего не видно. Вглядываюсь в лицо рядом идущего комиссара, стараясь угадать его мысли, его переживания. Задумался комиссар. Очевидно, мысль «все ли предусмотрено?» беспокоит и его. Беспокоит его и подготовка людей; все ли отлично выдержат экзамен, не будет ли малодушных, которые спасуют перед трудностями, не выполнят своей задачи или посеют панику? Нет, таких не должно быть. Люди готовы перенести любые трудности, готовы они и на любые подвиги. Ведь каждый день при обходе позиций только и слышали мы вопрос: «Скоро ли начнем громить гадов?» А с каким упорством и настойчивостью готовились мы к решительному наступлению! Были, правда, тяжелые дни, но никогда, даже в самую тяжелую минуту, не слышал я недовольства, жалоб на трудности. Наш (ныне Краснознаменный) артиллерийский полк — дружный, крепкий коллектив. Благодаря усилиям партийной и комсомольской организаций и всего начальствующего состава он сплотился, как никогда, и живет единой мыслью, мыслью всего многомиллионного советского народа: «Скорее наголову разбить зарвавшегося врага. Разбить его — наглого и безумного, осмелившегося поднять меч на страну социализма». Вот мы на наблюдательном пункте. Впрочем, в тумане, кроме переднего бруствера пункта, ничего не видно. Не видно высоты 65,5, рощи «Молоток» и черных зияющих пятен на снежном покрове — полуразгромленных дотов. Связь со всеми дивизионами работает отлично. Вот передают о готовности дивизионов к открытию огня. До волнующего момента, когда от Ладожского озера до берегов Финского залива тысячи орудий общим залпом возвестят о начале штурма, остались считанные минуты. Командиры нетерпеливо посматривают на часы. Иногда кажется, что стрелки часов остановились. Приставляешь часы к уху, затаив дыхание, вслушиваешься и слышишь однотонное тиканье. До атаки осталось 5 минут. Летит команда по телефонным проводам: «О готовности доложить!» Особенно четко и ясно передаются команды телефонистами. И в ответ доносят: — «Тула» готова! «Орел» готов! «Кировск» готов! «Пенза» готова! 9 часов 38 минут. Тишина. Все возбуждены. Кажется, перестаешь дышать в ожидании начала. Вот где-то слева, очевидно, в соседней стрелковой дивизии, кто-то, не выдержав, дает орудийный выстрел. Не спускаю глаз со стрелки часов. 9 часов 40 минут. — Группа, огонь! Легче становится на сердце. Одновременный страшной силы треск раздается сзади на огневых позициях батарей. Мгла как бы разрывается. Содрогнулась земля. Через голову с резким визгом проносятся снаряды первого залпа, а за ними — несмолкаемый, сплошной гул. Редко слышны отдельные выстрелы. Все слилось воедино. Как будто бы из брандспойта льют через наши головы огненную струю смертоносных снарядов. Но вот гул утихает. Теперь слышны только отдельные выстрелы. Это методический огонь. Вскоре огонь с прежней силой обрушивается на противника. Там впереди, в туманной мгле, видны вспышки разрывов. 11 часов 20 минут. Бегу на наблюдательный пункт командира стрелкового полка майора Рослого. Спрашиваю: — Товарищ Рослый, как танки, как Кравченко и Сорока? Готовы ли к атаке? — Да, готовы. Больше того, батальоны Кравченко и Сороки вышли на исходные рубежи. Прижавшись к огню артиллерии, они лежат, готовые к штурму. Огонь артиллерии нарастает. 11 часов 40 минут. Еще раз оправляюсь о готовности пехоты и танков. Ответ утвердительный. Мгла рассеивается. Теперь уже достаточно ясно видишь, как точно и метко ложатся наши снаряды на передний край противника. Тяжелые снаряды дивизиона старшего лейтенанта Головкова своими мощными взрывами закрывают всю высоту 65,5. На траншеи белофиннов ложатся снаряды дивизиона старшего лейтенанта Яцкова. Роща «Молоток» неузнаваема. Вместо лесного ландшафта — изуродованные, ощипанные деревья. Вид этой рощи изменила отличная работа дивизиона старшего лейтенанта Крючкова. Стрелка подходит к 12 часам. Вот настал решающий момент. Неужели не прорвем? Нет, этого не может быть. Отбрасываю эти мысли. — Группа, приготовиться к «Тигру»! Вот