Сергей шведов подкаменная тунгуска
|
Скачать 2.94 Mb.
|
| Сергей ШВЕДОВ ПОДКАМЕННАЯ ТУНГУСКА фантастическая быль Прощай, немытая Россия, Страна рабов, страна господ! И вы, мундиры голубые, И ты, им преданный народ. (посмертный пасквиль на М.Ю.Лермонтова) ГЛАВА 1.0 КАМЕННЫЕ СТОЛБЫ ГЛАВА 2.0 ЗИМОВЬЕ НА ЕТАГЫРЕ ГЛАВА 3.0 ХОРОШО НАТАСКАННАЯ ГОМИНИДКА ГЛАВА 4.0 О ТЕХ, КТО ПОПАЛ ПОД ЗАМЕС ГЛАВА 5.0 ВАЛЮТНЫЙ ДЕПОЗИТАРИЙ В ЗАБРОШЕННОЙ ШАХТЕ ГЛАВА 6.0 ТОТ, В КОГО НЕ ВЕРИМ, НАС НАСКВОЗЬ ВИДИТ ГЛАВА 7.0 ЧАЛДОНСКОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО ГЛАВА 8.0 РАЗГОВОРЫ ЗА ПОЛИТИКУ ПОД ВОДОЧКУ ГЛАВА 9.0 НЕИСТРЕБИМАЯ ЕРЕСЬ РАВЕНСТВА ГЛАВА 10.0 НОВЫЙ ТАЛМУД ОТ ПОЛИТЭКОНОМИИ ГЛАВА 11.0 ГНЁТ КЛАУСТРОФОБИИ ГЛАВА 12.0 ПРОКЛЯТИЕ ПРАВЕДНОСТИ ГЛАВА 13.0 ДОПРОС С ПРИСТРАСТИЕМ ГЛАВА 14.0 МЯТЕЖ НЕ МОЖЕТ КОНЧИТЬСЯ УДАЧЕЙ ГЛАВА 15.0 ПРОСТО УДАЧНАЯ ОХОТА НА МЕДВЕДЯ ГЛАВА 16.0 ИЗГНАНИЕ ЗЛОГО ДУХА ГЛАВА 17.0 ТРЕТЬЯ ВСТРЕЧА С ВОПЛОЩЁННЫМ ЗЛОМ ГЛАВА 18.0 ЧУДЕСНОЕ ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ ГЛАВА 19.0 ИГОРНЫЙ ДОМ ИМЕНИ ЛЬВА ШМОНСА ГЛАВА 20.0 УРОКИ ЧИСТОПИСАНИЯ ГЛАВА 21.0 РАЗРАБОТКА ПЛАНА ФИНАНСОВОГО НАСТУПЛЕНИЯ ГЛАВА 22.0 ШКОЛА ЭТИКЕТА, ВИЗАЖА И СТИЛЯ, МАКИЯЖА И БИЗНЕС-ИМИДЖА ГЛАВА 23.0 ПОРТОМОЙНЯ ДЛЯ ГРЯЗНЫХ КРЕДИТОК ГЛАВА 24.0 ПЕРВАЯ ПЕРЕБРОСКА НАЛИЧКИ ЗА ХИНГАН ГЛАВА 25.0 ПОСЛЕДНЯЯ ПАСХА ШМОНСА ГЛАВА 26.0 ЕТАГЫР ПРИНЯЛ ПОСЛЕДНЕГО ЗЛОДЕЯ ПОСЛЕСЛОВИЕ. БЕЗУТЕШНАЯ ВДОВА ГЛАВА 1.0 КАМЕННЫЕ СТОЛБЫ Ртутное солнце, приближаясь к зениту, беспощадно слепило глаза и укорачивало долгие тени на вылизанном ветрами зеркале застывшего озера. Тени отбрасывали высоченные каменные столбы, вмёрзшие в лёд. Они, как слепоглазые античные статуи, провожали пустыми взглядами снегоход с одного берега озера на другой. Строго параллельные линии теней будто бы обозначали полосами пешеходный переход по ту сторону. Двигатель снегохода заглох на полпути. -- Ты чего удумал, Ерофеич? -- встревожился седок. -- Перекур, -- объявил сидевший за рулём чалдон. -- Не курю. -- Я тожить, да только засиделись мы с тобой, долгой дорогой едучи, намёрзлись. Давай-ка ножками потопаем, согреемся, воздухом подышим. Он у нас в горной тайге целебней, чем на курорте заморском. И места тута живописные. Залюбуешься так-то вот на природу глядючи. В полдень -- тишина, ни ветерка. Только журчит вода подо льдом в скрытых промоинах, где бьют тёплые ключи, и бесшумно растворяется в морозном воздухе лёгкий парок в местах, где в озеро с берегов сочатся ручейки с ещё не остывшими термальными водами с запахом серы. Точнее, запашок от них сероводородный, как бы тухлыми яйцами отдает. На том берегу таёжного озера -- заснеженная гора с острой голой каменной маковкой, похожей на чёрный кончик хвоста белого горностая. Студеные ветра начисто сдувают снег с голого камня на вершине, оттого и пик горы чёрный. Остальное -- белым-бело на снежных склонах, обрамлённых у подножия малахитовой хвоей бескрайней тайги. Чуть отливает голубизной разлапистый кедровник, а на остальном пространстве до самого горизонта со всех четырёх концов света безмолвно и величаво царствуют столетние тёмно-зелёные ели и чёрные скелеты лиственниц, которые зазеленеют только по весне. И будут царствовать ещё долгие века до новой геологической катастрофы, которая изменит ландшафт. В заболоченной тайге лесные пожары случаются редко, а лесорубам путь сюда заказан болотной топью, предательской даже зимой в самые лютые морозы. 