Тимоти Коллингз Добро пожаловать в «Пиранья-клуб»
|
Скачать 6.1 Mb.
|
|
Тимоти Коллингз Добро пожаловать в «Пиранья-клуб» © Timothy Collings, 2001 © А. Ларинин, перевод, 2003 © ООО «Издательство «Яуза», издание на русском языке, 2003 СОДЕРЖАНИЕ Предисловие 1. Добро пожаловать в «Пиранья-клуб», или Деньги, деньги, деньги 2. Первейший из первых: Энцо Феррари 3. Как это было в добрые старые времена 4. Джон Купер, Колин Чепмен и взлет британских «гаражистов» 5. Берни 6. Дареному коню в зубы не смотрят 7. Корпорированная Ferrari повышает ставки 8. Бурные времена Часть первая. 1994 год Часть вторая. 1997 год Часть третья. 1999 год 9. Новые парни и Горячие сковородки 10. 2001 год — политическая одиссея, или И снова деньги, деньги, деньги Предисловие Когда Эдди Джордан впервые появился на заседании членов элитного клуба хозяев команд Формулы 1, его приветствовали ироническими улыбками и словами «Добро пожаловать в Пиранья-клуб». И если в тот момент ему показалось, что это была шутка, довольно скоро Эдди убедился, что это не так. В мире гонок Гран При жизнь протекает стремительно во всех смыслах этого слова. Выживают только самые подготовленные. Формула 1 считается наиболее продвинутым в технологическом отношении, наиболее притягательным, экстравагантным и ярким видом спорта, но вместе с тем она остается блестящим примером, подтверждающим справедливость теории естественного отбора, сформулированной Чарлзом Дарвином. Эта книга – рассказ о том, как этот эксклюзивный клуб, переполненный спорами и интригами, уловками и противостояниями, остается вне досягаемости юристов и, на зависть другим видам спорта, продолжает перетягивать телезрителей на свою сторону. В книге «Добро пожаловать в «Пиранья-клуб» Тимоти Коллингз заглядывает за кулисы Формулы 1 и беседует с людьми, определяющими облик этого явления. Он делает анализ того, каким образом Формула 1 превратилась в уникальный телевизионный вид спорта, притягивающий огромное внимание прессы, крупного бизнеса и финансовых институтов, а также предлагает портреты тех, кого часто можно встретить в здешних коридорах власти. Он снимает глянец и грим с паддоков и пит-лейн автодромов Гран При, предлагая истинные образы таких людей, как Берни Эклстоун, Макс Мосли, Фрэнк Уильямс, Рон Деннис, Эдди Джордан и Флавио Бриаторе. Это история о мире опасности и риска, происков и интриг, невероятных амбиций и энергии, объясняющая, насколько яркой и полной приключений жизнью живут в Формуле 1 ее ведущие персонажи. Если заглянуть в словари, то мы узнаем, что пиранья — хищная рыбешка, живущая в реках Южной Америки и известная своей агрессивностью и прожорливостью. Книга «Добро пожаловать в «Пиранья- клуб» объясняет, почему Эдди Джордан был встречен столь тревожным приветствием. Тимоти Коллингз, известный спортивный журналист, автоспортивный корреспондент Daily Telegraph и репортер агентства Reuters. Он владеет собственным новостным агентством, Collings Sport, предлагающим своим клиентам широкий спектр репортажей обо всем, от футбола до серфинга, от мотогонок до дегустации вин. Он пишет о Формуле 1 начиная с 1986 года. Его перу принадлежат книги о Жаке Вильнёве, Дэймоне Хилле, Михаэле Шумахере. Тим живет в Хертфордшире со своей супругой и двумя детьми. 1. Добро пожаловать в «Пиранья-клуб», или Деньги, деньги, деньги Никто, кроме тех, кто там присутствовал, не знает, что именно произошло на «Вилла д'Эсте» вечером 5 сентября 1991 года. Мало кто из тех, кто там был, готовы рассказать всю правду о сложнейшем «деле о переходе», в результате которого Михаэль Шумахер перешел из команды Jordan в команду Benetton, а в обратном направлении отправился Роберто Морено — без особого желания и несмотря на положительное судебное решение в его споре с англо-итальянской командой. Но все произошло именно здесь, в тихом зале одной из самых роскошных и известных гостиниц северной Италии, расположенной на берегу озера Комо; тайные пружины, приводящие в действие колеса Формулы 1, сработали и ввели в обиход одно из наиболее мрачных определений — «Пиранья-клуб». В тот вечер, по мнению уважаемых наблюдателей и критиков гоночного спорта, что-то в Формуле 1 изменилось навсегда. Некогда беззаботный мир Больших Призов, мир опасностей и удовольствий, замешанный на приключениях и построенный на частной инициативе, был перечеркнут невидимой чертой, безвозвратно превратившись из спорта в бизнес, из борьбы спортивных характеров в нечто макиавеллиевское. Были уничтожены последние остатки того, что в сознании болельщиков ассоциировалось с «Золотыми временами» автоспорта, с гладиаторами в кокпитах гоночных машин, со смертельной опасностью, вечеринками и удовольствиями. Началась новая эра — эра денег, политики, интриг. Шумахер провел за Jordan всего один Гран При, когда его срочно пригласили на замену Бертрану Гашо, темпераментному гонщику, попавшему в тюрьму за драку с таксистом, в которой он применил в качестве аргумента баллончик со слезоточивым газом после перебранки, возникшей из-за трафика. Морено был поденщиком, но у него был контракт. В какой-то мере он защищал права гонщика, но все это превратилось в ничто, едва за дело в тот душный итальянский вечер взялись юристы и люди, обладавшие значительным влиянием. Немало неписаных правил было в ту ночь растоптано в пыли и смыто росой волшебного сентябрьского утра. Будущее Формулы 1 находится в руках безжалостных предпринимателей и амбициозных антрепренеров — это было зафиксировано как факт. История о переходе Шумахера от «зеленых» к «синим», от «веселых ребят» в «семью текстильных баронов» на следующее утро потрясла весь паддок в Монце, куда из Милана пожаловали местные знаменитости, включая известных манекенщиц, футбольных звезд и энтузиастов автоспорта, влившихся в привычный круг завсегдатаев гонок — пилотов, владельцев команд, инженеров, механиков, журналистов, друзей, поваров и обслуживающего персонала моторхоумов. Все они готовились к ежегодному Гран При Италии на Autodromo Nazionale. Покойный Айртон Сенна, близкий к завоеванию чемпионского титула, третьего за четыре года, был невероятно уязвлен тем, как обошлись с его другом Морено, тоже бразильцем — будто с пешкой на высокооктановой шахматной доске. Но предыдущей ночью, когда веские аргументы и финансовые посулы часами обсуждались этажом ниже, Сенна мирно спал в своей постели, ни о чем не подозревая. Аромат поджаренных сандвичей и прекрасных вин создавал атмосферу, в которой совещались несколько джентльменов, включая Флавио Бриаторе, Тома Уокиншоу, Эдди Джордана и Берни Эклстоуна, не говоря уже об окружении Шумахера, в том числе юристов из International Management Group (IMG), пытаясь уломать уполномоченных представителей и агентов, работавших на Морено. А тем временем новичок из Германии, вряд ли готовый принять мантию «вундеркинда», еще не научившийся толком пользоваться столовыми приборами на официальных ужинах, уже менял одну команду на другую, пробыв в роли гонщика Гран При всего один уик-энд. Это был настоящий детектив, начавшийся