Глава 1
Что такое «человек экономический»?[1]
«Вначале Брахма создал такие формы невежества, как самообман, страх смерти, гнев, вызванный крушением надежд, ложное чувство собственности, а также иллюзорную телесную концепцию жизни, или забвение своей истинной сущности» (Бхаг., 3.12.2).
Экономическое поведение — человеческое поведение
Если предметом экономики является деятельность, которой мы заняты для удовлетворения наших нужд и потребностей, тогда экономический вопрос можно разделить на две части: первая — люди, вторая — их деятельность, точнее, экономическая деятельность. Тут же бросается в глаза отличие ведического взгляда на мир от западного, материалистического. В рамках ведической парадигмы люди воспринимаются как существа сложные, «многомерные». В традиционной же экономической модели они едва ли представляют собой что-то большее, нежели машины для производства и потребления, «homo economicus», чье высшее предназначение достигается, когда две эти функции выполняются с максимальной эффективностью. В этом случае успех понимается как выгода для себя, причем понятие «я» толкуется очень узко, буквально. В традиционной экономической модели предполагается, что люди желают неограниченного количества товаров, но при этом количество или доступность товаров, которые они ищут, ограничены, и им приходится устанавливать приоритеты в своем поведении так, чтобы эти желания удовлетворялись. Верно это или нет, но эти допущения применяются в экономической теории. К примеру, в 1881 году Фрэнсис Эджворт попытался оценить экономическое поведение человека с количественной точки зрения, прибегнув к простому допущению, что «каждый человек — машина для получения удовольствия»[2]. То есть, Эджворт предположил, что экономика может оценивать как физические объекты этого мира, так и экономическое поведение человека. Такой подход был очень заманчив для других экономистов того времени, которые стремились придать своей дисциплине вид настоящей науки. Но неужели же люди на самом деле настолько примитивны? Неужели они — только производящие и потребляющие механизмы и не более? Мы все прекрасно понимаем, что это не так. Поскольку теория хороша лишь настолько, насколько хороши ее предпосылки, необходимо такое объяснение человеческого поведения, которое полностью учитывало бы все разнообразие и непредсказуемость нашего опыта. Такое объяснение позволит нам куда лучше понять экономическую деятельность человека и разработать лучшую экономическую теорию[3].
Поскольку поведение человека, несомненно, включает в себя нечто большее, чем просто «приход» и «расход», а ведическое мировоззрение дает гораздо более глубокое его понимание, я думаю, что и экономическое поведение человека оно опишет лучше, поскольку обладает достаточной глубиной, чтобы объяснить все разнообразие экономических подходов, включая трансцендентный. Сначала мы рассмотрим с позиции Вед «многомерную» природу человека, и, проникнув, таким образом, в нее, сможем гораздо глубже понять и сложность человеческого поведения — экономического и не-экономического.
Кто я?
Давайте для начала рассмотрим, что представляют из себя люди в этом мире. Если мы — всего лишь некое подобие животных, стремящихся удовлетворить самые элементарные потребности: в еде, совокуплении, защите и сне, то допущения, на которых строится материалистическая экономическая модель, можно считать верными. Но разве мы — животные, и только? Разве мы — всего лишь машины для получения удовольствия? Верны ли эти допущения?
Веды говорят: «Нет, есть нечто большее». В Шримад-Бхагаватам (7.7.23) существо человека описывается как нечто сложное, состоящее из нескольких частей — физического тела, тонкого тела и души:
Каждая обусловленная душа получает материальные тела двух видов: грубое тело, состоящее из пяти грубых элементов (земля, вода, огонь, воздух и эфир), и тонкое, состоящее из трех тонких элементов. Душа находится внутри этих тел.
В Бхагавад-гите, которая считается учебником ведической духовной мудрости для начинающих, о природе души сказано так:
Знай же: то, чем пронизано материальное тело, неразрушимо… Душа не рождается и не умирает. Она никогда не возникала, не возникает и не возникнет. Она нерожденная, вечная, всегда существующая и изначальная. Она не гибнет, когда погибает тело… Воплотившаяся в теле душа постепенно меняет тело ребенка на тело юноши, а затем на тело старика, и точно так же после смерти она переходит в другое тело. Как человек, снимая старые одежды, надевает новые, так и душа входит в новые материальные тела, оставляя старые и бесполезные (Б.-г., 2.13, 17, 20, 22).
В этих стихах объясняется, что мы обладаем духовной природой, состоим из духовной энергии. На санскрите духовное живое существо называется дживой или атмой, а на языках Запада — душой. Душа временно живет, или пребывает, в теле, состоящем из материальных энергий. Нам хорошо знакомо физическое тело, состоящее из грубых материальных элементов, однако кроме него у нас есть и другое тело, состоящее из очень тонких материальных элементов. Хотя эти элементы невозможно зафиксировать или измерить научными приборами, все мы знаем об их существовании, поскольку они дают нам самый непосредственный опыт восприятия этого мира. Это ум, разум и сознательное представление о себе, ложное эго. Тонкое тело также не идентично нашему «я». Живое существо странствует по материальному миру в теле, состоящем из тонкой и грубой энергий. Живое существо, пребывающее в тонком теле, получает физическое тело во время зачатия, и именно благодаря присутствию души это физическое тело развивается. Когда душа в тонком теле уходит из физического тела, это называется смертью. В действительности, умирает лишь физическое тело. Вечная душа, живое существо, личность, которая переживает опыт деятельности тела, продолжает жить.
Душа, пребывающая в теле, обладает собственной природой, которая диаметрально противоположна материальной, что порождает в человеке двойственность, расщепляет его. Джива существует вечно и никогда не умирает, а материальное тело смертно. Вечная природа дживы — блаженное состояние бытия, а человек подвержен боли, страданиям и несчастью. Естественное для дживы положение — состояние совершенного знания, а человеку свойственно врожденное невежество, и чтобы приобрести знания, ему приходится делать усилия.
Это состояние порождает сложный набор обстоятельств, характерных только для материальной жизни. Я вынужден умереть, хотя и не хочу этого. Я стремлюсь к счастью, но оно оказывается эфемерным. Я нуждаюсь в знании, чтобы действовать в этом мире, но знаний, которые действительно пригодятся и помогут мне, похоже, всегда не хватает. Мое положение с самого начала требует усилий, но на что направить эти усилия? Вот вопрос. Удовлетворять требования чувств и ума или же прислушаться к разуму, предостерегающему меня от сиюминутных чувственных удовольствий? Может быть, сначала — работа, а удовольствия потом? Выжимать все из органов чувств или устраниться от деятельности на благо вечной души? Но зачем, если я даже не знаю, что такое душа? Как же понять, в чем состоит истинное благо для нас?
И вот что интересно: ответы на эти вечные вопросы бытия помогут нам объяснить разные формы экономического поведения человека. Давайте же для начала посмотрим, как мы попали в свое нынешнее положение. Для этого нам придется вернуться к самому началу. К началу времени и вселенной.
|