1.1 -- Вот по этим каменным столбам во льду всегда и ехай по своим делам, паря, коли тебе захочется в райцентр смотаться. В кабаке покутить или к красным девкам в бордель со скуки наведаться. -- Ерофеич сбил намёрзшие на ветру бусинки-слезинки с рыжих век. -- По зеркальному льду ехай, где снег ветром начисто сдуло. На сугробы, то ись полыньи припорошенные, поглядывай с опаской и объезжай их, а то мырнёшь, что та нерпа в прорубь. Тута как по минному полю езда получается. -- Никуда я отсюда носа не высуну до самой весны, мужик. Назад мне пути нет. У маосталинистов длинные руки, и сюда дотянутся, если засвечусь. Мне один путь -- на юг к горным перевалам, когда они откроются к лету. Маосталинисты уже мегамагистраль от Калининграда и Мурманска мимо Москвы до Тюмени дотянули. Это ж четыре желдордвухпутки плюс двенадцать полос автобанов с твёрдым покрытием. А от Владивостока эту «магистраль века» уже до Хабаровска они довели. Ещё полгода – и прощай независимость Восточной Сибири, если за БАМ примутся. И тогда на одних грузоперевозках огромную страну прокормят. А ещё и Севморпуть у них в лапах. Вообще озолотятся за счёт грузов из Китая. -- А и то хорошо, что никуда без меня не выедешь. Сиди тута, так безопасней. Етагыр -- место гиблое, неверное. Всё течёт, всё меняется. Кажидный год проталины на льду в новых местах образуются, всех ловушек и не предугадаешь. Ключи и родники по горным отрогам то в одном месте пересохнут, в другом вдруг тёплая вода из-под земли забьёт фонтанчиком. Это всё проделки ихнего беса Етагыра, тунгусы говорят. -- А что это за каменные утёсы такие странные? -- Тутошние врут, что все двенадцать столбов во льду -- это дюжина заклятых злодеев, каких тунгусские духи на муки вечные сюда поставили. Все рядком друг к дружке, а посерёдке между ними место для тринадцатого оставлено, чтобы чёртова дюжина сложилась. Для самого злостного злодея, каких только земля носила. -- Не для тебя ли, мужик? -- Я ж не Сталин тебе какой, или Берия, чтоб меня каменным памятником посредь озера ставить, -- обиделся Ерофеич. -- Я за свободу, против тиранства и насильства. Нонешние власти либерастные сибирские уважаю и даже люблю. Они своевольничать никому не препятствуют, коли ихнего добра не ухватишь. -- За что ж они тебя не любят? -- А кто богу не грешен и царю не виноват? -- вздохнул Ерофеич. Рыжий лисий малахай на его голове сливался с рыжей бородой, рыжими бровями и красноватыми ресницами. А конопатое лицо покрывала сеточка рыжих веснушек, как коричневые крапинки -- яйцо куропатки. -- Нет, ты скажи прямо, чем властям не угодил. -- И сам не пойму. Я так-то ведь простой грешник из плоти, костей и крови. Ну а если и злодей, то оченно мелкий, какого и в увеличилку с небёс не разглядишь. Потому-то до сих пор и не споймали меня компетентные органы. -- Где ты когда-то служил, кстати, -- сказал седок, отворачиваясь от Ерофеича за малой нуждой. -- Рад, что тебя свои же менты за срамной уд пока что не схватили? Ерофеич в ответ только поморщился, как от резкого порыва ветра, хотя неподвижный воздух по-прежнему только лишь тонко позванивал от мороза, но уже не обжигал лица ветерком, как ранним утром. -- Зря радуешься, мужик. Схватят тебя рано или поздно, как только новорусская власть в Сибирь вернётся, -- заключил седок, застёгивая ширинку. -- Маосталинисты любого чёрта из-под земли достанут, даже на Етагыре. -- Деды говаривали, сюды в эти гиблые места даже коммуняки за советским часом не совались. -- А вот маосталинисты докопаются. -- Тады и тебя споймают. -- И меня, не сомневайся, если вовремя через горы в Китай не перемахнём. Все грехи нам с тобой припомнят, -- кивнул седок. -- С ними не договоришься, они мзды не берут, за деньгами не гоняются – идейные и партейные. Получим мы с тобой по самое никуда. -- Неужто пожизненное дадут? -- Не смеши! У них нет пожизненного заключения -- смертная казнь за хищение ста тысяч юаней валютой или двухсот тысяч русорубликов по курсу из государственного кармана и всего пятнашку за убийство. Это ж тебе не добренькие либеральные ребята-демократы, которые после разгрома СССР ещё двести лет славно правили матушкой-Россией от эпохи добренького царя Ельцина, царствие ему небесное и вечная благодарность за нашу и вашу свободу! Маосталинисты любого за украденную казённую полушку на цугундер потянут. -- Ты не подморозился ли в дороге? А то болтаешь несуразно, как больной в горячке с гангреной. Быть такого не может, чтобы миллиардеров тронули. -- Наоборот, упарился тебе, тупому мужику, простые истины втолковывать. На миллиардеров из России они как раз-то и охотятся