еще на предыдущем этапе в Спа- Франкоршан, усиленный двумя судебными исками, одним в Лондоне, другим в Милане, сопровождавшийся множеством страшных угроз и рассказами о невероятных постутпсах, но завершившийся соглашением, заключенным поздно ночью, слепленным множеством ловких рук и гарантировавшим, что интересы тех, кто контролирует спорт, учтены. Так появился на свет «Пиранья-клуб». Несмотря на все попытки сохранить у себя Шумахера, успевшего произвести всего лишь небольшую сенсацию на тренировках и в квалификации в Спа- Франкоршане, Эдди Джордану и его людям пришлось расстаться с лучшим молодым гонщиком своего поколения. Их обращение в Высокий суд Лондона с иском о запрете Шумахеру выступать за Benetton слушалось днем ранее и было отклонено. Они продолжили сражение, поддержав Морено в его иске о сохранении своего места, поданном в суд Милана. Морено выиграл. Итальянская судебная система защитила его бурава. Команда Benetton была информирована о том, что на Гран При Италии она должна сохранить за Морено его место рядом с соотечественником Роберто Нельсоном Пике. Более того, им было объявлено, что в случае неподчинения этому решению команде грозит исключение из чемпионата. И действительно, в четверг утром в Монцу явились итальянские судебные исполнители с предписанием проследить, чтобы права Морено на место в одной из машин не были нарушены. Однако Морено дрогнул под угрозами и обещаниями денег, провалив попытку Джордана сохранить Шумахера у себя. «Поначалу, когда Берни посоветовал мне встретиться с Флавио, я никуда не пошел, — вспоминал Эдди Джордан. — В тот момент наша позиция была сильна, благодаря действиям Морено. Он сказал, что остается в команде, а Пике это подтвердил. На его стороне был закон. Мы могли приступать к переговорам о том, чтобы Шумахер выступал за нас до конца сезона. Но потом все неожиданно перевернулось и развалилось. Мы не дрогнули. Мы не такая команда, которую можно купить. Мы не собирались никому сдаваться в деле, в котором чувствовали себя так уверенно. Но в итоге пришлось уступить...» Бенеттон, действуя в сговоре с Бриаторе, Эклстоуном и Уокиншоу, искал способ создать вакансию, чтобы пригласить Шумахера. В три часа ночи после недели, заполненной судебными тяжбами, после дней бесконечных трений и часов переговоров позиции Джордана были ослаблены настолько, что ирландец никак не мог воспрепятствовать переходу Михаэля в Benetton, не мог помешать итальянцам со всеми их многочисленными международными маркетинговыми проектами использовать быстро растущую популярность немца в его стране. Стоимость прав на телетрансляцию гонок Формулы 1 в Центральной Европе за ночь также подскочила в цене. Джордана переиграли; Морено вынудили отказаться от работы, которую он любил, а его контракт был расторгнут; Шумахер перешел в более обеспеченную команду; у Бенеттона появился гонщик будущего и выход на немецкий рынок; ну а Эклстоун получил возможность наблюдать, как стоимость его телевизионных прав растет — а это была важная часть его плана. Так началась эра Шумахера. Это был решающий момент в образовании так называемого «Пиранья-клуба», всего один акт из драмы, представляющей собой часть грандиозной игры, которая, по мнению многих, должна была превратить Формулу 1 в глобальный телевизионный спектакль. Отметим, что для Джордана, человека, обладающего природным умом, душевным теплом и обостренными инстинктами, это был весьма болезненный урок — он, всего лишь первый сезон выступавший в роли владельца команды, понял, что двигаться нужно быстро и, пользуясь языком профессиональных футболистов, в целях самозащиты наносить удар первым. «Разговор шел на повышенных тонах. Между юристами, представлявшими Морено и Benetton, возник спор. Была произнесена какая-то глупость, которую юристы интерпретировали как неэтичный акт. Споры продолжались на протяжении четырех часов». Старые времена, когда сделки заключались в дружеской обстановке и скреплялись рукопожатиями, гарантированные словом джентльмена и подтвержденные веселыми тостами на совместном ужине, ушли далеко в прошлое. С тех пор многое изменилось. Это была ночь, когда контроль над спортом установили юристы и денежные тузы. Богатеи взяли верх. Одни, садившиеся поутру в предрассветной мгле в вертолеты, которые уносили их в Монцу, могли считать себя победителями. Другие, вроде Эдди Джордана и его верного помощника Яна Филипса, наблюдавшие, как вертолеты растворяются вдали, чтобы затем на арендованной машине — в данном случае Fiat 126 — отправиться следом в долину, чувствовали себя проигравшими. Это был урок, который они запомнили навсегда. Как и их коллеги, они чувствовали, что с этого утра спортом будет править «Пиранья-клуб». И они знали, что, как гласит старый афоризм — если ты не можешь их одолеть, стань их частью. Эдди Джордан — одна из наиболее ярких и популярных личностей не только в Формуле 1, но и во всем британском спорте. Он стучит на барабанах во время представлений, которые устраивает по всему миру, его приглашают участвовать в популярном телевизионном шоу под названием «Это твоя жизнь», как человека, сумевшего всеми правдами и неправдами превратиться за годы гоночной карьеры из банковского клерка в Дублине в одного из самых богатых людей своей страны. Он делает все это с улыбками и шутками, никогда не теряя чувства юмора и способность мастерски справляться с трудностями. Ему удалось утвердить себя в роли владельца команды Формулы 1 и в паддоке, и в спорте в целом, и в глазах болельщиков. Удержавшись в этом мире, он продемонстрировал, что сделать это может каждый: любой из толпы, окружающей ограду паддока, может стать одним из немногих счастливых и избранных, кого профессия переносит с континента на континент, как одного из участников передвижного цирка Формулы 1. Джордану, как одному из наиболее популярных людей в своем бизнесе, довелось пожимать руки известным рок-звездам, актерам, спортсменам, фотомоделям и политикам, но он никогда не сможет забыть, что произошло с ним на «Вилла д'Эсте». Разве только в том случае, если захочет вычеркнуть из памяти воспоминания о том, с чего все начиналось. Эдди родился в Дублине 30 марта 1948 года в семье, надеявшейся, что он станет дантистом. Его ум и умение трепать языком обеспечивали ему популярность и обещали комфортную жизнь в качестве профессионального стоматолога, что, в известной степени, соответствовало его открытой натуре. Но до этого дело не дошло. Джордану хотелось попробовать чего-нибудь другого. Потому в 1967 году, вместо того, чтобы рассказывать своим пациентам о гигиене полости рта, он обратил свой взор в сторону финансов и стал клерком Банка Ирландии. Это было мудрое решение, спровоцировавшее последующие перемены в его жизни и позволившее как следует подготовиться к тому, что ему понадобилось на пит-лейн и в паддоке. Он благополучно прослужил в банке три года, с каждым днем все лучше и лучше разбираясь в том, как работает мир денег, как добиваться успеха в этом мире. Он был способным учеником, что