и 12 часов. — Группе «Тигр» — огонь! Минутная пауза, несколько отдельных запоздалых выстрелов, и вглубь, за высоту 65,5 и рощу «Молоток», переносится смертоносный огневой вал. Все полны напряжения. Затарахтели пулеметы. Слышен захлебывающийся лай финского «Суоми». Телефонная трубка у уха. — Кравченко овладел дотом № 0021, — докладывает старший лейтенант Крючков. На лицах окружающих появляются улыбки. Передаю весть о падении дота майору Рослому по телефону. Какая это была радость для всех! — На доте № 0018 красный флаг, — докладывает старший лейтенант Яцков. Все впились теперь глазами в высоту 65,5. Там центральный дот № 006, куда и наносится главный удар. И вот, наконец, в 12 часов 28 минут и на центральном доте № 006 взвился красный флаг. Поблескивая серебром могучих крыльев, пошли на север самолеты. Огневой вал, очищая путь пехоте и танкам, уходит все дальше и дальше, к роще «Фигурная». Прорыв совершен! |
Похожие:
 |
Начальник уфсб россии по кчр генерал-майор Муниципального бюджетного дошкольного образовательного учреждения «Детский сад №15 «Сказка» г. Черкесска» |
|
Мониторинг c 21 по 22 апреля 2014 года Генерал-майор внутренней службы Рафис Хабибуллин встретился с курсантами Казанского юридического института мвд россии 8 |
 |
Итоги деятельности таможенных органов юту в первом квартале 2009 года «Молот» от 11. 08. 09г Южного таможенного управления. Что изменилось в юту? Над решением каких проблем сейчас работают наши таможенники? На эти и другие... |
|
Железняков А. Б. Тайны ракетных катастроф. Плата за прорыв в космос Железняков А. Б. Тайны ракетных катастроф. Плата за прорыв в космос — М.: Эксмо: Яуза, 2011. — 544 с. — (Первые в космосе) |
|
Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта ал. Власова Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова 1944-1945 гг. — Спб.: Издательство «Русско-Балтийский информационный центр... |
|
Боевое применение зрк са-75 «Двина» во Вьетнам е Николаю Николаевичу Колеснику, генерал-майору в отставке Анатолию Васильевичу Благодерову, генерал-майору в отставке Александру Павловичу... |
|
Cтрелковый симулятор «Прорыв» это больше чем просто тир! Современные... «Прорыв» это больше чем просто тир! Современные блочные арбалеты и луки, профессиональная актерская озвучка, уникальная система мишеней... |
|
Инструкция i-б-3 Раздел второй Кабельные линии до 35 кв приложение... Общие требования к приёмке кабельной линии как на баланс ( в собственность) мкс – филиал ОАО моэск, так и при заключении договора... |
|
Памятка-инструкция по правилам дорожного движения Переходите улицу в местах, где имеются линии или указатели перехода, а где их нет – на перекрестках по линии тротуаров |
|
А. П. Никитенко А. Н. Козлов «Печатники» Московского метрополитена о порядке приемки, осмотра, сдачи электроподвижного состава модели 81-717. 5м/714. 5м, порядке... |
|
Москва «яуза» В каждую очередную годовщину Ленинградской блокады российские сми вспоминают благородного маршала Маннергейма, якобы спасшего город... |
|
Внимание! Это ирония, местами переходящая в сарказм Входят двое: завлабораторией Юрий Олегович Долгоносик (51) и Сергей Андрианович Вихоткин (37), майор разведки |
|
Подключение к линии в режиме «прослушивание» или «конференция» (Режим... Прибор кросса пк-60 предназначен для измерения параметров абонентских линий, индикации их состояния, а так же для проведения работ... |
|
Информационно-аналитическая записка к отчету перед населением Инспектор по делам несовершеннолетних капитан полиции Шипицина Л. И., майор полиции Шайдурова Е. А |
|
Генеральным директорам филиалов ОАО «фск еэс» мэс, ТОИР мэс, мрск и Электросетьсервис Если вышедшие из строя компоненты линии запрещены для применения на воздушной линии, то заменять их на новые экземпляры того же типа... |
|
Жесткие и гибкие анкерные линии Для безопасного перехода на высоте с одного рабочего места на другое должны применяться страховочные системы, в составе которых в... |