по всему миру. До копейки обдерут каждого. В просторной собольей шубе гостю и на самом деле было теплым-теплохонько, как тому таёжному тунгусу в малице, с которой тебе никакой дом в тайге не нужен. Можно даже спать на морозе. Главное, ноги под себя подобрать, а руки в варежках под мышки засунуть да шапку на нос натянуть. -- Ладно, мужик, не пугайся до усёру. Мы с тобой ещё до прихода этих нелюдей за Хинганский хребет свалим и поживём в загранке по-человечески до глубокой старости. Ерофеич молчал и пристально всматривался в глаза важного столичного гостя. Опытному таёжному охотнику знакомо, как высокомерно смотрит матёрый волк на обложивших его псов-волкодавов. Но в полном наглого презрения взгляде нет-нет да и проблеснёт предательская искорка страха. Загнанный зверь нутром чует, что не собаки его порвут на клочки, как обычно сами волки режут свою добычу. Судьбу его в конце концов порешит кусок свинца, выпущенный из ружья охотника, таинственного для любого волка двуногим существа, замыслы которого останутся тайной даже для самого искушенного в разбое лесного хищника. Эту искорку затаённого страха Ерофеич приметил в глазах богатого гостя в соболях ещё при первой встрече в тайге на кордоне лесника, где на опушке сел вертолёт с беглецом. Ерофеич тогда не без опаски решился взять городского воротилу к себе на постой. С первого взгляда столичный бобёр показался крутым на расправу. Но как только раскрыл рот и стал умничать, у Ерофеича отлегло от сердца. Этот красавец-мужчина богатырского роста и важной стати блеял картавым тенорком, как капризный ребёнок. К тому же загнанный волк на первых порах может быть покладистым и уживчивым с человеком, который предлагает ему спасение от преследователей. Даже руку твою лизнёт. Пока зверь в опасности, он на человека, предлагающему ему укрытие и помощь, не бросится. А там видно будет. -- Ну, поехали, мужик! Хватит болтать. 1.2 В ширину таёжное озеро было километров двадцать. Ближе к берегу поднялся пронизывающий ветерок. Совсем небольшой, но при высокой влажности на сорокагрудусном морозе он пробирал до костей даже в шубе Пришлось сделать ещё один бездымный «перекур», чтобы разогнать кровь в подмерзших ногах. -- Да кто нас тут достанет на Етагыре? -- обнадёжил скорей всего сам себя Ерофеич. -- Не боись, паря. Выживем, даже если новорусские нелюди придут. Наши предки коммуняк пережили, а мы маосталинистов переживём. -- Всё равно до тепла сидеть будем тихо, никуда не высовываться, -- седок лениво выплёвывал слова, словно катал во рту жевательную резинку. -- Обо мне никто не должен знать. Если кто из чужаков на нас наткнётся, то свидетелей не оставлять. Понял? Ерофеич пожал плечами. -- Не тупой, паря, всё понял. И откуда на Етагыре свидетели? Тут сховались только те, кто никому никогда ничего не расскажет. -- А без иносказаний если? -- Покойники тут одни обитают, ну, духи помёрлых людей то ись. За главаря у них -- рогатый Етагыр с хвостом и копытами. А так ни одной живой души за триста вёрст не сыщешь, а может, и все пятьсот. Только староверы под боком, но они молчуны ещё! Из них слова клещами не вытянешь. Тут древнее капище тунгусских шаманов да ихнее кладбище. Только прикапывают они тута не покойников, а ихние амулеты, из кости али камня выточенные. -- Ты меня мистическим фольклором не дави, мужик. Вся твоя потусторонняя эзотерика -- сказки для тупорылых обитателей многоэтажек. Они любят на колдунов по телику смотреть и передачи про инопланетян. В реальной жизни помни, что ты теперь целиком и полностью мой и только мой со всеми твоими вонючими потрохами безо всякого колдовства. -- Это чаво так-то? -- А вот так -- я тебя выкупил из рабства, куда твои подельники тебя же продали. Выкупил не на свободу, а для службы, -- теперь ты мой раб. Что прикажу, то и сделаешь. -- С какого эт-того самого... кедра? Я зверь вольный, пока в клетке не закроют или сам в капкан попадусь. -- Не будь меня, запирали бы тебя на ночь в подвале на цепь с железным ошейником не ойраты, так уйгуры, не