особенно проявилось при заключении сделок. Это была семейная черта, которую позже он сумел затем передать своим детям. Так или иначе, но этот словоохотливый ирландец никогда не страдал отсутствием уверенности в собственных силах. В 1970 году счастливый случай сыграл важную роль в судьбе молодого Джордана. Его направили из Дублина на Джерси, известный безналоговый остров у берегов Франции. Именно здесь он впервые столкнулся с миром автоспорта, который произвел на него колоссальное впечатление, когда Эдди следил за горными гонками на картах в Боули-бэй. Вдохновленный увиденным, Джордан вернулся в Дублин и купил себе карт. Разобравшись, что к чему, он выиграл чемпионат Ирландии и в 1974 году пересел в одноместный кокпит Формулы Ford 1600. Оказалось, что ему по душе жесткие сражения в гонках, и Эдди принял решение отправиться из Ирландии в Британию, чтобы продолжить свою карьеру. Увы, серьезная авария в конце года привела к перелому обеих ног. Ему пришлось пропустить сезон 1976 года, но желание продолжать карьеру не пропало, и в 1977 году после долгих переговоров он нашел себе место в Формуле «Атлантик». Годом позже он стал чемпионом Ирландии, и этот успех помог ему двинуться дальше и стать напарником Стефана Иоханссона в британской Формуле 3 в составе команды Team Ireland. Швед Йоханссон сохранил добрые отношения с Джорданом, как, собственно, и многие его коллеги, соперники и друзья тех лет. В 1979 году Джордан попробовал себя в Донингтоне за рулем автомобиля Формулы 2, а также принял участие в тестах McLaren Формулы 1, поняв при этом, что достиг вершины своей карьеры и вряд ли сумеет подняться еще выше. В конце года он учредил компанию под названием Eddie Jordan Racing. Для веселого, полного энтузиазма ирландца это было началом настоящих дел. Его личные качества, деловой подход, искренний энтузиазм, сопутствующие ему как в жизни, так и в гонках, представляли весьма удачное сочетание для мира автоспорта. В 1983 году он проявил себя на посту менеджера команды, в составе которой в чемпионате Великобритании Формулы 3 выступал Мартин Брандл. Британец закончил чемпионат вторым вслед за Айртоном Сенной. Вполне конкурентоспособный в своем деле, подгоняемый собственными амбициями, Джордан с утроенной энергией продолжал свой поход. Наконец, в 1987 году его команда, лидером которой был Джонни Херберт, выиграла чемпионат Великобритании Формулы 3. Успехи сопровождали выступления команды и в Формуле 3000, где Херберт и Мартин Доннели пробили дорогу для Жана Алези, завоевавшего титул чемпиона в 1989 году, явившийся прологом долгой и успешной карьеры француза в Формуле 1. Успех Жана стал для Джордана последним толчком, и в 1990 году под хор предостережений со стороны тех, кто считал себя более предусмотрительным, он учредил Jordan Grand prix. Штаб-квартирой команды стал небольшой сарай в Силверстоуне, расположенный на территории автодрома буквально рядом с трассой. Начало было скромным. Когда первая машина была построена и подготовлена к открытым для публики испытаниям, Джордан попросил ольстерца Джона Уотсона поучаствовать в церемонии, состоявшейся холодным, сырым и туманным днем на нортхемптонширской трассе. На инаугурацию была приглашена небольшая группа репортеров, которым был предложен чай и растворимый кофе в полиэтиленовых стаканчиках, а также сандвичи, чтобы отметить торжественный момент. Машина вышла на трассу черной, без боевой раскраски и спонсорских наклеек. Все это совершенно не напоминало блестящее великолепие жаркого средиземноморского дня во время Гран При Монако, но для Джордана это был первый шаг к исполнению давней мечты, и некоторая скромность оформления вовсе не вредила искренности и теплу, с каким он приветствовал своих гостей, которым представился как энтузиаст, преследующий четкую и ясную цель. В 1991 году он вступил в чемпионат мира Формулы 1 с двумя гонщиками, Бертраном Гашо и Андреа де Чезарисом. Первый был сыном брюссельского еврократа, родившимся в Люксембурге, второй — итальянским ветераном, пользующимся репутацией непредсказуемого гонщика и отличавшегося необычным неврозом. Одновременно в Формуле 3000 за команду Джордана выступал Дэймон Хилл, а годом раньше стартовали Эдди Эрвайн, Хайнц-Харальд Френтцен и Эммануэле Наспетти. Стоит отметить эти имена, поскольку впоследствии они сыграли свою роль в истории Jordan, обычно пересиживая не лучшие времена после смены нескольких команд, а чаще наслаждаясь обществом босса. Ведь для большинства из них Джордан был не просто работодателем, но и персональным менеджером, так что, контролируя их карьеру, он мог диктовать, что они должны делать, за кого выступать и какую часть доходов от контрактов отдавать ему. Его страсть к управлению людьми распространялась так же далеко, как и стремление делать деньги. Как Флавио Бриаторе в Benetton, Джордан понимал, что управление собственной командой — не единственный способ вести свой бизнес и получать прибыль в начале девяностых. В конце концов, Формула 1, как он быстро обнаружил, это очень и очень дорогой бизнес, требующий невероятных вложений. Но Джордан не из тех, кто пасует перед трудностями. И его никак не заподозришь в недостатке таких качеств, как энергия, целеустремленность и изобретательность. В молодые годы, когда ему не хватало карманных денег, он торговал шерстяными ковриками или копченой рыбой не первой свежести на рынке Данделион в Дублине. Он сумел бы продавать снег для изготовления эскимо. Когда его сын Зак учился еще в начальной школе, ее директор как-то позвонил Эдди и сообщил, что мальчика застали за курением. Джордан, сторонник здорового образа жизни, был очень рассержен. Но сбавил обороты, дослушав то, что говорил директор: «Мистер Джордан, на самом деле Зак не курил. Он продавал сигареты Benson & Hedges другим мальчишкам по три с половиной фунта за пачку. Не подскажете ли вы мне, откуда он мог их раздобыть?» Ну, какой тут секрет, если спонсором команды Джордана была именно эта компания. Эдди был в восторге. Зак, как и его отец, оказался настоящим пронырой, достойным наследником. И его деловые опыты послужили для отца дополнительным стимулом к тому, чтобы заставить себя держаться, когда Джордан продирался сквозь финансовые джунгли, стремясь сохранить членство в «Пиранья-клубе». В 1991 году, его первом полном сезоне в качестве владельца команды в крайне конкурентном и жестком мире Формулы 1, Джордан пережил немало ударов и сюрпризов. Его машина, легкий, быстрый, симпатичный Jordan-Cosworth 191, выкрашенный в зеленый цвет спонсора Seven-Up, вызывал зависть у многих на пит- лейн и иногда превосходил Benetton, избранный Cosworth в качестве приоритетного партнера. И его гонщики гонялись так, будто неожиданно почувствовали прилив сил, чего от них мало кто ожидал. Похоже, это было следствием необычного подхода к работе с людьми в этой команде, где бесконечные шутки и розыгрыши сочетались с серьезной работой. К примеру, команда, включая ее босса, частенько щеголяла в шортах, пугая спонсоров перспективой потери репутации