Архив “Отписка”
Александр Ливчак
Пытки в милиции: 
Как погиб Владимир Орлов
Издание третье
Екатеринбург
2005
Пытки в милиции
Несколько лет назад мне довелось провести вечерок в милиции. Там я видел, как смертным боем бьют задержанных. Причем бьют просто так, ради развлечения.
С тех пор я стал по мере сил помогать жертвам милицейского произвола, изучать проблему пыток. Мне довелось присутствовать на ряде процессов, посвященных пыткам в милиции. Это дело Смольянинова, погибшего в милиции г. Серова, дело Язовских, которому сломали нос в Верх-Исетском РУВД1 г. Екатеринбурга, дело Видякина, которого бил зам. начальника ЛОВД2 ст. Серов. И вот новое дело – гибель Владимира Орлова в ИВС г. Екатеринбурга.
Что выделяет дело Орлова из этого ряда? То, что его били безо всякой корысти, за то, что он просил вызвать ему врача, «чтобы не мешал смотреть телевизор» охраннику.
Во всех остальных случаях из перечисленного ряда был хоть и преступный, но все же хоть какой-то замысел, цель пыток. Смольянинова пытали, чтобы выкачать из него какую-то информацию, Язовских – чтобы заставить взять на себя чужие преступления, Видякина – чтобы отомстить за жалобы на милицейский рэкет. А вот зачем били Орлова? Чтобы он не мешал смотреть телевизор постовому? Били, зная, что человек болен, что ему нужен врач, что его вообще нельзя было помещать в таком состоянии за решетку.
Я думаю, что дело Орлова – яркое свидетельство разложения милиции. Они уже настолько развратились от собственной бесконтрольности и безнаказанности, что бьют людей направо и налево, просто так, для развлечения.
На мой взгляд, корень зла – в милициейской закрытости и бесконтрольности. И чтобы бороться с милицейским беззаконием и хоть как-то защитить права задержанных, нужно допустить общественных наблюдателей в места содержания задержанных.
Но милиция стеной стоит против подобного контроля3. Причем никаких внятных, разумных аргументов она не выдвигает. Нет, и все. Видимо, сложившаяся система милицейских злоупотреблений вполне устраивает начальство. Ну, а бесконтрольность – краеугольный камень этой системы.
В качестве иллюстрации могу привести наше письмо об общественном контроле за соблюдением прав задержанных и ответ областного ГУВД.
Начальнику ГУВД Свердловской области
В.Воротникову
Прокурору Свердловской области
Б.Кузнецову
Уполномоченному по правам человека Свердловской области
Т.Мерзляковой
Мы, жители Екатеринбурга и Свердловской области крайне обеспокоены массовым нарушением прав граждан со стороны работников милиции. Корень зла – в бесконтрольности милиции. Внутриведомственный контроль малоэффективен. Прокуратура слабо контролирует милицию.
Мы видим выход из сложившейся ситуации в общественном контроле за соблюдением прав задержанных. Предлагаем заключить трехстороннее соглашение между начальником ГУВД Свердловской области, прокурором Свердловской области и Уполномоченным по правам человека Свердловской области с целью создания общественной комиссии по контролю за соблюдением прав задержанных. Члены этой комиссии должны быть наделены правом посещать места содержания задержанных, опрашивать находящихся там граждан и проверять правильность оформления документации на них.
Уверены, что присутствие независимых наблюдателей положительно повлияет и на ситуацию с правами задержанных, и на охрану общественного порядка. Это также поможет честным работникам милиции избежать ложных обвинений со стороны недобросовестных коллег или преступных элементов.
А вот ответ областного ГУВД
Уважаемый Александр Борисович!
В ГУВД Свердловской области рассмотрено Ваше предложение о создании общественной комиссии по контролю за соблюдением прав задержанных и наделением членов комиссии полномочиями посещать места содержания задержанных, опрашивать задержанных и проверять правильность оформления материалов.