уйгуры, так сойоты. Сам знаешь, какова судьба у русского раба в плену у исторически на русских обиженных да обозлённых нацменов. Они тебе все свои накопленные обидки за твоих русских предков припомнят. -- Это за чо так-то? -- Есть за что. Русские инородцам жизни не давали -- многоженство запрещали, традиционную педофилию искореняли, тантрические пляски с голыми мужиками и бабами за свальный грех почитали. Приучали кушать с ложкой и вилкой, а не хватать жратву грязными руками. И руки мыть заставляли. Гомиков сажали в закрытку, а на Востоке с баб чадру срывали. Девочек насильно в школу посылали -- это вообще преступление против дикарской семьи, где крайне нужны малолетние рабыни на продажу в наложницы для стариков. Детей из тайги и тундры в интернаты учиться увозили. Больниц много понастроили, естественную смертность снизили -- людей наплодили столько, что их и не прокормишь. Прежде местные «от живота» как мухи мёрли, а русские их сортиры заставляли строить, а не гадить где попало, холеру да дизентерию разводить. Руки после туалета мыть заставляли, а мужиков так вообще пИсать стоя приучили. В Сибири реки электростанциями запрудили, химзаводами воду отравили, рыбу сгубили. Городов понаставили. Тайгу вырубили, берега рек оголили. Железными дорогами и трубопроводами зверью пути кочёвок перекрыли. Много грехов за русскими накопилось. Оттого-то аборигены солдат из миротворческого контингента как освободителей всюду с хлебом-солью встречали, что те им позволили в прежнюю дикость возвратиться и русских на цепь посадить. -- Э, паря, погоди! Освободители-миротворцы тоже не подарочек -- американцы с канадцами и новозеландцами, вон, сибирскую землю карьерами изгрызли, японцы море обловили начисто, китайцы у нас не только кедры повысекли, а и травы целебные из тайги граблями с корнями выдрали. -- Им все дозволено, на то они и цивилизованные народы, а за русского хама никто не вступится -- ни местный закон, ни оккупационная власть, ни мировое общественное мнение всех людей доброй воли. Любого головореза только мягко пожурят за массовое убийство русских детей и матерей, да втихаря и по головке погладят, ага. Мы это уже проходили. Расхерачат нацмены русское село из катюш с фосфорной или термитной начинкой, а западная миролюбивая пресса и в упор на заметит. Так что шансов у тебя в рабстве выжить не было, мужик, если б не я. Вот и расплачивайся со мной за обретённую свободу своей собачьей преданностью. Ерофеич обиженно засопел и отвернулся, буркнув: -- По пьяни меня свои же в карты Габыру проиграли, а он, паскуда, в кабалу продал. -- С шулерами играть не садись, если сам других кидать не умеешь. -- Да чтоб их всех перекособочило и перекорячило, дружков этих! А тебе за вызволение -- моё спасибо с уважением. Я добро помню. Отслужу. -- Я не альтруист и тебе не благодетель. Ты, ни сном ни духом не ведал, а я тебя, мужик, выкупил ещё восемь лет тому назад из рабства лишь потому, что до меня дошла молва, будто бы ты в тайге тихую «завонь» нашёл, о которой никто не знает. -- Эт-то чо получается, ещё до прихода маосталинистов к власти на остатках России? -- Я запах жареного и за десять лет вперёд чую, а не только за восемь. Предусмотрительный и осторожный я, поэтому и живой до сих пор. -- А кто ж тебя на меня навёл? -- Да всё тот же самый криминальный авторитет по кличке Пёс Габыр. Рекомендацию его я учёл счёт карточного долга. Забыл такого? -- Такого не забудешь, -- зло буркнул в сторону Ерофеич. -- Вот так-то ты, ни сном ни духом не ведая, за семь лет мне укромное местечко нагрел и обустроил. Мне как раз нужна твоя тихая «завонь» на недоступном Етагыре, чтобы отсидеться в безопасности до лета, когда горные перевалы высвободятся от снега. А там -- в Китай за птицей счастья. -- А чо? Отсидишься у меня в тепле и сытости, паря. -- Язычок-то попридержи, мужичок! Какой я тебя паря? Я теперь твой господин и повелитель. -- Не по справедливости как-то получается. Ты же у меня в гостях как бы так-то. А где равноправенство? -- Нет