и прибылей. Шутки и розыгрыши, постоянная нехватка денег и командный дух, не свойственные ни одной другой команде, были сильными сторонами Jordan, постоянно терпящей финансовые потери и с трудом державшейся на плаву. Когда ее гонщики финишировали на четвертой и пятой позициях в Канаде, то есть заработали для команды первые очки, было устроено шумное празднество, во время которого Джордан признался, что на деньги, которые ему удалось добыть в Бельгии, он делал ставки на неудачи своей команды, рассчитывая выигранными таким способом деньгами закрыть кое-какие дыры. Инвесторам в Бельгии очень не понравилось, когда они прочитали о том в газетах. Было решено на будущее внести в договор еще один пункт — о конфиденциальности. К тому времени, когда в августе в Лондоне за использование газового баллончика в споре с таксистом был арестован Гашо, счета команды были почти пусты. Джордан отлично знал, что с точки зрения финансов его команда поставлена на колени. Он был по уши в долгах, в том числе и перед Cosworth, продававшей свои двигатели в кредит. Если он вообще собирался как-то выпутаться из данной ситуации, самое время было заняться этим. Cosworth требовала оплаты и угрожала санкциями. Без ее двигателей Джордан не смог бы закончить сезон, но ему еще нужно было обеспечить моторы и на следующий год. Грустный сценарий, усугублявшийся идиотской историей с Гашо, в невыгодном свете выставлявшей команду перед публикой. Казалось, что вопреки своему ирландскому происхождению, способности работать с полным напряжением сил его любимая команда людей в зеленом, создавших машину, способную бросить вызов даже таким монстрам, как McLaren- Honda, гонщик которой, Айртон Сенна, был близок к очередному чемпионскому титулу, или Williams-Renault c ее Найджелом Мэнселлом и Рикардо Патрезе, почти обеспечившими себе второе и третье места, Джордану не удастся спасти команду. Однако каким-то чудом ему это удалось. Он устоял не только перед преследованиями кредиторов, но и перед уловками «Пиранья-клуба». «Когда мы приехали в Спа, наши машины были опечатаны, — рассказывает Эдди о Гран При Бельгии 1991 года, где состоялся дебют М. Шумахера. — Это сделали местные бейлифы (судебные исполнители). Ну а до того мы пережили две бурные недели. Наш Гашо угодил в тюрьму. Нужно было найти другого гонщика, и, когда Михаэль Шумахер и Ян (Филипс) в четверг вечером утрясали последние условия контракта, мы отправились к машинам и обнаружили, что они опечатаны. Мы не могли ими воспользоваться. Бейлифы заявили, что мы кому-то задолжали...» Джордан подчеркивает, что не помнит всех подробностей происходившего. Но если верить Филипсу, «деньги потребовал бельгийский гонщик Филип Адамс, и его жалоба привела к решению суда опечатать наши машины и грузовики из опасения, что мы покинем страну, не рассчитавшись с долгами». Бейлифы явились в субботу после квалификации. «Мы нашли способ утрясти дело и могли готовиться к гонке», — добавляет Филипс. Между тем и Джордан и Филипс, полностью занятые отчаянной борьбой в стремлении сохранить команду на плаву, искали способ удержать у себя ярко сверкнувшего Шумахера (он был седьмым в квалификации, но на старте гонки спалил сцепление), а также пытались найти поставщика двигателей на следующий сезон. Это был отчаянный трюк, если учесть, какой энергии это ежедневно требовало от каждого из них и какими ресурсами они при этом располагали. Все началось еще тогда, когда Шумахер непосредственно перед Гран При Бельгии провел с ними первые тесты, и продолжалось две последующие недели вплоть до следующего гоночного уик-энда в Монце. Филипс искал способ привязать к себе Шумахера, а Джордан общался с мотористами, и тут Cosworth, терпение которой иссякло, пригрозила подать в суд. Хуже всего было то, что команда менеджеров Шумахера с недоверием относилась к планам Джордана на будущее. Они получили информацию, согласно которой Jordan находилась в опасном положении, и были настроены на то, чтобы уклоняться от заключения с этой командой долгосрочных контрактов. Шумахеру, который был вполне удовлетворен тем, что в Бельгии его разместили вместе с боссами его новой команды в небольшом бунгало, намекнули, что есть команды, придерживающиеся более высоких стандартов в выборе гостиниц. И, уж конечно, вряд ли кому-то в этих командах придет в голову поселить своего гонщика в одном помещении с сотрудниками коммерческой или маркетинговой службы, где у них была одна ванная на двоих. К чести Шумахера, стоит отметить, что у него никогда не было с этим проблем и позже он всегда говорил, что ему очень понравились те несколько дней, что он провел в команде Jordan. Но Шумахер, как и Морено, был всего лишь пешкой в руках серьезных игроков. Его ценность определялась не только его талантом, но и тем, что он немец. Формула 1 нуждалась в хорошем немецком гонщике, но выступать он должен был в приличной команде, имеющей неплохие перспективы на следующий сезон. И уж никак не в команде, стоящей перед угрозой ликвидации по иску поставщика моторов и имевшей призрачные шансы на настоящие успехи. Более того, Benetton, принадлежавшая итальянскому текстильному концерну, служила владельцам средством продвижения с помощью Формулы 1 их торговой марки, товаров, создания имиджа компании, а также местом для рекламы услуг других компаний, входящих в эту промышленную группу. Было очевидно, что Бенеттоны немедленно пожелали заполучить Михаэля к себе, едва увидев, насколько он быстр в первый же день тестов, — а может, и задолго до того. Уокиншоу, в то время главный инженер Benetton, где он работал в паре с Бриаторе, знал о Шумахере все. Управляя командой Jaguar, выступающей в группе С чемпионата мира спортпрототипов, он мог оценить его сполна. Он видел его гонки в составе Mercedes-Benz и знал, что Михаэль исключительно талантлив. К тому же он поддерживал тесные контакты с Йохеном Неерпашем, агентом, работавшим на Mercedes-Benz в должности спортивного директора, а также на International Management Group (IMG) и ее гонщиков, например, того же Шумахера, который по- прежнему имел контракт с Mercedes-Benz, где участвовал в программе подготовки молодых гонщиков. «Неерпаш обзвонил несколько команд, выясняя, заинтересованы ли они в том, чтобы заполучить Михаэля, — подтверждает Уокиншоу. — Разумеется, меня впечатлили его выступления за рулем прототипа Mercedes, и я не упускал его из виду. Я ответил, что не прочь попробовать его в Benetton, но, насколько мне известно, у него есть обязательства перед Jordan. Меня интересовало лишь одно: подтверди ли юристы Mercedes, что у него нет обязательств перед кем-либо еще. Я был бы полным идиотом, если бы не желал заполучить к себе гонщика такого калибра, как Михаэль». Это и было началом конца планов Джордана надолго удержать Шумахера у себя. Уокиншоу, решительный шотландец, склонный добиваться побед любой ценой, был не из тех, кто бросает слова на ветер. Он располагал обширными связями в паддоке и автомобильной промышленности, благодаря чему знал, кто у кого