В соответствие с Федеральным Законом № 168-ФЗ от 17.11.1995 г. «О прокуратуре РФ» надзор за соблюдением прав и свобод граждан осуществляется органами прокуратуры и Уполномоченным по правам человека на основании Соглашения Генеральной прокуратуры РФ и Уполномоченного по правам человека в РФ от 24 июля 1998 года «О формах взаимодействия Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Уполномоченного по правам человека в целях обеспечения гарантий государственной защиты прав и свобод граждан».
Кроме этого, каждый задержанный за совершение преступления и правонарушения имеет возможность пользоваться услугами адвоката с момента задержания, а также лично обратиться в суд по защите своих прав.
На основании вышеизложенного, создание общественной комиссии по контролю за соблюдением прав задержанных считаю нецелесообразным.
Заместитель начальника ГУВД Свердловской области
А.В.Митричев
Уж не знаю, чего тут больше: цинизма или некомпетентности. Ну, неужели руководство областного ГУВД в самом деле верит, что задержанный реально может пользоваться услугами адвоката, а потому никакая дополнительная защита ему не нужна?
Впрочем, тут еще есть любопытный нюанс: в ответе ГУВД говорится не просто о задержанных, а только о «задержанных за совершение преступления и правонарушения». Похоже, областное ГУВД и мысли не допускает, что милиция задерживает граждан, не совершивших никакого преступления или правонарушения.
Да о чем говорить, если начальство не знает, что вместо адвоката задержанный сплошь и рядом получает по морде4.
Итак, дело Орлова.
20.07.2003 в изоляторе временного содержания (ИВС) г. Екатеринбурга погиб Владимир Орлов. Причем многочисленные телесные повреждения свидетельствовали о том, что погиб он от побоев. А до этого он четверо суток пробыл в милиции. Логично было предположить, что побои эти были нанесены ему именно в милиции. Все это указывало на то, что события той трагической ночи необходимо тщательно изучить, принять все меры для закрепления вещественных доказательств. Но это по логике обычного человека. А у милицейского начальства логика, как видно, совсем другая.
Надо сказать, что ИВС подчиняется городскому управлению внутренних дел (УВД г. Екатеринбурга), а то, в свою очередь - областному. Так вот, и начальство ИВС, и городское, и областное УВД трижды проводили проверку обстоятельств гибели, и ни разу никто из них не обнаружил ни малейшего нарушения в действиях сотрудников ИВС. Судя по всему, проверка, как обычно, свелась к тому, что начальство спросило у милиционеров: вы били погибшего? И те, видимо, сделали честные глаза и сказали: нет, мы никого не били5.
Для милицейского начальства, этого, видимо, достаточно. Возможно, они и мысли не допускают, что милиционер может соврать. Ну а может быть, начальство не видит в произошедшем ничего особенного. Ну, забили человека до смерти, чего тут такого? Дело, по нынешним временам, обыденное6. Вон их сколько в Чечне гибнет.
Прокуратура, по крайней мере - районная, тоже весьма либерально относится к пыткам в милиции. Это же проявилось и в деле Орлова. Здесь первой реакцией было отказать в возбуждении уголовного дела7. Только потом, когда настойчивость мамы и бабушки погибшего заставило областную прокуратуру взять расследование в свои руки, дело сдвинулось с мертвой точки.
В общем, государство не очень-то хочет бороться с милицейским произволом. И пока общество не начнет контролировать соблюдение прав задержанных, пытки будут процветать.8
Надо сказать, что идея общественного контроля над местами принудительного содержания граждан весьма популярна среди правозащитников. В частности, в Государственной Думе уже который год обсуждается соответствующий законопроект9. Но власть, видимо, отнюдь не стремится к тому, чтобы ее контролировало общество. И сколько еще Дума будет мусолить этот законопроект, одному Богу известно. Ну а пока, пользуясь своей бесконтрольностью, милиционеры пытают и убивают задержанных, арестованных, и прочих граждан.
Одному из таких случаев и посвящена эта брошюра.
|