справедливости в живой природе -- в лесу только хищник и жертва, никакого миролюбия и христианского смирения. Бог живёт только в стенах храма. -- Так то ж в лесу, а не как у людей. -- И в человеческом обществе царит звериный закон природы -- неумолимая и беспощадная финансово-экономическая конкуренция на свободном рынке. -- Чаво-чаво? -- вылупил круглые голубые глазёнки Ерофеич. -- Это когда все глотки друг другу рвут за прибыль да в долговую кабалу один одного загоняет. Вот и вся либеральная демократия, чтоб ты знал! -- Рабство запрещено законом. -- Долговое банковское рабство -- фундамент рыночной экономики. Вот ты, мужик, сколько классов кончил? -- Я-то? -- Ты-то. -- Полных семь. И полугодичные курсы прапорщиков в ментовке. -- Ого, почти что высшее образование в наше время! Тогда должен понимать хотя бы самые простые вещи. Прогресс в обществе шёл не по пути раскрепощения раба, а по линии развязывания рук рабовладельцу. При рабовладельческом строе хозяин давал рабу кров и харчи. При феодальном -- только приют и защиту от налётчиков, а скудную пищу крепостной сам добывал себе в поте лица своего на помещичьей земле. Барин забирал у него почти весь урожай. При капитализме раб сам заботится о своей безопасности, пропитании и крыше над головой. Хозяин ему платит только за изнурительный труд, чтобы раб без сил засыпал, как только после работы донесёт голову до подушки. И как-нибудь, чем еле-еле душа в теле держится, выжил к концу месяца до получки. Понял теперь азы политической экономии, мужик? Ерофеич дурашливо похлопал рыжими ресницами и заблажил неразборчивой скороговоркой: -- Я чо? Я ничо. В миру всегда правили хозяйва, а мужики вкалывали на них. Звестное дело. -- Так что помни -- мы приехали сюда вдвоём, а уйду отсюда я один, если хоть что-то против меня удумаешь. Пистолет всегда при мне. -- Понял -- не тупой жа... Да чтоб я противу гостя дурное замыслил, да ни в жисть! Плохо ты меня знаешь, паря. Друзей не сдаю. Огромный в своей собольей шубе и пыжиковой шапке гость насмешливо окинул взглядом тщедушную постать Ерофеича: -- Друзей, говоришь? В цивилизованном обществе каждый сам за себя. Друзей теперь нет. Бывают только деловые партнёры и временные интересы. -- Тогда поехали, что ли, деловой партнёр? Согрелись, потопали ногами. Отсюдова уже рукой подать до моёй зимовушки. 1.3 Подмёрзший двигатель снегохода запустился только с третьей попытки. -- Аккумулятор чавой-то часто садится, паря, -- снова заблажил Ерофеич как бы в оправдание, круто выворачивая руль, чтобы объехать сугроб. – Заменить надоть. -- Повторяю, я тебе не паря, а доктор. -- Доктор человечий аль скотий? -- крикнул Ерофеич сквозь рёв мотора. -- Доктор экономических наук, экономист. Можно запросто по-домашнему -- «док». -- Экономист -- это булгахтер, или как ещё? -- спросил Ерофеич уже нормальным голосом, потому что сбросил скорость, и двигатель перестал реветь от натуги. -- Математический статистик. Специалист в области теории игр и оптимизации финансовых потоков. -- А мне сказали, что ты просто Лёвка Шманец, -- как бы между делом пробормотал Ерофеич, равнодушно поглядывая в сторону заснеженных елей на том берегу озера. -- Классный шпильман-кидала из Питера. -- Кто сказал? -- повелительно вопросил седок, красиво поднимая чёрные брови, но его блеющий тенорок подпортил вид грозного повелителя. -- Да какая теперь разница! Того человека уж нет в живой натуре. -- Забудь об этом имени навсегда, если сам хочешь кончить свои дни в покое, мужик. -- А то -- чо? -- А то -- то!.. Классный игрок на бирже, а ещё в покер и бридж, Лев Борисович Шмонс умер три месяца назад от инсульта в Якутске, где он проживал последние пять лет в изгнании как жертва маосталинистов. На это и свидетельство о смерти имеется у компетентных органов и запись в новозеландской комендатуре сделана. А, кстати, где сейчас бывший участковый оперуполномоченный Иван Ерофеевич Куздрин? Ерофеич снова по-идиотски заморгал рыжими ресницами. -- Убит бандюганами семь годов тому назад. И могилка под крестом в наличии имеется на кладбище. Не в нашенском, а в соседнем райцентре. В церковной книге есть запись, что отпели покойного как положено. И в комендатуре фольклендских миротворцев о том тожить отметка сделана. -- Тогда о чём нам разговаривать? Мы оба покойники в прошлой жизни. И направляемся к месту обитания мёртвых душ -- на Етагыр, место гиблое, как ты сам говоришь. -- А кем мы станем в будущей жизни? -- Это смотря как ты будешь себя вести, мужик. 