пытается переманить гонщика или поставщика двигателей на следующий сезон. Кроме того, вместе с Бриаторе он создавал в лице Benetton команду, способную побеждать. В Шумахере он видел гонщика, подходящего для реализации этих амбициозных планов. Как и Джордан, он зарекомендовал себя в качестве удачливого предпринимателя, но в отличие от ирландца Том добивался успехов во многих отраслях автомобильной промышленности — от кузовных гонок до спортпрототипов и подготовки легковых автомобилей. А вот добиться успеха в Формуле 1 без гонщика, обладающего таким же потенциалом, как Михаэль Шумахер, было невозможно. Тому хватило двух дней Гран При Бельгии, чтобы убедиться, что Шумахер располагает всем необходимым, чтобы успешно выступать в Формуле 1. Уокиншоу был недоволен Морено и хотел его заменить. «Зa рулем второй машины мне нужен был кто-то, кто шевелился бы получше», — пояснял Том. И вот он обратился к Неерпашу, посчитав его одним из главных игроков в этой игре, определявшим будущее Шумахера — не считая Вилли Веббера, разумеется. Когда Том позвонил Неерпашу, тот сообщил, что как раз отмокает в ванне. Том посмеялся. Но они переговорили. «Йохен согласился приехать в Лондон, чтобы обсудить возможность выступления Михаэля за рулем Benetton в ближайшей гонке в Монце. Он приехал вместе с юристами, привез контракт, изучив который я убедился, к своему удовольствию, что никакого соглашения с Jordan у Михаэля нет. Единственное условие, на котором они настаивали, заключалось в том, что, если в ближайппле три года Mercedes-Benz вернется в Формулу 1, они хотели бы сохранить за собой право отозвать Михаэля к себе. Я счел этот риск приемлемым, и мы подписали контракт на выступления Михаэля, начиная с Монцы». Бриаторе, как и Уокиншоу, также рассматривал Михаэля в качестве ключевой фигуры в будущем команды Benetton. «Впервые я увидел Михаэля в Спа, — вспоминает итальянец. — Наш первый разговор состоялся несколько дней спустя в Лондоне, у меня дома. Он пришел вместе с Неерпашем, мы обсудили его положение в Jordan, и мне подтвердили, что у него с этой командой контракта нет. Он договорился с ними на выступление всего в одной гонке. Я сказал Михаэлю, что готов предоставить ему машину и что мы не требуем денег от его личных спонсоров. Так и была заключена эта сделка. Ему было очень важно сразу получить машину. Это не представляло для меня проблемы. Я считал чрезвычайно важным найти кого-то, на ком можно стоить будущее команды. Все мы были твердо уверены, что именно такой гонщик перед нами. Единственное, что меня смущало, — на его счету было не так уж много кругов. Но мы и не ждали чудес в первых же гонках. К тому же мы знали, что располагаем не самой лучшей машиной, но работали над решением этой проблемы. Нам нужен был гонщик будущего. В тот момент я понимал, что не могу рассчитывать на победы, но мы смотрели вперед, и Михаэль был первым важным шагом в этом направлении. В те дни за нас выступали Нельсон (Пике) и Морено. Я уже принял решение и еще за две недели до разговора с Михаэлем сообщил Морено о своих планах на будущее и о том, что он больше не будет у нас выступать – мы не собираемся продлевать с ним контракт». Такая последовательность в решении проблемы подписания контракта с Шумахером, избранная Бриаторе и Уокиншоу, позволила им убедиться в том, что у Джордана нет никаких оснований считать, будто он может как-то воспрепятствовать дальнейшим планам Михаэля. Во времена, когда все решается на основе контрактов, никакие ссылки Джордана на то, что он имеет моральное право первым настаивать на услугах Михаэля только потому, что предоставил ему машину для дебюта в Формуле 1, не проходят. Они выглядят просто наивными. «Я не видел никаких проблем в случае, если бы Эдди подал на нас в суд, — говорит Уокиншоу. — Он сделал несколько попыток, но судья все их отклонил. Полагаю, со стороны Эдди это было довольно абсурдно. Дело в том, что Шумахер — не важно, по какой причине — не имел контракта с Jordan. Он был «свободным агентом». Как можно было допустить, что такой талант свободно разгуливал по паддоку, я просто поражаюсь. Но это их проблемы. Получив информацию обо всем этом, мы тут же предприняли все, что было в наших силах, чтобы заполучить его к себе». Провести подобный маневр за один день — плевое дело для такого матерого предпринимателя, как Уокиншоу. Ну а новички из Jordan вели борьбу на всех фронтах, используя каждый час. «Открыв» по стечению обстоятельств Шумахера, они справились с юридическими и финансовыми проблемами в Спа-Франкоршане, но попали в водоворот других забот, отвлекших их от более важной задачи — немедленного подписания контракта с Михаэлем, о чем стороны принципиально уже договорились. Они переоценили важность всех своих забот не учли скорость, с какой в паддоке Формулы 1 происходит обмен информацией между заинтересованными сторонами. «В пятницу вечером мне позвонил Вебер, — рассказывает Филипс. — Михаэль должен был приехать к нам в понедельник (через восемь дней после Гран При Бельгии), примериться к кокпиту. И тут вдруг вместо него прибыли Неерпаш и Джулиан Джекоби! Мы не хотели пускать Джекоби даже на порог. Ведь он работал на IMG.» Пока Филипс собирается с мыслями, вспоминая подробности тех далеких дней, Эдди Джордан предлагает свой вариант этой истории. «Я отказался пустить его на порог. Я как раз вернулся из Японии с контрактом на поставку двигателей Yamaha, и наши кошельки были пусты. Абсолютно пусты. И...» «Неерпаш предложил нам контракт», – подваает Филипс. «Ага, — перебивает его Джордан. — И Флавио тоже нас несколько сдерживал, потому что мы порядком беспокоили его Benetton нашим клиентским двигателем и он обещал нас прижать... Он дал понять, что в следующем сезоне мы не получим двигатели Cosworth. Но дела и без того обстояли плохо, поскольку компания Cosworth подала на нас в суд. В общем, мне пришлось покрутиться, чтобы найти двигатель! Я слышал от Херби (Блаша) и Берни (Эклстоуна), что Уокиншоу и еще кое- кто пытаются заполучить двигатели Yamaha и что, если я не поспешу, они ни за что мне не достанутся. Ну, я и помчался в Японию, а Ян (Филипс) остался на посту. Когда же в понедельник я вернулся, как раз началась вся эта заварушка. Вебер, между прочим, поступил весьма достойно, позвонив нам, чтобы предупредить: «Пожалуйста, будьте осторожны». Уверен, что именно в это время Берни, Флавио и Том уже размышляли, как им самим вытащить в Формулу 1 немецкого гонщика. Представителя этой страны давно не было в гонках Гран При. А Германия в то время представляла собой огромный рынок, ориентированный на гонки спортпрототипов, так что для них это был серьезный шанс. И это ни для кого не было секретом. Берни вам подтвердит. Именно он скрепил соглашение между Флавио и Benetton о приглашении в команду Михаэля Шумахера. Я готов понять, почему они тогда так действовали, — ведь в глазах многих шансы на то, что Jordan выживет (которые я мог уже оценить как весьма неплохие), выглядели довольно призрачными. Наверняка Берни смущал судебный иск со стороны Cosworth. Флавио несомненно рассказал ему о действиях Cosworth. Но мы к тому моменту уже располагали двигателями Yamaha, пусть и не опробованными и не испытанными...» Двигатели в этой истории играли невероятно важную роль. «Но было и кое-что еще, — уточняет Филипс.