1.4 Первой приметой человеческого жилья на снежной белизне горного склона прорисовалась потемневшая от древности часовенка под чёрным восьмиконечным крестом. -- Остановись! -- крикнул седок, перекрестившись на прохудившийся купол часовни. -- А чо такова-то? Мы ж не доехали туды. То ж мой гараж. -- Дай на красу издали полюбоваться... Скит раскольничий? -- Не-а... Не раскольники, а воцерковлённые тут жили. Церковку для горняков ещё при последнем православном царе поставили, когда тут золотодобытчики в горе копались. -- И зачем ставить церковь на прииске, которому жизни-то лет пять отпущено, если золото разрабатывать по хищнической технологии того времени? -- Тут Етагыр -- место гиблое, место проклятое, я ж те говорил. Таёжные духи эти места обсели и обгадили. Без церкви не спасёшься от нечистой силы. -- Ну и какие с бесплотных духов той конторе убытки? Не мёртвых, а живых бояться надо. -- Понимашь-ка, паря, артельщики-золотодобытчики раз-поразу резали друг дружку насмерть ни за что ни про что. Вот и поставили церковку, чтобы нечистого духа из старателей выгонять. -- И помогло? -- Не-а... Рабочие бесились, как и прежде. Забросили, короче, тута золотые разработки ещё до большевицкой революции. Никто из старателей наниматься на гиблое место не схотел. -- А золотишко тут ещё осталось? -- Спецы говорили, под нами живая жила проходит. -- А что же в советское время её тут не разработали? Большевики-то в чертей не верили. -- Прибыла сюда частная артель. То же самое повторилось -- режутся мужички насмерть, хоть будь ты трижды безбожник партейный. Сам Етагыр рогатый тут это золото стережёт. -- Ну, ты-то сам пока ещё не свихнулся, живя здесь? -- Я от нечистой силы заговорённый. -- Кто ж тебя заговорил? -- Тунгусский шаман. Когда меня медведь заломал, я у него в чуме три месяца отлёживался. Вот он заслон от нечистой силы мне поставил. -- Ну и где тот шаман? -- Его потом самого в тайге медведь насмерть заломал, а волки доели. -- Ну-ну... Я примерно так и подумал. Доброе дело -- наказуемо, если иметь дело с таким выродком-живодёром, как ты... Сам-то в эту церковь заглядываешь? -- А то как же! Она мне теперь заместо гаража. Я в ней снегоход ставлю и ездовых собак с нартами держу. Только сук щенных и подсосых, а кобели под снегом ночуют. С ихней братией шерстистой чо на морозе сделается-то, а? -- А Бога не боишься? Псов в храм пускать не велено. -- Богов-то многая куча, как говорят тунгусы. Всех их бояться, так всю жизнь дрожьмя продрожишь. -- Ты бы всё-таки не нарывался, мужик. Богохульство это... А иконостас в церкви цел? -- Тебе-то на кой? -- Православный я. И русский по всем документам. -- Да ну! Ты же Лёвка Шманец. -- Я тебя, мужик, предупреждал? Меня пока зовут Лев Борисович Шмонс, или же «док», и больше никак. -- Вот те и ну... Чудны дела твои господи -- жиды в православие подались. -- Иисус Христос тоже из жидов был, чтоб ты знал, если дурной на всю голову. -- Да?.. Ага... Я и забыл как-то. А ведь и точно! -- Ты-то, наверное, и священного писания не читал. -- Русского мужика святочтение только портит. -- Чего так? -- А то... Вот начитаются мужики библии и припомнят попам да богатеньким всяким, что господь в рубище и босой ходил да имение своё бедным раздавать велел, а не вытрясать из паствы кровные денежки к вящей славе пуза своего. -- Ну и что тут несуразного? На то и церковная десятина определена. -- Делиться с голодранцами обидно и противно, вот что, а для общественного порядка даже и опасно, потому как народ развращается от достатку и излишку. Незачем мужику библию читать. -- Верно, мужик! Еретик не тот, кто не читает библии вообще, а тот, кто читает её слишком дотошно. -- Во-во, а я об чём? -- обрадовался Ерофеич, что попал в точку. -- Но в конце концов всему можно дать достойное толкование. Церковное приношение и прибыль предпринимателя -- всего лишь справедливое распределение доходов. Раб собирает с поля в житницы для господина, а не господин -- рабу. -- То-то же! Истому православному незачем знать, чему учил Христос на самом деле. Ему поп в церкви сам скажет, что ему дозволено услышать. -- В безопасной дозировке? -- усмехнулся «док». -- Ага... Дурака учить -- только портить. -- Ладно умствовать! Ты мне скажи, внутреннее убранство церкви в целости? -- Золота не было, а позолота давно облезла или копотью покрылась, если какая и была. -- И сосудов позолоченных или хотя бы серебряных не осталось? -- Может, и были, только я их никогда в глаза не видел. -- А не ты ли их к рукам прибрал? -- Я? Да через мои руки центнерА чистого золота прошли, коли хочешь знать! Стану я каким-то серебришком мараться. -- Попляшешь у меня, если я тебя за ручки твои вороватенькие схвачу ненароком на подлянке! Иконы хоть в целости? -- Хэх! Одни доски чёрные, а не иконы. -- Дурак ты, мужик! Иные чёрные доски -- дороже золота. -- Скажешь тожить... -- не унимался и всё похихикивал Ерофеич. -- Ну и житуха -- всё наперекосяк! Жиды в русскую веру лезут, а русские -- в семь раз нерусскую. Сам видел, как амерские пасторы-негры на сцене пляшут да гипноз наводят -- в Иркутске харизматы на стадионе свои игрища бесовские ого-го как весело колобродят. Бесы людей так корчат, что обхохочешься. Вера верой, ну а в русского ты на кой переписался, если их никто в мире терпеть не может? -- Ты сам-то семь раз нерусский -- на морду свою посмотри. Чукча-чукчей, а не русак. -- Так чалдоны мы. В тайге откуда баб возьмешь? Вот и женились мои прапрадеды-прадеды на тунгусках и всяких мансичках-хантычках, понятное дело. Не на медведихах же им, сам понимаешь, жениться. По Международной программе дерусификации многие русские вообще в тунгусы записались. Так выгодней жить. Может и мы в нерусь перекрестимся? В тех же тунгусов, к примеру. -- Как с верой предков быть, скажи? -- А мне чо? Я -- ничо! Чалдоны и тележному колесу молились, и дырке в стене, и пеньку трухлявому. Всяко бывало. Кержаки мы беспоповского толка да внецерковного согласия. Нам всяко едино, какому богу молиться и какому пану-хану сапоги лизать, абы сыто и тепло было. Можем и в православные воцерковиться, если чо, абы с выгодой. -- Тогда заводи свою тарахтелку и газуй наверх до самой церквушки, мыслитель всемирного масштаба, а то я стал что-то подмерзать! 1.5 Когда подъехали вплотную к церкви, на свист Ерофеича стремглав выскочили из-под снега с десяток породистых лаек и помчались навстречу снегоходу. Вопреки своему названию, псы не лаяли, а сдержанно порыкивали и изредка взвизгивали, выказывая радость увидеть хозяина живым и здоровым. -- Ну и на кой ты такую свору прожорливую держишь? -- фыркнул гость, на всякий случай подтыкая длинные полы собольей шубы под себя, чтобы собаки сдуру не порвали. -- Для охоты и парочки выше крыши будет. -- Э, не скажи, паря... то ись док. Снегоход -- хорошо, а ездовые собачки как-то надёжнее. И я оленей упряжных держу на всякий случай. Они у меня на дальней заимке, где моху легче надрать. -- Волков боишься? -- Волки время от времени набегают, хотя им тут поживы мало. Они больше по зверистым местам рыскают. -- Слушай, мужик, а где ты достал таких чистопородных хаски? -- Чаво? -- Вот чалдон! Так твоих лаек по-научному кинологи называют. -- Те, которые собак, так-то чо, в кино снимают? -- Кинолог -- не кинематографист, а специалист по разведению собак охотничьих, служебных и декоративных пород. -- Толк в них ведают? И это их кормит? -- Да твоих хаски в Москву завезти да продать -- с руками оторвут за любые деньги. А на какой-нибудь Аляске с ними вообще озолотишься -- там чистопородные хаски сто лет назад повывелись