— Воскресным утром в Спа Неерпаш заглянул к нам, чтобы сообщить, что в следующем году он будет руководить спортивным отделением Ford. Мы тогда хранили наши переговоры с Yamaha в глубочайшей тайне и потому ответили ему что-то вроде: «Да-да, мы рады продолжить сотрудничество...» Но мы не могли знать, что в эту историю был вовлечен и Том Уокиншоу. Его команда Jaguar соперничала с Mercedes в гонках прототипов. Он был единственным в мире, кто точно знал, насколько на самом деле хорош Михаэль... Ну и, конечно же, в то время мы не знали, что за всем этим стоит Берни. После Спа он исчез, уехал куда-то в Сардинию, где, насколько мне известно, покупал земельный участок. Он знал, что у нас будет Yamaha. Потому что участвовал в подготовке сделки...» Эклстоун помог Джордану, использовав старые связи и порекомендовав всем оказать содействие в заключении контракта. «Нам врали насчет Yamaha, потому что так и должно было быть! — продолжает Филипс. — Они (Неерпаш и Вебер) опирались на Ford, и, когда пришли за советом к Берни, он им сообщил, что Джордан уже подписал контракт с Yamaha... Это было в его стиле». Джордан вновь подхватывает разговор, делясь своими впечатлениями. «Вот тут и началось самое веселое! Мы решили: «Да пошло оно все!» Я знал, что так и будет. У нас были свои люди в Benetton. А они наверняка шпионили за нами. В общем, похоже, все были в курсе того, что именно происходит и дело пошло прямо в суд. Они сочли нас сумасшедшими. Мы отправились в Лондон. Мы знали, чем все закончится, потому и привлекли на свою сторону Морено. Мы заплатили ему, чтобы во имя спасения собственной задницы он подал такой же иск, только в итальянский суд. Он выиграл. Мы проиграли». Как отмечали Джордан и Филипс, у Морено был шанс остановить весь этот процесс. Выиграв свое дело в Монце, он получил предложение отказаться от места в Benetton за полмиллиона долларов. Судебное разбирательство в Италии завершилось в четверг, в день, отмеченный бурными драматическими событиями в паддоке Монцы после обнародования решения суда. «В тот момент они готовы были смириться с тем, что Шумахер им не достался, — говорит Джордан. — Финансовые потери в случае ухода Пике были столь велики, что им стоило позаботиться о том, чтобы его удержать. А это значит — сохранить место Морено. И тут всех нас пригласили на «Вилла д'Эсте». «Нет, нас туда вызвали. Вызвали!» — уточняет Филипс. «Мне никогда не доводилось видеть такое количество юристов, собравшихся в одном месте», — продолжает Джордан. «И мы не смогли вернуться в нашу гостиницу раньше, чем в пятницу вечером», — вспоминает Филипс. «Яну и мне пришлось делить одну постель. — добавляет Джордан. — И Флавио заплатил за это! Он послал в наш номер сандвичи, а те оказались совершенно черствыми! А он — Ян — не из тех, с кем легко спать!» Дальше Эдди позволил себе несколько выражений, которые не стоит тут повторять. Они слишком выразительны для этой книги. «Спать на маленькой одноместной кровати в комнате для прислуги в таком месте, как «Вилла д'Эсте», не самое приятное дело. Да еще после того, как у тебя увели гонщика». Рассказ продолжает Филипс: «Нас вызвали на «Вилла д'Эсте». Приехав на автодром, я встретил Берни и рассказал ему о наших судах и обо всем, что произошло. Он был занят своими планами на Сардинии и ответил: «Все это выглядит неплохо». Он уверял, что ничего о том не знает. Потом заявил: «Оставь это мне. Я разберусь». В семь вечера он сказал: «Езжайте на «Вилла д'Эсте», и мы отправились на своем маленьком арендованном Fiat 126 в сторону озера Комо... Берни был уже там, а рядом с ним мы увидели Михаэля». Филипс был поражен некоторыми вещами, произошедшими после Спа. «В Бельгии мы остановились в кемпинге, — рассказывает он. — Пять фунтов за ночь. Одна ванная комната на меня, Михаэля и Вилли. Это больше напоминало общежитие. И вот когда я снова увидел Михаэля, он жил на «Вилла д'Эсте»! Они все уже там собрались, сидели за ужином, а мы в сторонке... И Берни начал говорить: «Мы можем остаться без вас, ведь у вас нет денег, Морено их не принесет, ему никто не заплатит». И так далее и тому подобное. В общем, Берни от нас отступился. Я этого никогда не забуду. Эдди, Берни и я уселись на диванчике, рядом с которым стоял симпатичный стеклянный шкаф, и я повернулся к Берни. Мы говорили о Морено — «Ничего не решено, ничего не решено, — и Берни сказал, что мы должны решить эту проблему. Он утверждал, что дело не в деньгах. Я ему напомнил: «Если в час дня в субботу, когда начинается квалификация, в машине никого не будет, команда Benetton будет исключена из чемпионата. Ситуация не попадает под форсмажорные обстоятельства. Морено намерен занять свое место, он не собирается сдаваться...» Полчаса спустя он вернулся и сообщил, что команда предложила Морено полмиллиона долларов». «Нет, — возражает Джордан. — Сначала они предложили эти деньги нам. И мы ответили, что не примем их». «И сказали, что Морено тоже их не возьмет», — добавляет Филипс. «И, по правде говоря, юристы были уверены в том, что он их не возьмет, — продолжает Джордан. — Морено в тот момент необходимо было сохранить свое место, но ему нужны были и деньги. Мы не были готовы принять деньги. И мы настолько твердо стояли на своем, что они решили предложить деньги Морено, который их взял». «Да, в два тридцать ночи Морено взял деньги...» — вздыхает Филипс. «Совершенно верно, — подтверждает Джордан.— Вот так и был сформирован «Пиранья-клуб». Известие об этом тут же разнеслось по всему паддоку». Вот так некстати Морено принял предложение уступить свое законное место в Benetton Михаэлю Шумахеру. Джордан, оставшийся без второго пилота, принял затем от Морено 125 тысяч долларов за то, чтобы тот занял образовавшуюся вакансию. «В ту ночь мы заключили сделку, — говорит Филипс. — Мы совершенно не представляли, в каком положении находимся. Том (Уокиншоу) кружил вокруг нас, словно официант, проливший на ковер вино. А мы по- прежнему не представляли, в каком положении мы находимся. Совершенно не представляли». И вы даже вообразить себе не можете, сколько там в ту ночь было юристов, — снова вступает Джордан. — Они просто волнами накатывались. Там были юристы Benetton, люди Флава, люди Берни. Но все они были шокированы тем, насколько было обозлено семейство, что мы выиграли в Милане дело против Benetton!» «На протяжении всего четверга буквально все пытались отыскать Морено, — добавляет Филипс. — А он сидел у нас, практически весь день просидел в нашем моторхоуме. Кроме нас никто о том не знал. Ну и, разумеется, нельзя не отметить, что люди из Marlboro упрашивали нас взять (Алессандро) Дзанарди. Но Уокиншоу сказал нам: «Дзанарди вам не достанется, потому что у меня на него опцион». Он уже предложил Дзанарди примериться