из-за дешёвых снегоходов. -- Понятно, амеры там тоже выродились, не рождаючи детей, живучи в своё удовольствие. Ну, хаски-маски пусть для американской забавы будут, а у меня лайки. Чистопородные они у меня потому, что в этих местах других собак за полтыщи вёрст не сыщешь. Им тут не с кем, кроме волка, скрещиваться, а волк лайке породу не испортит... А ну-ка ступайте к избе, сучьи дети! У крыльца покормлю. -- Зря ты, мужик, всю эту свору к дому свистнул. Только под ногами путаются. В гору с сумками идти и без того трудно по глубокому снегу. -- Э, не скажи, док.... Они нам, слышь-ка, дорожку в горку протопчут, а то крутенько больно по каменьям карабкаться. Особливо питерским шпильманам, которые без привычки к скальным тропам. -- Но-но! Про шпильманов и питерских забудь навсегда, если жить охота. -- Уже забыл... 1.6 Снегоход они оставили в добротном гараже, устроенном в одном из приделов церкви, что спряталась в глубоком снегу метров на сто ниже по склону от зимовья. -- От кого запираешь технику? -- хмыкнул гость. -- Говоришь, за много вёрст в округе ни одной живой души. Или тут медведи цирковые водятся, которые снегоход твой уведут? -- Бережёного бог бережёт. Если мы с тобой сюда добрались, паря... то ись док, то дорогу по нашим следам всякий осилит, было б желание. -- Да твои псы своим лаем мёртвого поднимут, если чужака учуют. -- На то и кормлю их мороженой рыбкой да требушинкой, чтобы службу помнили. |
Похожие:
 |
О проведении Запроса цен Нефтегазосборный трубопровод правый берег р. Подкаменная Тунгуска – цпс (с переходом через р. Подкаменная Тунгуска) |
 |
«Свердловский областной государственный фильмофонд» Аннотированный каталог киновидеофильмов Режиссер: Ахим фон Боррис. В ролях: Павел Вензел, Алексей Гуськов, Иван Шведов, Андрей Мерзликин, Сергей Легостаев, Евгений Ситохин,... |
|
«Свердловский областной государственный фильмофонд» Аннотированный каталог киновидеофильмов Режиссер: Ахим фон Боррис. В ролях: Павел Вензел, Алексей Гуськов, Иван Шведов, Андрей Мерзликин, Сергей Легостаев, Евгений Ситохин,... |
|
Рассмотрение заявлений адвокатов. Вопросы текущей деятельности. Голосовали: единогласно Присутствовали: Басов Юрий Романович, Гордеева Ольга Геннадьевна, Леднев Сергей Федорович, Мухаметов Ринат Равилевич, Ногин Сергей... |
|
Сергей Потапов: Горе не пришло в 147 белгородских семей Литвинов депутат Белгородской областной Думы Сергей Литвинов отметил также эффективность работы системы «112». С её помощью можно... |
|
Горин Сергей, Огурцов Сергей Соблазнение Огурцов: И, раз уж так все складывается, то мы можем выступить в качестве соавторов. Но подумай, о чем мы с тобой можем написать... |
|
Оао «кск» г. Москва 25 июня 2015 г Исаев Сергей Петрович, Синицина Ольга Алексеевна, Артамонов Юрий Александрович, Иванов Николай Васильевич, Плешаков Александр Григорьевич,... |
|
Оао «кск» г. Москва 24 июня 2015 г Исаев Сергей Петрович, Синицина Ольга Алексеевна, Артамонов Юрий Александрович, Иванов Николай Васильевич, Плешаков Александр Григорьевич,... |
|
Сергей Минаев Сергей Минаев The Телки. Повесть о ненастоящей любви Роман оглавление Еще пару лет, honey. Получу пост head of purchasing, осуществлю some investments, и все. Быстро делать карьеру и состояние можно... |
|
1. Этапы формирования шведской империи Финского залива новгородцам удалось потеснить шведов. Создалась реальная угроза королевским владениям, и в 1290-х гг началось новое... |
|
Сергей Петрович "Разорванный рубль" |
|
Михалков Сергей Владимирович Это стабильная версия, проверенная |
|
Игнатьев Сергей Михайлович Председатель Центрального банка Российской Федерации, Москва Игнатьев Сергей Михайлович -председатель Центрального банка Российской Федерации, Москва |
|
Баученков Сергей Андреевич Цифровые методы топографических съёмок... |
|
Новости властных структур Вице-премьер правительства рф, министр обороны Сергей Иванов посетил Росавиакосмос |
|
Меллори Елена, Сворн Турайсеген, Ула Сенкович, Разов Олег, Решетняк Сергей, Argentum Agata |