к кокпиту...» «Да, но в три ночи мы не могли позволить себе еще одну рискованную акцию», — поясняет Джордан. «В общем, когда в шесть тридцать, поспав на той одноместной кровати всего три часа, мы покидали отель, нам надо было предупредить Тревора (Фостера, менеджера Jordan) о том, что произошло, организовать подгонку сиденья для Морено и тому подобное, — вспоминает Филипс. — Потом, когда мы прорвались в Монцу через все эти светофоры, представитель Marlboro был уже там и немедленно спросил: «Почему вы не взяли Дзанарди?» «Мы ответили, что на него опцион у Уокиншоу, на что он ответил: «Нет у него никакого опциона». Мы бросились на поиски Дзанарди, чтобы наконец с ним встретиться, и в восемь тридцать он в слезах заскочил к нам в моторхоум. «Я очень хочу поехать в этой машине», — признался он. Но было уже слишком поздно. Уокиншоу рассказал нам, что он предпримет для того, чтобы не позволить нам заполучить Дзанарди». «Вот тут, когда мы шли по паддоку, и появился Рон со своим афоризмом насчет клуба пираний, — снова вступает Джордан. — Он сказал: «Добро пожаловать в «Пиранья-клуб». Я хорошо помню этот момент». «Все сгорали от нетерпения, — продолжает Филипс. — Берни делал вид, будто ничего о том не знал, хотя именно он организовал все это. Но, по крайней мере, он мог сказать, что мы получили контракт с Yamaha». А Эклстоун, как стало ясно, прекрасно понимал насколько ценен для его шоу Шумахер. Его талант, реализованный в успешно выступающей команде, мог открыть новый и чрезвычайно ценный немецкий рынок. По сообщению одного из немецких источников, у Шумахера в то время был тракт с RTL, крупной национальной телерадиомпанией, в котором был пункт, согласно которому взносы за телетрансляции гонок удваиваивались в случае, если в Формуле 1 появлялся немецкий гонщик. Если еще один, стоимость возрастала ещё. Проще говоря, Берни знал, что получит от свого телевизионного бизнеса прибыль при одном только появлении Шумахера и Германии в паддоке Формулы 1. Разумеется, было не так уж важно, Jordan он будет выступать или в Benetton, но последняя команда была выбрана потому, что считалась более жизнеспособной и успешной и обладала более узнаваемым именем. Заметим, что все эти маневры отразились на карьере других гонщиков. К примеру, швед Стефан Йоханссон все эти дни ждал в Монце вызова от Джордана. Имея контракт с Marlboro, он надеялся, что тот факт, что Jordan спонсирует та же фирма, поможет ему занять место, освободившееся после ухода Шумахера в Benetton. Приглашения он так и ождался. Дзанарди, уверенно лидировавший в международном чемпионате Формулы 3000, тоже надеялся, у него появится шанс сесть за руль машины Формулы 1, и связывал этот шанс с Jordan. Но в четверг вечером Benetton, принявшая решение избавиться от Морено, пригласила Алекса на примерку. Тем самым было ясно дано понять, что Дзанарди первый из гонщиков на случай, если с Шумахером что-то не получится. Получив от Mercedes-Benz 150 тысяч фунтов стерлингов за выступление Шумахера в Спа и зная, что за него готовы платить три миллиона, чтобы сохранить его в Формуле l, Джордан строил смелые надежды на будущее. Теоретически, как ему казалось, он заполучил гонщика, обладающего огромным потенциалом и поддержкой важного спонсора. Но еще до того, как эти планы начали формироваться в его сознании, он столкнулся с проблемами. Йохен Неерпаш, подзуживаемый с разных сторон, начал, по словам Яна Филипса, «передвигать ворота», усложняя всем жизнь. «Когда Неерпаш в понедельник утром накануне гонки в Монце появился у нас на базе, он предъявил контракт и заявил: «Это условия со стороны Михаэля». Согласно этому контракту мы должны были предоставить им под рекламу практически все свободные места, всю машину. Что ж, мы работали весь вечер, чтобы подготовить вариант, который мы должны были подписать. Но утром, когда мы их ждали, заработал факс и пришло сообщение от юристов с парой строк, написанных Михаэлем. «Дорогой Эдди! Мне жаль, но я не могу принять ваше предложение. С уважением, Михаэль». В этот самый момент Михаэль уже находился на базе Benetton и примерял свое сиденье. Нам это точно было известно, потому что кто-то позвонил нам с базы Benetton». Во вторник к концу дня, убедившись, что он действительно готовил сиденье в Benetton, несмотря на то, что принял принципиальные условия соглашения с Jordan, Эдди собрал своих адвокатов, чтобы подготовить иск, который должен был воспрепятствовать выступлению Михаэля в Benetton. Дело слушалось в Лондоне на следующий день, в среду, прямо перед их отъездом в Монцу. «Мы располагали соглашением о намерениях, и этого в нормальной судебной практике был вполне достаточно, — считает Джордан. — Но случилось так, что судья заявил: он не может кому-то запретить приступить к работе, если только у нас нет контракта, а контракт подписан не был. «Принимая во внимание, что контракт неполноценен, я не могу удовлетворить ваш иск и запретить ему выступать за другую команду, пока ваш контракт не согласован и не подписан», — заявил судья. Но они и не собирались подписывать контракт. В общем это была ошибка, которую я всегда буду помнить. Но в той горячке винить за это было некого». Неерпаш, спустя какое-то время, поделился, своей версией произошедшего, с некоторыми дополнениями. «Михаэль Шумахер действительно подписал соглашение с Эдди Джорданом в четверг накануне гонки в Спа. Это было соглашение обсудить условия контракта. То, что он подписал, называется «соглашение о намерениях». Эдди Джордан предложил ему машину, но нуждался, в деньгах. Mercedes-Benz согласилась с запрошенной суммой, но потребовала место для спонсорских наклеек. Мы говорили с Эдди и об окончании текущего сезона, и о сезоне будущем, но только при условии, что за свои деньги получим нужное нам для рекламы место на корпусе машины. С этим я приехал к Джордану в понедельник, но он не согласился. Интерес к Михаэлю проявили несколько команд, и мы отправились в Benetton. Они хотели, чтобы Михаэль выступал за них, и мы легко договорились. Они платили ему зарплату. На мой взгляд, Jordan в этом сезоне был очень неплохой машиной. Незачем было что-то менять. Михаэль хотел остаться в Jordan, но Эдди с нашими требованиями не согласился, а мы не были готовы к тому, что предложенные нами условия будут обсуждаться. Он хотел, чтобы Михаэль подписал контракт еще до Монцы. Михаэль все еще оставался гонщиком Mercedes, но мы освободили его для выступлений в Формуле 1. В конце концов, думаю, для Германии было очень важно получить конкурентоспособного гонщика в Формуле 1. Неерпаш также подтвердил, что Mercedes намеревался получить Михаэля в свое распоряжение в 1993 году, к моменту планировавшегося возвращения «серебряных стрел» в Формулу 1 в компании с Sauber. «Освобождение его от контракта противоречило нашим правилам. Мы сами готовили гонщиков и хотели, чтобы они выступали за нас. Разумеется, люди из Формулы 1 с огромным интересом восприняли появление Михаэля в Спа. Он интересовал всех. Мы провели массу переговоров. В конце концов Эдди сообщил, что будет использовать моторы Yamaha. Мы обсудили это и решили, что Yamaha вряд ли будет отличаться надежностью и мощностью. Мы хотели, чтобы Михаэль провел сезон в Формуле 1, и готовы были этот сезон оплатить. Мы хотели подготовить его к следующему сезону, к 1993 году, когда должна была появиться новая команда Mercedes. В тот момент мы рассматривали 1992 год как подготовительный сезон. Мы хотели, чтобы и Михаэль, и Карл (Вендлингер) набрались опыта в Формуле 1. Мы обсудили это с Михаэлем, и тот решил остаться в Jordan. Это была симпатичная команда, тепло его принявшая. Он ничего не хотел менять. Но мы с ним долго беседовали и в конце концов решили, что изменения будут». Вся эта история, известная как «Дело Шумахера», пролила яркий свет на одну из самых темных сторон Формулы 1 и вызвала появление Совета по надзору за исполнением контрактов (Contract Recognitions Board), организации, подтверждающей законность контрактов гонщиков с командами. Но он появился позднее, гораздо позднее того дня, когда Морено стал жертвой манипуляций и получил откупные, что сопровождалось слухами об угрозах мести со стороны многих из тех, кто присутствовал на «Вилла д'Эсте». Сенна, великий гонщик своего времени, был всем этим глубоко разочарован. Едва узнав о произошедшем, он тотчас сообщил Бриаторе, что он думает обо всех тех угрозах своему соотечественнику и приятелю Морено. В субботу он завоевал поул. На последовавшей затем пресс-конференции он был серьезен и задумчив и воспользовался случаем, чтобы поделиться своими чувствами. Он говорил с хорошо контролируемой экспрессией: «Все это трудно комментировать беспристрастно, не зная всех условий контрактов, но, как вам известно, даже если подписаны самые грандиозные в мире контракты, одобренные лучшими юристами, они имеют силу только тогда, когда обе стороны придерживаются их условий... То, что произошло, неправильно. Люди в топ-командах всегда оговаривают лучшие условия для себя. В общем, если только кто-то из нас не пожелает высказаться на сей счет, подобные вещи будут происходить и люди будут с этим мириться. Морено хороший гонщик. Он предан своему делу. Он — профессионал. Он располагал контрактом на весь сезон. Но людям свойственно оказывать давление на других людей, имеющих, быть может; не настолько сильные позиции, — им угрожают, используют относительно более сильные позиции, чтобы заставить гонщика передумать, принять то, что ему предлагают. В принципе я не считаю, что это удачный шаг. Но существуют коммерческие интересы и расчеты на будущее, заставляющие кое-кого действовать подобным образом...» Морено, оказавшийся козлом отпущения, которого выставили из Benetton, когда понадобилось освободить место для нового вундеркинда, тоже заслужил слово. Разочарованный, запуганный, вынужденный принять деньги и отказаться от своего места, которое по праву принадлежало ему, обратился за поддержкой к богу. «Думаю, в паддоке все были удивлены тем, что произошло. К несчастью, когда мне сделали предложение, я остался один, поскольку моя жена и дочка находились в Бразилии. Я даже не стал рассказывать обо всем случившемся жене, не желая ее расстраивать. В одиночку справиться со всем этим очень тяжело. К счастью, я человек верующий. Я верю в бога. Я открыл Библию и попросил бога наставить меня на путь истинный – и мне открылась нужная страница. Это придало мне уверенности, я сохранил контроль над собой. Это был очень тяжелый момент. Единственной моей проблемой в том сезоне было то, что накануне гонки во Франции я подхватил вирус. Доктора дали мне пенициллин, и это отразилось на моем желудке. Я не успел восстановиться к гонке. Полагаю, это было единственной проблемой со мной в течение всего сезона. Я обратился в суд, потому что хотел защитить себя. Я должен был отстоять свои права по контракту. В четверг ночью я спал всего два часа, а в семь утра уже примерялся к новому креслу. Я получил другое место, собрался и постарался сделать свое дело как можно лучше...» |
Похожие:
 |
Правила фитнес клуба «Бифит» Введение Добро пожаловать в фитнес клуб «Бифит» Правила Клуба Вы всегда можете ознакомиться на рецепции Вашего Клуба. В случае необходимости правила Клуба могут быть пересмотрены... |
|
«Добро пожаловать в мир информатики!» Видеомонтаж как особый вид представления мультимедийной информации |
|
Новогодние каникулы лапландия Добро пожаловать в Рованиеми, в заснеженную столицу Финской Лапландии! Мы рады предложить вам самые захватывающие приключения, которые... |
|
Рождество в лапландии Добро пожаловать в Рованиеми, в заснеженную столицу Финской Лапландии! Мы рады предложить вам самые захватывающие приключения, которые... |
 |
Инструкция по сборке и монтажу Сборка кресла-коляски Добро пожаловать на борт нашей новейшей кресло-коляски c электроприводом Xeryus Power и спасибо Вам за Ваш выбор! |
|
Руководство Freebsd Добро пожаловать в Freebsd! Это Руководство охватывает процесс установки и ежедневного использования |
|
Дорогой гость! Добро пожаловать в Tropicana Azure Club! Дресс код в ресторане во время ужина: " smart casual" изящный повседневный, не разрешается находиться в шортах, купальниках и шлепанцах.... |
|
«Clever Dog» Умный пес для вашего Смарт Дома Руководство пользователя Добро пожаловать Пройдите авторизацию. (Вход: Для регистрации входа используйте ваш адрес электронной почты ) |
|
«добро пожаловать, или посторонним вход воспрещен» Ссср хрущевской эпохи со всеми вытекающими из этого социальными подтекстами. В нем с разной степенью критичности поднимаются различные... |
|
Инструкция по эксплуатации. Добро пожаловать в мир колонок monitor audio Колонок, стоящих намного дороже своей реальной цены. Самые лучшие материалы и компоненты, изготовленные опытными мастерами с непременным... |
|
Руководство по эксплуатации и обслуживанию добро пожаловать в мир... Установки серии «uv-s» предназначена для обеззараживания питьевой воды ультрафиолетовым (УФ) излучением. Установка уничтожает вредные... |
|
Руководство по эксплуатации и обслуживанию добро пожаловать в мир... Установки серии «UV» (серия бытовых, упрощенных установок) предназначена для обеззараживания питьевой (морской) воды ультрафиолетовым... |
|
Добро пожаловать в Большой Лес вместе с медвежонком винни и его друзьями... Философствующий «Мишка с Маленькими Мозгами», не утратил своего шарма, остроумия и воображения. В новом фильме ему предстоит встретиться... |
|
Инструкция к амея Бернард национальный чемпион по фитнесу и Кэти... Камея Бернард национальный чемпион по фитнесу и Кэти Бойд инструктор по фитнесу |
|
Урок I введение Добро пожаловать! Перед вами не просто очередное введение в «магию» Перед вами – не просто очередное введение в «магию», равно как и не наспех напечатанная книга для широкого круга читателей, где вы... |
|
Тимоти Лири Семь языков бога Тимоти Лири. Семь языков бога Неужели два полушария нашего мозга и вдвое большая, чем необходимо, продолжительность жизни это ошибка переходного процесса? Неужели... |